— Не испарился? — вжав голову в плечи, парень невольно отступил, к стене.

— Эфир до сих пор течёт по моим венам, и с его помощью я чую врагов… — презрительно усмехнувшись, я процедил: — ты собрал всего лишь троих друзей?

— Они мне не друзья, я просто проводник! Посыльный!

— Совсем не просто, Иван Пяткин. Ты соучастник покушения, так что это я стану для тебя проводником, — вкладывая в голос едва сдерживаемую ярость я произнёс. — Проводником в загробный мир.

— В-вы так шутите, господин?

— Да вроде бы даже не улыбаюсь.

Теперь он был в ужасе. Осталось немного надавить, но осторожно. Загнанный в угол человек способен на отчаянные поступки.

— У тебя есть всего один шанс спасти свою шкуру, но придётся потрудиться.

— Я не могу… Они накажут меня!

— Давай разберёмся. На одной чаше весов смерть, а на другой что? Стипендия?

— Меня вышвырнут из академии, а без стипендии я долго не протяну, это мой последний шанс!

— Каждый вертится как может…

Встрепенувшись, парень взглянул на меня с надеждой.

— Мне сказали, что с Вами только поговорят… Может быть Вы подыграете? Это ведь просто беседа!

— Как же ты жалок, Иван Пяткин. Найди в себе смелость осознать, чем конкретно ты занимался.

Он понурил голову, затих. Нельзя так просто это оставлять, в который раз Куропатовы переходят мне дорогу?

— Веди меня к Семёну.

— Какому Семёну?

— Не строй из себя дебила, ты всё понял. Я даю тебе шанс, неблагодарный ублюдок! Либо я разберусь с тем, кто тебе заплатил, либо потащу к Михайлову, и уж он развяжет тебе язык!

— Но ведь… — Иван рассеянно почесал затылок. — Мне же господин Михайлов и заплатил!

Так-так, а вот такого я не ожидал. Чиновник Магистерия покушается на дворянство? Здесь дисциплинарными наказаниями не обойдётся, это тянет на смертную казнь.

— Веди меня к Михайлову. И не заставляй тебя подгонять!

Интерлюдия

Подвеска автомобиля жалобно заскрипела, когда Чтец рухнул на сиденье. Водитель склонился в поклоне, дожидаясь, пока хозяин заправит полы плаща.

— Вам помочь? — вежливо поинтересовался он.

— Ты куда-то опаздываешь, придурок? — огрызнулся Чтец, ёрзая на сиденье. — Работа разонравилась?

Водитель не ответил, согнувшись в поклоне ещё ниже. Обычно, Чтец не огрызался на прислугу, но сейчас пребывал в состоянии неконтролируемого раздражения. Разум подсказывал, что для этого состояние есть другое слово, но Чтецу не хотелось его называть. И всё же это был страх.

Наконец он устроился, поглубже кутаясь в плащ, будто пытаясь согреться, и когда водитель запер дверь, потянулся скрюченным пальцем к кнопке включения экрана, но замер.

Стоит ли говорить с ним сейчас? В империи слабость никто не уважает, он не может допустить, чтобы голос сорвался. К несчастью, решение приняли за него. Браслет навязчиво завибрировал, вызывая мурашки на коже Чтеца. Он сделал глубокий вдох, и надавил на кнопку.

Звуконепроницаемая панель отделила его от передних сидений, экран ярким светом ударил в глаза. Переправив звонок с браслета на экран, Чтец подавил все эмоции и смело взглянул на собеседника.

— Есть результаты? — спросил тот. Судя по всему, он только проснулся: в полумраке Чтец видел лишь силуэт человека.

— И да, и нет. Вы были правы, обратив внимание на род Ароновых, однако я не могу сказать ничего конкретного.

— Не хватило эфира? — в голосе собеседника послышалась угроза. — Ты опять потратил казённые запасы на свои развлечения?

— Нет. — Чтец нервно постукивал пальцем по колену, подбирая слова. — Я истратил два полных сосуда, погрузился в его память, но не смог зайти туда, куда нужно.

— Ведёшь свою игру, Чтец? Всегда получалось досконально читать память, а когда это действительно нужно — вдруг «не вышло»?

— Я упёрся в блок, — буркнул он, чувствуя себя ребёнком, оправдывающимся перед родителями.

