— Что с ней-то не так?

— А вот это вам лучше знать, я и лезть не буду. Не взыщите. Вернемся лучше к моим упорным попыткам вас укокошить. В конце-концов мне это стало нравиться! Представьте себе — вы убиваете человека, а он радуется, будто вы его не убили, а с того света вернули, живого и здорового!

— Должен признаться, — усмехнулся Максим, — приблизительно так я себя всегда и чувствую после вашей… Хм. Терапии.

— Я знаю. Так вот. Всякий раз мана из вас разве из ушей не лезет. Вывод — каждый раз слетает часть блокировки. Не вся, а лишь часть, судя по всему, ровно столько, чтобы и освобожденная магия не повредила вам. Чтобы знания не убили вас.

— Знания?

— Максим, я очень прошу вас, не заставляйте меня чувствовать себя напрасно теряющим время.

— А. Ну да. Помню. Магия — знания. Знание — сила!

— Совершенно верно. Магия невозможна без знания, и ваши знания освобождаются от оков. И возникает еще один вопрос, я не прошу конкретного ответа, как не просил у вас рассказать что именно вы узнали из видений, но скадите одно — были ли новые видения?

— Нет. Не было. Никаких ни видений, ни снов с той ночи.

— Ни кошмаров, ничего такого?

— Нет.

— Уважение перед тем кто ставил вам блок, вскоре перейдет у меня в поклонение. Фантастический мастер. Гений. Бьюсь об заклад, что вы и не заметили роста собственных знаний, не правда ли?

— Верно. Да, я как раз хотел уточнить, где эти хваленые знания, которые мои, и которые мне же возвращаются?

— А вы вспомните, что сделали с мышами-вампирами?

— Накинул сеть и рассек упырей. И что?

— А кто вас этому учил?

Максим задумался. Никто его не учил. А чему тут учить, собственно? Скастовать сеть, навести на площадь, — это руки сделали сами, детская задача. Потом прошептать… Он почуствовал, что пунцовеет.

— Ага. — Наблюдательный Самуил довольно кивнул. — Начинаете понимать.

Максим лихорадочно прокручивал в памяти все свои "победы" над создаваемыми магом фантомами. Вот он кастует, говорит заклинание, кастует, говорит, кастует, кастует, кастует, говорит. И все разное.

— Так значит..

— Вы не развиваетесь, вот что значит. Вы вспоминаете уже вам известное. Ваши знания огромны, в условиях арены, где и обыкновенный дворянин редкость — колоссальны. Вы легко станете настоящим жнецом смерти, если возьметесь за ум. Как колоссальны ваши знания, так они и недостаточны. Арена — не дуэльный клуб, и даже не армия. Судя по некоторым моментам, я могу предположить, что вы служили.

— Вы извините дурака, но все же колоссальны или недостаточны?

— О! Признание проблемы есть первый и самый главный шаг к ее решению! И то и другое. Колоссальны, поскольку ничего подобного у прочих на Арене нет, а недостаточны потому, что с вашими привычками к их применению, вам может не хватить и этого. Ваша тактика направлена на уничтожение противника любой ценой, так, словно у вас за спиной целый лазарет с десятком магов-целителей и безлимитом маны. Главное — завалить противника. Это неверно. Особенность Арены — вас никто не будет лечить. Тратить ману на преступников? Еще чего. Лечиться вам придется самостоятельно. А когда вы, наконец, снимете блокировку, не без моей помощи, прошу заметить, то новых потоков, зализывающих любые ваши повреждения, не станет. Сила будет большой. