— Нет, Сергей Иванович. Мне надо домой, дел много. Обещал сразу после турнира приехать.

Муромцев понятливо кивнул. Я распрощался со всеми и вышел на улицу вместе с Матвеем и Стасом Курганским, еще одним приятелем.

Очкастым, вихрастым и задумчивым. Сразу видно, Стас — тихоня и ботаник, в отличие от шебутного Матвея.

Улица поначалу не произвела на меня особое впечатление. Время вокруг стояло весеннее. Яркое солнце, слякоть, лужи. Кое-где грязные пятна лежалого снега.

Хотя, если присмотреться, отличий много. Многоэтажек мало. По большей части, пяти и семи этажей.

Машины тоже можно по пальцам перечесть. Иномарок среди нет. В основном, «Жигули» и «Москвичи». Иногда «Волги». Хватает и грузового транспорта.

— Странный ты, Денчик, — заметил Стас и поправил непокорные вихри. Он внимательно наблюдал за мной. — Ты что, с Луны свалился? Первый раз видишь Москву?

Нет, Москву я уже видел. Но такую еще нет. Без «пробок», рекламных экранов и высоких домов. Людей, правда, все равно много.

— Я головой ударился, забыл? — я снова прибегнул к спасительной отговорке. — И да, многое запамятовал. Мне теперь все кажется новым и неизведанным.

Стас вздохнул. В отличие от Матвея, он был чуточку меланхолик.

— К врачу сходи. Он вернет тебя в наш мир.

Но тут вмешался наш беспокойный приятель, Матвей.

— Эй, отставить врачей. Мы сейчас идем в общагу. Там устроим пир на весь мир. Девочки тебя ждут, Денчик. Они знаешь, как любят большеголовых? Особенно, Лиза, а?

Он пихнул меня локтем и подмигнул. Вот что ответить на такое? Все-таки, тело мне досталось не новое. Уже поношенное, хоть и немного.

Сразу видно, что прежний Архаров был не дурак погулять. И девочек потискать. Сам я жил с родителями, как я смутно помнил. Но частенько наведывался к Матвею в общагу.

Мы с ним учились в Московском инженерно-экономическом институте, на строительном факультете. Не сказать, чтобы отличники и даже ударники. Но и не кандидаты на отчисление за неуспеваемость. Так, середнячки.

Стас учился на физмате. Будущий физик-ядерщик. С девушками робок и стеснителен. Утверждал, что они вообще не нужны.

Пойти в общагу и окунуться в пучину студенческой жизни было очень заманчиво. Но я покачал головой.

— Сейчас не могу. Сначала домой. Потом приеду.

Матвей принялся меня уговаривать, но я уперся. Есть у меня такая черта характера. Иногда превращаюсь в упрямого осла.

В итоге, приятель плюнул и сдался. Утянул с собой Стаса.

— Я приду позже. Ждите, — сказал я им вдогонку.

— Можешь не торопиться, — Матвей небрежно махнул мне рукой. — Я сам займусь Лизонькой.

Ну и ладно. У меня сейчас другие заботы. Я расстался с приятелями на остановке. Они убедились, что я в порядке и смогу найти дорогу домой. Запрыгнули на автобус и уехали.

А я отправился дальше. Надо привести мозги в порядок.

Что теперь делать дальше? У меня, по меньшей мере, два варианта.

Можно жить своей жизнью. Веселой студенческой жизнью. Говорят, в советское время это было здорово.

Вот только что же, я опять совершаю ту же ошибку? Ныряю с головой в пучину удовольствий. И опять готов просрать жизнь, данную мне почти с чистого листа. Я мысленно усмехнулся. Ну уж нет.

Отсюда автоматически вытекает второй вариант. Я должен взять себя в руки и устремиться к звездам. Если у меня получится, конечно.

И для этого мне придется пахать, как лошадь. Кто сказал, что шахматисты только ворочают мозгами?

Придется соблюдать особый распорядок дня. Режим, питание, правильный сон. Полный отказ от алкоголя и сигарет. От девочек. Ну, от девочек, может, не совсем, но они должны быть не на первом месте, по крайней мере.

Анализ партий, интенсивные тренировки. Отыгрывание самых разных вариантов. Контроль за эмоциями. Выдержка и хладнокровие. И так не днями и месяцами, а целыми годами. Десятилетиями.

Теперь вопрос. Готов ли я к этому? Я осмотрелся, вдохнул чистый свежий воздух советской Москвы. Никаких смогов и вредных испарений, экология вполне себе приличная.

Да, конечно готов. Мне дали второй шанс. И я не собирался бездарно его разбазарить. Только если уж и решился, то надо топить педаль газа до упора. Не отступать ни на шаг.

Приняв решение, я решительно заказал дальше. Теперь надо домой. Освоиться там. А потом поговорить с тренером. С Муромцевым.

Хватит ли у него ума поверить в меня? Сможет ли он сделать из меня чемпиона? В случае чего, придется перевестись в другой клуб.

По своему опыту из предыдущей жизни я знал, что от тренера зависит очень многое. Там у меня был равнодушный наставник.

Когда я прогуливал занятия в секции, он нисколько не волновался. Хотя часто говорил, что если бы я рвал жилы, то я мог бы стать гроссмейстером. Но и бегать за мной не собирался. Он считал, что в этом деле все зависит от самого ученика.

— Хочет человек — сможет до звезд дотянуться, — говорил он. — Не хочет — я не буду за ним гоняться. Овес за лошадью не бегает.

Теперь посмотрим, что скажет Муромцев. Мне он показался толковым мужиком. Есть огонь в глазах. Хотя, чего еще можно ожидать от тренера студенческого шахматного кружка?

Я нашел нужную мне остановку. Сел на автобус. Среди документов в кармане нашел проездной. Поэтому билет покупать не стал.

Народу в салоне совсем немного. Сейчас середина марта.

Все на улицах ходили в длинных пальто и плотных куртках. У многих парней длинные патлы. Девушки и женщины с пышными прическами.

У многих женщин в руках авоськи. У девушек — вполне приличные сумочки. Правда, без логотипов популярных брендов.

Хм, про какую такую Лизу все твердил Матвей? Что, неужели я упустил так много, когда отказался от встречи с ней?

Я вылез на нужной остановке. Интуитивно почувствовал, что надо сойти именно здесь. И только потом в памяти мелькнули знакомые образы.

В этих местах Архаров жил с четырех лет. Родители переехали из Новосибирска.

Семья, судя по воспоминаниям, вполне приличная. Как раз то, чего я лишился в прошлой жизни.

Отец, Александр Алексеевич, инженер на заводе. Мать, Людмила Валерьевна, работает в проектном институте. Технари. Не чужды математики. Вот откуда у их сына была склонность к шахматам.

Так, а это что такое? Две сестры? Да вы шутите? Обе старше меня? Что за наказание.

Я доверился чутью и отправился, куда глаза глядят. Сам с любопытством разглядывал образы домочадцев. Их мысленные голограммы встали перед моим взором.

Отец суровый, строгий, но справедливый. На лице вокруг рта глубокие морщины. Я помнил, как он пару раз порол напроказившего Архарова. Солдатским ремнем по заднице. Да так, что потом на коже остались отпечатки звездочки, выгравированной на бляхе. Это за попытку курить и за прогулы в школе.

Улыбался редко, рано поседел. Смеялся, когда приезжали родственники из деревни. Любил футбол. Неплохо играет в шахматы.

Мать высокая темноволосая женщина. В юности красавица. Вера, старшая сестра, больше похожа на нее. Сейчас мать начала полнеть. Как обычно, успешно сочетает восьмичасовую работу с обязанностями домохозяйки. Постоянно хлопочет на кухне.

Как они отреагируют на мое желание полностью посвятить себя шахматам? Я обязан уже сейчас продумать это. Тут, само собой, минимум два варианта.

Первый — это хороший. Они радостно облобызают меня. Создадут все условия и не будут мешать. Уважут мой выбор. И даже постараются помочь.

Ну, ладно, это уже мечты. Пусть хотя бы просто не мешают. Этого достаточно. Тогда от меня требуется просто разработать план достижения цели и неуклонно следовать ему.

Второй вариант. Похуже. Это если они воспримут мое решение в штыки. Вот такой вот неблагоприятный ход противника. Что тогда делать?

Этот вариант распадался на другие ветки. В ответ на их ходы я буду делать свои. Все зависит, конечно, от степени противодействия.

В любом случае, сначала постараюсь растолковать смысл своих действий. Надеюсь, родители поймут, как это важно для меня.