— Ты всегда ломал эти блоки. Что пошло не так?

Этот вопрос мучил Чтеца с того самого момента, когда он вышел из кабинета. Он знал, что дар рода Ароновых — поглощение чужой силы, но был уверен, что сможет совладать с мальчишкой. Он взял два сосуда с эфиром, чтобы задавить его при необходимости, но здесь было что-то ещё.

У Чтеца было досье на их дар, впечатление жертв, и ни один из них не описывал ощущения, что его Дар просто… Отнимают.

— Я не знаю.

— Это неприемлемо! — собеседник ударил кулаком по столу. — Для тебя создали уникальные условия, единственный шанс для сеанса с молодым Ароновым, а ты?!

— Ситуация изменилась. Он не потерял рассудок, как было обещано!

— Хватит этих увёрток, Чтец!

Укутавшись поплотнее, Чтец отвёл взгляд.

— Вы прекрасно знаете, сколько ещё неисследованных граней магии. Мой… — он осёкся. — Защита Аронова может быть чем угодно: расщеплением сознания, психо-программированием или другой неизвестной нам практикой. Напомню, что это уже второй случай блокировки воспоминаний. И оба человека прошли обучение у графа Аронова.

— Но в тот раз ты сломил блок, — напомнил собеседник.

— Это не в счёт. Боец сразу же умер.

Больше всего, Чтец боялся, что это с ним что-то не так, и ради сохранения своего положения, он должен изо всех сил уводить внимание от этой версии.

— Фёдор настроен продолжать конфликт с Куропатовым, мы можем разыграть эту карту, — предложил Чтец. — Исчезновение ещё одного бойца в локальном конфликте можно скрыть, я использую другой метод, сломаю его, и…

— Нет, — твёрдо сообщил человек на экране. — Я поступлю иначе.

Когда собеседник озвучил своё решение, Чтец облегчённо улыбнулся. Это снимет с него подозрение, избавит от проблем. Так будет лучше для всех.

Закончив беседу, он позвонил помощнику, велев подготовить жертву. Может быть, помощник разыщет для него этот самый "дарквеб". Недостойные благородного юнца картинки звучит очень соблазнительно… Ему нужно привести нервы в порядок, он это заслужил. Небольшой отдых в загородном имении, в безопасности…

Задумчиво глядя на ладонь, я сжимал и разжимал кулак, пытаясь повторить фокус «красного кулака». Нихрена у меня не получалось. Возможно усталость, но всё же… Как я это сделал?

Дар Рода Ароновых — поглощение энергии. Однако нигде, даже в самых грязных закоулках памяти Фёдора не было ни слова о краже чужих способностей. И всё же я это сделал, верно? Чтец читал меня, а теперь я читал парня. Ну как читал… Пролистнул как журнал на унитазе, но всё же!

Мы поднялись на пятый этаж, где располагались комнаты Магистерских чиновников. В такой поздний час не сложно было догадаться, в каком кабинете сидит Михайлов, только из его двери бил свет. Иван в нерешительности замер на пороге, но я подтолкнул его в спину.

— Давай-давай, ты первый.

Тяжело вздохнув, он робко постучал и заглянул внутрь.

— Ну и чего ты припёрся? — тут же рявкнул Михайлов, но едва я зашёл следом, он застыл на миг, и рассмеялся. — Ну надо же! Стоило мне решить, что я нашёл толкового помощника, и на тебе.

— Извините, у меня не было выбора…

— Не отмазывайся, Иван. Выбор у тебя был, — хмыкнул я, разглядывая кабинет.

Интерьер может много сказать о владельце. Михайлов окружил себя предметами роскоши, похожими на награды за былые заслуги. Всякие драгоценные безделушки в коробках, клинок в ножнах, с клеймом мастера и даже собственный портрет, в толстой, музейной раме, гордо висевший за спиной. На столе, на почётном месте, стояла рамка с какой-то газетной вырезкой. Похоже, Михайлов падок на сантименты.

В остальном, небольшой кабинет скуп на мебель и выглядит беднее чем комната, которую занимал Чтец. Не конура, но квадратные метры — это роскошь, которая сразу бросается в глаза.

— Ну и что ты на меня смотришь, бездарь? — сложив пальцы домиком, Михайлов с ненавистью глядел на парня. Тот сжался, как вянущее растение.