— Никитин ввёл вас в курс дела? — спросил я ребят. В ответ согласные кивки. — Магистр может зайти дальше, им до смерти хочется заполучить мою шкуру.

Лев скрестил руки на груди, смерив меня раздражённым взглядом.

— Ты только нос не задирай Аронов. Уверен, вся эта суматоха вокруг тебя всего лишь…

— Замолкни! — От приказного тона Лев опешил. — Меня пытались прикончить, а тебя беспокоит игра в "кто-кого-круче"?

— Я лишь…

— Не круче, Лев. Здесь нет Люды, некому подогреть жертву. Ну, и как ты поступишь?

Отведя взгляд, он пристыженно замолчал. Дьявольщина, зачем я это устроил? Сейчас меня душат проблемы посерьёзней буллинга от однокурсника, но нервы и так ни к чёрту. Ладно, глубокий вдох…

— И всё же я согласен со Львом, — продолжил я. — Вы все, — я обвёл взглядом собравшихся, — знаете меня как самого обычного одарённого. Я никогда не выделялся ничем особенным, и от того очевидней, что последние события не что иное, как политический заказ.

— Но с Куропатовым ты хорошо дрался, — заметил Капустин. — И на испытании ветров долго продержался.

За неуместную сейчас похвалу, мне захотелось придушить Васю. Весь настрой мне сбил!

— Я не сделал ничего большего, чем сделал бы отец в моём возрасте. И также, как и он, я наотрез отказался заключить договор с Магистерием, потому что знаю: моё заключение в Академии кому-то выгодно, и я не собираюсь плясать под чужую дудку.

Спорить они не стали. В конечном счёте, все мы, дети благородных Родов, в одной лодке. Они наверняка примерили на себя мою участь. Даже первокурсники, ещё не успевшие как следуют унюхать запашок Фатума. И всё же, такая толпа одарённых представляла собой грозную силу, с которой Магистерию придётся считаться.

— Рассредоточимся. Будем искать ублюдка на территории, если он ещё не…

— Не придётся, — окликнул Никитин, выглядывая на улицу. — Он уже ждёт нас.

Я быстро пересёк холл, чтобы понять о чём речь. За дверьми центрального входа царила ночь, и посреди ближайшей лужайки ярким сиянием выделялся дым из глаз Наделённых. Их было с десяток, ещё двадцать обычных бойцов с оружием, и все они плотным кольцом окружали магистра в этом нелепом, домашнем халате.

Из нашей группы, только Капустин попятился назад, но остальные наоборот воодушевились, предвкушая славную драку. Лев выступил вперёд, собираясь запалить Родовой дар. Грибоедов же, выглядел спокойным. Неужели он не понимает, что против десяти Одарённых у его небольшой армии нет шансов?

— Фёдор Аронов! — окликнул он, когда мы вышли на улицу. — Именем Магистерия Фатума, я обвиняю тебя в организации мятежа!

Я громко расхохотался. Ребята, однако, моего веселья не разделяли. Громкое обвинение заставило большинство сбиться с шага, и только Никитин даже побагровел от ярости.

— Что в следующий раз придумаешь?

— Не усложняй своё положение, — с лёгкой ухмылкой ответил Грибоедов, окинув взглядом собравшихся. — И вы тоже.

И только когда послышался шум моторов, я понял, почему магистр так спокоен. По территории кампуса, в нашу сторону ехало пять черных джипов. И на борту каждого автомобиля красовался императорский герб.

Интерлюдия

Когда Куропатов-старший зашёлся в кашле, Чтец недовольно поморщился. Болезнь этого человека не была заразной, но он с трудом сдерживал желание задержать дыхание и прикрыть нос. Сегодня, Чтец ненавидел Аркадия ещё сильнее, потому что его выдернули из омута наслаждений, в котором он пребывал последние дни. Вызвали, как жалкую прислугу! И всё ради чего?

Единственное утешение — с каждым днём, обещанный куш становился всё ближе. Когда цесаревич закончит играть с Ароновыми в эти игры, ему достанется жирный кусок их территорий. Неофициально, но доход, выраженный в чистейшем эфире, надолго обеспечит досуг Чтеца. Как же он ненавидит ждать…

— Что ты хмуришься? — с едкой ухмылкой поинтересовался Аркадий. — Тебе даже не придётся марать об него свой дар. Достаточно одного твоего присутствия, чтобы придать легитимности нашей маленькой сценке.

— Ему есть что терять. Почему ты так уверен, что он добровольно примет обвинения?

— У него не будет возможности проанализировать ситуацию. Когда с ним покончат, парень будет просто безвольным овощем, как мы и планировали.

И всё равно Чтец не мог избавиться от беспокойства. Раздражённо кутаясь в просторный плащ, он поинтересовался:

— Ты слишком самоуверен Аркадий. Откуда такая уверенность, что Грибоедов не пойдёт против нас, изобличив эту маленькую… авантюру?

— На то есть причины, — недобро хохотнул Куропатов-старший. — Поверь, я крепко держу этого засранца за яйца.

— Избавь меня от подробностей ваших взаимоотношений, — скривился Чтец. — Ты просишь меня лжесвидетельствовать. Рискнуть репутацией! Я должен быть уверен.

— Я предусмотрел все варианты, — отмахнулся Аркадий.

С каждым днём, лицо Куропатова приобретало всё более болезненный вид. Глаза покрылись красными трещинками, кожа на щеках шелушилась. Он наотрез отказывался от лучших лекарей и выглядел человеком, уверенном в своём плане. К сожалению, в распоряжении Чтеца были всего лишь слухи, про забытую практику насыщения тела Эфиром. Что-то, выходящее за грань превращения человека в Наделённого.

Опасный прецедент для империи. Цесаревич играет с огнём, позволяя Куропатову играть в эти игры. Мало империи Аронова, дразнящего Императора силой своих Наделённых… Если Аркадий задумал создание личной армии, император вмешается и пойдёт до конца. Он не успокоится, пока все заговорщики, включая его наследника, не упокоятся в земле.

— Ты должен подчистить все хвосты, — высказал беспокойство Чтец. — Даже если ручной магистр играет роль в этом твоём…

— Заткнись, — вздёрнул руку Аркадий, побагровев от ярости. — Не забывайся, Чтец! Мы не обсуждаем мои дела.

— И всё же?

Куропатов-старший недовольно хмурился, глядя в окно. Здание Академии уже показалось на горизонте.

— Я готов заплатить эту цену. Одна фигура — несущественная плата за шанс угодить нашему общему знакомому. Мы должны сыграть в его игру, прежде чем начнётся делёжка территорий. И ты заплатишь свою, — добавил Аркадий, пригвоздив Чтеца взглядом.

— Я уже пытался, — неохотно напомнил Чтец. — На всём, что связано с тренировкой наделённых, стоит мощный блок.

— Расслабься, у тебя будет полно времени и эфира. Когда с ним закончат, Фёдор станет твоей личной лабораторной крысой, — недобро усмехнулся Куропатов.

Звонок телефона прервал их беседу. Куропатов поднял трубку и с каждой секундой всё сильнее мрачнел. Отняв телефон от уха, он коротко сказал.

— Планы меняются.

— Что? В последний момент?

— Да. И тебе это не понравится.

Массивные джипы не щадили аккуратную лужайку, припарковались как попало. Хлопнув дверьми, в нашу сторону выдвинулась группа невооружённых людей. В их походках и манерах угадывалась привычная вседозволенность. Двое Наделённых подчёркнуто оглядывали периметр, ярко-рыжая дымка из глаз дрожала на ветру. Четверо других, в военных мундирах со знаками императорского дома, неспешным шагом направились в нашу сторону.

Магистр Грибоедов встречал их улыбкой, но, когда один из гостей, высокий мужчина с густой бородой, положил руку ему на плечо, встревоженно изменился в лице.

— Пройдёмте, Магистр. Нужно поговорить.

— Но… Аронов…?

— Это уже не Ваша забота, — подчёркнуто агрессивно процедил он.

Наделённые ушли с бородачом, а ко мне подошёл сутулый очкарик, на котором мундир смотрелся нелепо. Будто младший брат надел форму старшего. Поправив очки, он слегка поклонился.

— Господин Аронов. Мы получили сведения о произошедшем, и прибыли так быстро, как могли.

— Какого характера сведения?

— Записи с камер видеонаблюдения. Пройдёмся?

— Зачем? — я невольно оглянулся на однокурсников. При взгляде на символ императора, они резко поумерили пыл.