Помнит ли она, что написала? Уверен, что да.
Мой взгляд слегка застывает на её опущенном лице:
— Ты ничего не хочешь мне сказать, Кэт? — Она смотрит на меня с удивлением, после чего опускает ежедневник на колени, продолжая сжимать его пальцами.
Я осторожно вытаскиваю его из её рук:
— Ещё секреты? — Она молчит. — Всё в порядке… потому что у меня тоже есть один. Растягиваю губы в лёгкой улыбке.
— У меня есть идея. Я покажу свой… если ты покажешь свой.
Кэт снова смотрит в синюю книжку. Мне не нужно следить за её взглядом, я уже знаю, что там написано.
Каждый день, начиная с пятнадцатого числа, есть личная приписка от Кэт. Записи каждого дня отличаются, уникальны, подробно описывают наши приключения с заметками о местонахождении.
Только одна деталь связывает всё воедино. Одна фраза. «Скажи Тревору».
Они приписаны внизу каждой записи в течение пяти дней подряд. Самое интересное, что Кэт бросила меня на третий.
— Кэт… — произношу я, слегка поворачивая её лицо ладонями, чтобы можно было встретиться взглядами. — Что ещё нужно рассказать? Что ещё ты хочешь мне поведать?
Она смотрит на мою руку, касающуюся её подбородка.
— Дело не в том, что я должна тебе рассказать, а в том, чего я не сделала.
Я убираю руку с её подбородка:
— Я не понимаю…
Она вздыхает, перехватывая мои опускающиеся пальцы.
— За то, что он из тех мужчин, которые помогают озлобленной одинокой девушке в автобусе. Тип мужчины, который после спасает её… кто перевязывает её раны, терпит её истерики… — она смеётся. — За то, что он из тех, кто бегает за этой глупой девчонкой… присматривает и ухаживает за этой эгоистичной девицей. За то, что он такой мужчина, что изменил её… превратил эту одинокую девушку в женщину… женщину, которая больше не была одна… Я хотела поблагодарить тебя. Одной благодарности всегда недостаточно. Я должна была благодарить тебя каждую минуту, каждый час, каждый день. Спасибо. За то, что ты из тех мужчин, которые могут смотреть на меня так, как ты сейчас, и все равно хотеть меня, несмотря на все недостатки. Спасибо, что ты — это ты. — Её глаза блестят от вновь подступивших слез.
Я плавно провожу большим пальцем по её скулам, надеясь поймать солёные капельки:
— Всегда пожалуйста, моя Катарина, — отвечаю ей. Мой голос хриплый и тяжёлый от волнения.
Я наклоняюсь и целую руку, которая держит мою, медленно поглаживая её:
— Ты всё ещё не спросила о моём секрете. Покажи и расскажи, Кэт. Покажи и расскажи…
Она шмыгает носом, быстро вытирает рукой под глазами и смеётся:
— Нет, думаю, что нет. Что это?
Я притягиваю её к себе:
— Я люблю тебя… и хочу поблагодарить за то, что ты показала мне свои ответные чувства.
Она опускает голову, утыкаясь заплаканным лицом мне в шею, и обнимает меня, целует чуть выше ключицы и мягко отстраняется. Её глаза — кристально — голубые озёра чувств, морозные моря оттаявшего льда. Я сделал это — растопил ледяную девушку и сделал её своей. — Да, Фокс, — говорит она, используя мою фамилию со слабой улыбкой. — Всё именно так.
Эпилог
Один год спустя
ФОКС
— Дорогой, я почти готова! Клянусь!
— Ты всё ещё в душе, детка! У нас есть двадцать минут, Кэт!
— Я выйду через пять!
Сажусь в смокинге на диван, проверяя время на своём огромном айфоне.
Пять минут. У неё есть пять долбанных минут, я клянусь. Поправляю манжеты, чтобы отвлечь себя от волнения. Слегка дрожащими пальцами смахиваю воображаемую пылинку с плеча.
На четвёртой минуте я врываюсь в ванную и отдёргиваю занавеску.
Её прекрасные каштановые волос насквозь вымокли, а на плечах и груди мыльная пена.
Она вся похожа на рождественское утро. Широко распахиваю восхищённые глаза. Чёрт возьми, я счастливчик.
Нужно вернуться в реальность:
— Детка, твои пять минут истекли. А теперь вытащи свою сексуальную задницу из душа и надень какую — нибудь одежду, чтобы мы могли пойти на эту церемонию, — говоря это, я слегка шлёпаю её по заднице. — Прямо сейчас.
Она взвизгивает, оборачиваясь, чтобы послать мне мыльный поцелуй. Ухмыляюсь, блуждая глазами по её телу, но тут же выхожу из ванной, иначе запрыгну прямо туда к ней. Нет, смокинг и всё такое. И мы никогда не попадём на церемонию награждения.
«Pubbies» — одна из самых известных церемоний награждения людей нашей сферы деятельности. Я бывал у них раньше… но «Подъём!» до этого ещё не существовал.
Оказывается, наш дорогой маленький журнал путешествий номинирован. Наш журнал. Мой, Криса, Гриффа… и Кэт. Она в той же степени часть журнала, что и мы трое.
Она подписала контракт вскоре после нашего примирения, присоединившись к нашей команде, чтобы сделать «Подъём!» одним из самых лучших туристических изданий области. Технически, она мой сотрудник, но мы все считаем её скорее партнером.
И когда — нибудь, очень скоро, она действительно им станет. Как только я уговорю её выйти за меня. Кольцо лежит у меня в кармане брюк, готовое скользнуть на её пальчик. Готовое устроиться там, откуда уже никуда не денется. Звучит многообещающе.
Кэт думает, что я нервничаю из — за церемонии. Так и есть… но не настолько сильно, как из — за того, что последует вслед за этим.
Наливаю себе в баре виски, выпиваю золотистую жидкость и позволяю ей прожечь мои нервы. Начинаю наливать ещё, как вдруг в комнату влетает Кэт.
Она одета в шелковистое серебряное платье, идеально облегающее каждый её изгиб. Моя принцесса выглядит лучше, чем любая медаль или статуэтка, которую когда — либо могли вручить нам в «Pubbies».
Её кожа всё ещё немного блестит после душа, а волосы немного влажные даже после быстрой сушки феном, макияж выглядит естественно, а губы блестят. При виде неё я чуть не роняю стакан.
— Я готова! — радостно выкрикивает она, протягивая ко мне руку.
— Не совсем… — я ставлю стакан обратно на стойку, хватаю Кэт за талию и целую. М — м–м. В этот раз она очень напоминает вишню. — Ну вот, мы закончили. Пойдём.
***
Мы тащим свои задницы к месту приёма, запрыгнув в мою ауди и не менее двадцати раз превысив скорость по пути. В отличие от Криса, Гриффа и остальных гостей, мы приезжаем на собственной машине.
Никакого притворства и показухи. Честно говоря, мне наплевать, как это выглядит. Узнавание — всё, что мне тут нужно. Победа в номинации может запустить «Подъём!» на новый уровень.
Перед главным залом мы натыкаемся на Криса:
— Где вы были, ребята? — восклицает он. — Вы пропустили красную дорожку!
Он, как обычно, нервничает, так что я хлопаю его по плечу, стараясь привести в чувство:
— Спроси Маленькую Мисс Лексингтон, — подмигиваю Кэт, пока пожимаю руку друга.
Она нетерпеливо отмахивается:
— Эй, расслабьтесь! Совершенство требует времени.
Я наклоняюсь к ней и шепчу:
— В тебе нет ничего несовершенного. — На что она яростно краснеет, целует меня в губы, а затем слегка прикусывает.
Крис стонет:
— Боже милостивый, вы просто отвратительны. — Он хлопает меня ладонью по груди. — Давай просто затащим наши идеальные задницы в зал до того, как вы разойдётесь по полной.
Я хватаю Кэт за руку, и мы все спешим на церемонию, как раз успевая сесть возле Гриффа, когда на сцену поднимается ведущий.
Мы устраиваемся в ожидании нашей категории. Награда за наградой. Я чувствую, как дрожат ноги Кэт под столом, так что опускаю руку ей на бедро, чтобы успокоить, и оставляю там.
Краем глаза наблюдаю, как напрягается Грифф, и выпрямляю спину. Вот оно. Лучшее новое издание о путешествиях.
Я ничего не слышу. Просто гул голосов, пока ведущие объявляют номинантов. Крепче сжимаю бедро Кэт.
Я не осознаю, что мы выиграли, пока Крис и Грифф внезапно не вскакивают со своих мест, сжимая друг друга в медвежьих объятиях.
Кэт поворачивается ко мне, касаясь губами моей щеки:
— Ты сделал это.
Я встаю из — за стола и помогаю ей подняться:
