Это — большой риск. Марине было не понять, но Гримлок осознавал все проблемы, с которыми они могут столкнуться. Их примут в городе, дадут убежище. Таковы законы города. Но за каждый день проведенный в Дундимаре придется платить. Звонкими монетами — единственным доводам, которым доверяли в городе. Орки Тура не самые сильные и не самые богатые. Простые земледельцы и работники. Изредка — наемники. Да, под кроватями они собрали несколько мешков звонких монет, но на сколько их хватит? Дундимар город дорогой. Но они решили довериться этой странной девушке, и пути обратно уже нет. Эльфы будут преследовать их. А может еще кто-то. Они выждут время в Дундимаре. Потом решат, что делать дальше.

— О чем ты думаешь? — Буддок неожиданно оказался рядом с Гримлоком. Марина сидела у дерева, рассматривая Стормраннер. Она давно не смачивала его гномьим маслом, но клинку было все нипочем. Сталь все так же, как и в первый раз монотонно блестела, а при взмахе меч издавал приятный гул. Правда и в реальной битве он не участвовал. Резать ветки и сталкиваться со сталью других мечей — совсем не одно и то же. Марина этого не знала наверняка, но чувствовала.

Они расположили лагерь рядом с деревней, так сказали орки. Но сколько Марина не силилась, рассмотреть дома или стены не могла. Они определились с планом и порядком действий, а сейчас ждали, когда достаточно стемнеет, чтобы приступить.

— О том, что будет дальше с нашим народом, Буддок, — Гримлок ответил, не переходя на орочий язык. Всем видом показывая, что не стесняется Марины и хочет, чтобы она была в курсе.

— Дундимар. Дорогой город, он истощит звонкие монеты и заставит нас уйти. Быстрее, чем мы рассчитываем, — Буддок уселся на землю и прислонился к дереву так же, как и Марина. Они сидели достаточно далеко друг от друга, но девушка почувствовала колкий взгляд старого вождя.

— Да, но другого варианта я пока не могу придумать, — Гримлок остался стоять, всматриваясь в листву деревьев, пытаясь различить там проклятых эльфов, которым был обязан всеми своими несчастьями.

— Мы можем попробовать присоединиться к армии какого-нибудь богача, — пожал плечами Буддок, доставая из-за пазухи странного вида сферу. Он накидал туда каких-то сухих листьев, достал с пояса короткий, добротный нож и высек искру из камня сильным ударом. Сноровисто подставил сферу к выбитой искре и тут же резко прислонился, вдыхая дым через небольшое отверстие. Закрыл глаза от наслаждения и откинулся к дереву.

— Разве на Перфруне идет война?

— На Перфруне всегда идет война, — ухмыльнулся старый вождь. — Вопрос только в том, хотим ли мы в ней участвовать.

— Мы всегда можем обратиться к братьям.

— Ты же знаешь их ответ. Они скажут что Туры — слабые орки. Никто не захочет связываться со слабыми орками.

— Почему вы слабые? — Марина наконец убрала меч в ножны и задала вопрос, тут же упрекнув себя за то, что лезет куда не следует.

— Слабые, потому что слабые, — ухмыльнулся Гримлок. — Когда вы, люди, говорите о силе — имеете в виду физическую силу. Но ты, Мастер Меча, должна понимать, что сила в другом. Ты видела, как орки смотрят на тебя? Они боятся, уважают. Стараются не смотреть в глаза. Вот это — сила. Мы боимся эльфов, подчиняемся им, трусим — это их сила. Орков имени Тур не боится никто. Никто не спрячет взор и не сделает шаг назад. Мы потеряли силу, когда потеряли своего прошлого вождя.

— Разве не Буддок прошлый вождь?

— Мы потеряли моего отца. Того, что был вождем до меня, — Гримлок проговорил это очень медленно. Растягивая слова, пытаясь говорить отчетливо и достаточно громко. Так обычно делают те, кто боиться, что голос сорвется и проявит слабину. — С ним ушла наша сила, а я — не смог ее вернуть.

— До сих пор, — проговорила Марина.

— Что? — почти хором спросили молодой и старый вожди.

— До сих пор не мог вернуть. Но вскоре все измениться, Гримлок Тур. Я слышала, что победы — одно из главных мерил силы. Разве не так? — Марина поднялась с земли и отправилась в лагерь. Там ее уже ждала законная похлебка и очередная лекция Колмира о том, что использовать снадобье в грядущем бою будет очень опасно.

Она и сама знала, как это опасно. Ну, точнее не знала, но подозревала, она же не совсем глупая. Вот только что ей делать? Столько обещаний и высокопарных слов.

"Ну и кашу ты заварила, Марина Щербинина," — с ухмылкой подумала девушка, усаживаясь рядом с орками, которые почтенно подвинулись, уступая девушке место у костра и протягивая полную плошку с похлебкой.

"Не бойся, мы переживем этот день вместе. Не одной же тебе отдуваться," — Марине стоило немалых сил сдержать ложку и похлебку в руках. Она сильно прикусила губу так, что в рот брызнула кровь. Ее затрясло, но она быстро взяла себя в руки. Похоже, никто из орков этого не заметил. Правая рука привычно разболелась.

Она не видела ее, но чувствовала, что демонесса стоит рядом. Там, за спиной. И никто не видит ее. Орки смеются, едят, хлопают друг друга по плечам и обсуждают, какое грандиозное сражение им предстоит. Марина чувствовала ее дыхание, жар, который плотной стеной давил на спину. Демонесса была совсем рядом, хотела, чтобы Марина обернулась, признала ее существование, приняла к себе и никогда больше не отпускала.

Марина чувствовала это желание так, будто это было ее собственное. Мысли демонессы сплетались с ее мыслями, заполняли сознание, заставляя думать о страшных, немыслимых вещах. Она не победила ее, силы характера не хватило. Ин'Фрит никуда не исчезла.

"Конечно, я никуда не исчезла," — этот голос был внутри Марины. Словно мысли обретали форму и интонации, отличаясь от обычного голоса девушки. Непривычно, странно, пугающе. Ей хотелось поскорее убрать демонессу из своего сознания, выкинуть, растоптать. Точнее, этого хотела одна часть Марины. Другая молила о том, чтобы принять Ин'Фрит всем  сердцем.

"Я думала, мы с тобой все решили," — огрызнулась Марина, не зная, как еще оформить свою злобу.

"Твои желания ничего не значат. Мы заключили начальный союз, печать на твоей руке — тому доказательство. Нельзя так просто расстаться со мной. Да и потом, последствия этого расставания могут быть для тебя слишком серьезными," — демонессе получала явное удовольствие от этого диалога. Она истязала Марину изнутри, заставляя нервничать и трястись в беззвучной злобе.

"Я найду способ, можешь не сомневаться."

"Буду с нетерпением ждать. Приятного аппетита, Марина," — демонесса хихикнула и исчезла так же неожиданно, как появилась. А Марина осталась сидеть у костра вместе с орками, держа в руках остывающую похлебку. По щеке прокатилась слеза, но она не удосужилась ее даже смахнуть. Лицо девушки было настолько грязным и изможденным что вряд ли это кто-нибудь бы заметил.

***

Гримлок Тур поднял кулак вверх и все разговоры затихли. Орки, как могли, низко прижались к земле, ожидая команды вождя. Марина была рядом, ее сердце бешено колотилось, а ноги стали ватными и слабыми. Говоря более понятно — ей было страшно. Но на поясе висел верный Стормраннер, а в ладони лежал пузырек со снадобьем Колмира. Как только настанет нужный момент — она будет готова.

Буддок был главой второй группы. Они натянули длинные, грязно-зеленые плащи, из-за чего во тьме леса казались почти невидимыми. Старый вождь и еще пятеро крепких орков отправятся окольным путем в деревню, выведут оттуда женщин и детей, схватят мешки со звонкими монетами и отправятся в Дундимар. Никто не будет ждать завершения конфликта с эльфами. Таков был приказ вождя. Спасти потомство любой ценой. Марине польстила такая забота о своем роде, но все же она беспокоилась — пятеро воинов и старый вожак были серьезным ударом по их небольшой "армии". Если эльфов окажется слишком много и они решает атаковать — смогут ли они выбраться из этой передряги?

Тем не менее, от нее здесь уже ничего не зависело. Да и навыков боевой стратегии у Марины, честно говоря, не было. Идею с поджогом леса ей нашептала демонесса. В этом сомнений у девушки никаких не было. Демон источающий пламя предлагает решить проблему огнем. Иронично и логично. А главное — эффективно. Ответственный за поджог, шаман Колмир, сидел чуть поодаль, раскачиваясь и напевая себе под нос песню. Видимо так он готовился призвать духов, которые помогли бы ему справиться с огнем.