— Мы никогда не убиваем без причины, повелитель.

Они помолчали. Максим закрыл глаза и тер виски ладонями, Сафра с любопытством наблюдала, ожидая продолжения.

— Зачем нам голова Самуила? — Внезапно спросил Максим. — Ты умная, и, разумеется уже давно поняла, что у меня некоторые пробелы в памяти. Так объясни. Тогда, при вызове, я повторил все как ты и учила, не задумываясь. Показалось красивой фразой. Но что-то подсказывает, что это было не просто так, верно?

— Мой господин зрит в корень, как и всегда.

— Так где он и зачем?

— Ради денег, мой благороднейший и бескорыстный повелитель.

— Поясни.

— Мы, ой, то есть я хотела сказать Вы, мой могучий господин Кровавый Гарри, не можете быть наследником вашего глупого учителя. Мир ужасно несправедлив, и вы, даром что маг, по статусу не являетесь дворянином, искренне надеюсь, что временно и справедливость восторжествует, как и всегда в государстве магов! Вы гладиатор, как и ваша верная слуга. А Самуил — дворянин. Потому и родня его вполне способна решить не заметить того факта, что одолели вы его в честном бою, придравшись к каким-то нюансам. И потребовать себе все имущество, включая столь полюбившийся вам посох.

— Мой посох? Да я просто не отдам.

— Вот именно, храбрейший мой господин. И это не говоря о том, что они наверняка наложат свои лапы на все нажитое непосильным трудом вашего учителя. Но голова все меняет. Когда маг соглашается поставить на кон свою голову, и это подтверждено, то уже невозможно оспорить ничего из сказанного при вызове. Тогда желание противника считается волей самого мага. Ведь мы произносим слова головой, не так ли?

— Ээээээ….. Максим опять попал в мертвую зону логики местных, но не стал ничего уточнять и просто кивнул.

— И главное! — Девушка торжествующе подняла палец. — Без головы невозможно вступить в права наследства! А оно там огого какое! Ваш наивный учитель весь пропитался, буквально пах деньгами, поверьте, я чуяла.

— Верю. Но зачем нужна непременно голова покойника, чтобы вступить в права наследства?

Эльфийка даже растерялась.

— Ну…как же… это. как. без головы?

— Ладно, — ее повелитель махнул рукой, — так что там с судьбой конкретной головы Самуила?

— Я все сделала в налучшем виде! — Обрадовалась возможности похвастаться девушка. — Пока вы, мой бесстрашный и воинственный господин, восстанавливались от ран, ваша надежная слуга отрезала голову (получив разрешение смотрящего, конечно), отварила ее, отскоблила..

— Отварила??!!

— Ну да, ведь так удобнее отскабливать.

— Дальше.

— А дальше убрала в шкаф! — Победно заключила эльфийка.

— И… голова сейчас в шкафу?

Сафра метнулась к указанному месту, Максим опять залюбовался ее удивительной, нечеловеческой (хотя да) грацией и пластичностью. Девушка открыла шкаф, и достала оттуда некий предмет, завернутый в шелк. Размотав тряпку, она с торжественностью протянула двумя руками предмет своему непреклонному господину.

— Да ведь это череп! — Воскликнул Максим. — Голый череп!

— Я хорошо отскоблила, — довольно кивнула девушка, — его родня будет в восторге.

— Ты думаешь? — Максим вспомнил, что он скептик.

— Ну да, конечно! Ничего лишнего. И главное — красиво! Вот же он, полюбуйтесь!

— Да я любуюсь, любуюсь.. — Максим забрал у нее череп и повертел в руках. — И ты думаешь продать его родне?

— Отдать за выкуп, господин.

— В чем разница?

— Отдавший выкуп признает свой отказ от права мести. А то мало ли… Всяко бывает. Таким образом, мой искушенный повелитель, вы разом подтверждаете свои права на ваш любимый посох, получаете выкуп и родня Самуила не будет вам мстить! Ну или будет, но тогда все наследство достается вам!

— Ловко. И сколько ты думаешь содрать с его родичей?

— Мой добрейший господин, если вы назначите выкуп менее 10 тысяч серебрянных монет, считайте, что вас грабят средь бела дня.

— Десять тысяч? — Изумился Максим. — Так много?

— Он был довольно состоятелен, уверяю вас, господин. Требуйте пятьдесят тысяч, торгуйтесь, отступите до тридцати… Я бы согласилась на двадцать пять, но не меньше. Десять действительно грабеж.

У мудрейшего господина голова шла кругом. Девушке удалось трижды "взорвать ему мозг" в течении одной беседы. "Какая женщина", — подумалось ему.

— Эй, погоди-ка, слуга моя верная, там еще было что-то об одежде? Я посмеялся было, но в свете последних событий уже не уверен в том, что это только смешно.

— Ну…понимаете… - эльфийка замялась, — одежда что, так, тряпочки. А я люблю тряпочки, вот и подумала, что. это. но если хотите, то я конечно, у меня все тут это..

Она сбилась в бормотание и сделала грустное лицо. Максим рассмеялся шельме, и, чувствуя необходимость как-то отблагодарить, жестом показал, что ему все равно и пусть делает что хочет. Секунду спустя эльфийка уже сидела у него на коленях, обвивая руками голову.

— Мой повелитель самый щедрый господин в мире! — Она смеялась. — И я буду неблагодарной кошкой, если не отблагодарю своего повелителя, — зашептала она так, что Максим едва не повторил свой последний подвиг на Арене.

— Да, пока не забыл, — сам тоже машинально перейдя на шепот, спросил он, — а какое второе отличие эльфов от людей?

— Вы не могли не заметить, мой наблюдательный господин, — прошептала девушка, одновременно умудряясь целовать его, — что у меня, и у всех эльфов так же, сердце расположено не справа, а слева в груди.

— Мог! — Запротестовал Максим, — Я все могу!.

День 90.

Справиться с новым наставником кажется практически невозможным. Признаюсь, будь он примером изначально, мне и в бреду не смогла прийти мысль бросить вызов. Этот человек, то есть маг, превосходил меня во всем. Как описать то, что нельзя сравнить? Если с Самуилом мне доводилось прикидывать на больше/меньше, то теперь сравнения, если позволить себе их, покажутся нелепицей. Что с посохом, что без оного, что один на один, что трое на одного — результат выходит обескураживающий. Самая простая аналогия — стена. Нет, он не стоял на месте, наоборот, скорости перемещения нового учителя можно только завидовать. Нет, он не берет голой силой, напротив, разнообразие действий, сплетаемое в единую сеть, указывает на могучий интеллект. Но все в сумме создает эффект подавляющего превосходства, несокрушимости, стены, которую не удается даже оцарапать. И это в защите! При нападении же все еще проще — на вас падает стена и вам приходится принимать роль раздавленного ею жука.

Кстати, он так и не представился. Не считает нужным, или считает меня недостойным, одно из двух. Раздражения, при этом, не вызывает вовсе. Столкнувшись с подобной силой, мне невольно не остается ничего кроме уважения. Ни злости, ни гнева, всему этому нет места. Как будто это не маг, а природное явление, стихия, к которой нельзя относиться как к обычному человеку. Или, вернее, магу. Никак не привыкну.

Ограждения с Арены не снято, но песок вновь привычного желтого цвета. С чем это связано — не знаю.

С Иваном вышло проще ожидаемого. Изначально я готовился к трудному разговору, подбирая разные варианты управления беседой, поскольку он был мне нужен, а в надежности собственной позиции уверенности не было. "Дядька", при всей внешней простоте, оставался загадкой. Несмотря на довольно продолжительное наблюдение, понять его вполне я не мог. Кто он, что он? Какие у него были действительные отношения с Самуилом? Какое действительное прошлое? Семья, дети, увлечения? Ответов не было, и именно их отсутствие, при условии долгих и частых дискуссий, говорило о том, что просто не будет. Вышло же совсем не так, и, как раз, очень просто. Опишу это, пожалуй, поподробнее.

Утро. После импровизированного завтрака, организованного слугой, я, собираясь с мыслями, готовился к выходу, как вдруг дверь распахнулась и Иван попросту ввалился в комнату, сразу сделав ее какой-то маленькой.