— Не знаю, — я отвернулась, подошла к окошку и вцепилась в подоконник, будто там было что-то интересное.

Когда меня отпустило, я, наконец, рассмотрела горничную. Она тоже нашла минутку поправить волосы и фартук.

Это была не вчерашняя девчонка, а женщина лет тридцати с пшеничными густыми волосами, заплетенными в длинную толстую косу.

— Всё вы знаете, — улыбнулась горничная. — Это же невозможно - не знать. В этом деле много знаков…

— Знаков? Вы… все знаете, как это происходит?

— Ну, женщины так точно, — улыбнулась горничная и поджала губы.

— А что, у женщин всё настолько иначе?

— О, всё совершенно иначе! — всплеснула руками она. — Мужчина чувствует физически, женщина — духовно. Магия истинности подталкивает нас сама, нужно только довериться ей.

— И что это за магия? Как она работает?

— Она даёт нам всё, что нужно для сближения с нашей парой. Даёт нам время привыкнуть к нему, узнать его, полюбить.

— Но я не люблю! А он… — я осмотрелась по сторонам, испугавшись, что за окошком снова мой дракон. — А он уже готов жениться или что-то там такое…

— У нас не женятся, — улыбнулась горничная. — Это не нужно… истинные, что нашли друг друга — уже женаты.

— Это редкость? Найти истинного...

— Понимаете, — горничная перекатилась с носков на пятки. — Простым людям это почти не дано… мы не выезжаем не то что из страны - из городов! А истинные никогда не будут одной крови. Природа это придумала, чтобы драконы становились только сильнее. Менялись, появлялись новые виды. И чтобы брат никогда не женился на сестре! В таком маленьком княжестве как у нас, так ли много было бы пар? Потому наши истинные где-то далеко. Они обладают какой-то магией, что нам необходима. Вот матушка князя была водным магом, сильным! А уж батюшка драконом, он кровь сына сделал драконьей. Даже одной капли довольно и вот уже чистокровный дракон получился.

— А ты? Ты тоже дракон?

— Нет, — рассмеялась горничная. — Женщины не драконы.

— Но ты дорнийка?

— Да, но в Дорне не все сплошь драконы. Иначе, тут нам стало бы слишком уж тесно. Те драконы, что не нашли истинную, заведут детей, но то будут простые люди с какой-то обычной магией. Всё просто! Дракон плюс истинная любовь — получается новый сильный дракон. Дракон плюс простая девушка — получается простой человек. Человек плюс человек — получается человек.

— Значит драконов мало?..

— Очень мало.

— Но если я его не полюблю?.. Ну я же не чувствую, что магия меня… как-то…

— Я не могу вам ничего сказать, — пожала плечами девушка. — Я — просто человек. Конечно, как и любая дорнийка, я годами слушала сказки о том, что однажды суженый увидится мне во снах, на дне рек, в отражении. Что я узнаю его из сотни, а он меня. Что мой разум не будет поспевать за сердцем. Что судьба дарует мне того, кто поможет понять всю силу истинной любви… Но редко когда случается, чтобы дракон встретил потомка драконов и они соединились… для меня это практически несбыточно.

— А можно про это где-то почитать?

— Ну… — она пожала плечами. — Про это есть только старинный стих… Я могу его найти для вас, если хотите.

— Хочу!

Горничная ушла, а я вернулась к окошку, мне страшно хотелось снова увидеть дракона. Я и подумать не могла, что это зрелище так меня поразит.

На завтрак меня позвали в сад. Принесли лёгкие наряды из тончайшего муслина. Никаких корсетов, никаких сложных причёсок. Я восторженно крутилась на месте перед открытым окном, а ветер подхватывал юбки и путался в воланах на рукавах.

В Бревалане не было строгого церемониала, нас всегда считали дикарями по части манер, но уж точно женщины не гуляли без корсетов, и тем более с полностью распущенными волосами. Но ко мне никто не пришёл с щётками и заколками, а на вопросы просто пожали плечами:

— У вас же очень красивые волосы, — тихо произнесла горничная так, будто не поняла, что я имею ввиду.

А я… ненавидела заколки, косы и царапающие кожу шпильки. Так что просто расчесалась, потрясла головой и пошла на выход из комнаты.

От местных масел кудри совсем раскрутились и стали еле заметными волнами. Мне это так нравилось, что жалко было плести причёски.

Габриэль ждал за накрытым на двоих столом, в крошечной премилой беседке. Беседка эта была удивительна тем, что стояла на маленьком острове посреди такого же маленького озера. К нему вёл мостик, оплетёный неизвестными мне вьющимися растениями.

— Туда? — неуверенно спросила я провожающую меня горничную. Я узнала, что она всегда будет ко мне приходить и зовут её Татта.

— Да, там очень свежо, а сегодня уж очень жарко.

Я кивнула, посмотрела на небо и поразилась, какое оно низкое и бирюзовое. Тут и правда словно были ближе облака.

Вода в озере была чистейшей, ярко-голубой, и мне показалось, что дно покрыто тонкой корочкой льда, что никак не вязалось с палящим солнцем и прогретым ещё до полудня воздухом.

— Почему так? Я думала в горах холодно…

— Аркаимский хребет полон магии. Авар — магический центр Бревалана. А Дорн — самое сердце хребта. Тут особенная магия и особенная погода. Не удивляйтесь, если завтра выпадет снег…

—  Я слышала... раскололась какая-то вершина?

—  Да, смотрите туда,  —  Татта указала на горный пик, что был совсем неподалёку, справа от нас.  —  Эта вершина носит название нашего княжества, Дорн. И она раскололась три дня назад.

—  Что теперь будет?

—  Мы не знаем...

—  А мы где находимся? Высоко?

—  Высоко,  —  улыбнулась Татта.  —  Всего на тысячу миль ниже Дорна и Авара. Авар там,  —  она указала налево.  —  Вы в долине между ними. На самом гребне хребта. На южной стороне хребта  —  Аркаим. На северной  —  Фолье. Мы  —  наверху.

— А откуда столько зелени? — я осмотрелась. Всё кругом было действительно покрыто сочной травой. Цвели высаженные рядами плодовые деревья. Всюду были какие-то кусты, клумбы, грядки.

— Князь любит природу, поддерживает её.

— А если снег?

— Увидите, — рассмеялась горничная и остановилась посреди мостика. — Дальше сами, — на её губах заиграла лукавая улыбка.

Я кивнула и продолжила путь в одиночестве.

Габриэль, увидев меня, встал со своего места, но не стал отодвигать для меня стул или кланяться. Он оперся на белые столбики, украшавшие вход в беседку, и улыбнулся, вздёрнув одну бровь.

На нём была лёгкая рубашка, расстёгнутая у самого горла, и светлые брюки. Так неофициально и просто, по-домашнему.

— Доброе утро, — он склонил голову.

Я ответила тем же.

— Как вам моя беседка?

— Очаровательно.

— Как вам ваш наряд?

— Очаровательно, — стиснув зубы, ответила я, опустив голову.

— Не смущайтесь, милая. Это просто платье и просто завтрак.

— Я надеюсь… вы вышлете мне счёт за платье?

— О, безусловно, и за каждый тост, что вы съедите за завтраком. А Эр посчитает каждый глоток сока, что вы выпьете, — он подмигнул лакею, который стоял в сторонке, словно статуя, и я покраснела ещё больше.

Мы не одни.

— Вы смеётесь надо мной! — я не спросила, я сообщила это, как факт.

— Безусловно смеюсь, милая. И буду делать это, до конца ваших дней, будьте уверены, — он протянул ко мне руку, но только чтобы проводить к столу.

Я даже не решилась комментировать его слова, чтобы не нарваться на очередную колкость или тем более комплимент.

Перед нами поставили знакомый мне кофейник и две чашки, те самые огромные, из которых я пила кофе во сне.

Я привыкла, что завтрак должен быть официальным приёмом пищи. Тем более, когда он проходит в такой обстановке и покосилась на уродливые кружки с подозрением.

— Что не так? — поинтересовался Габриэль.

— На этой кружке скол, — я не была против, просто это было… интересно, как минимум.

— Ах да, прошу прощения. Это моя кружка, — и он отнял мой кофе, заменив своим, несмотря на то что и я успела сделать глоток, и он.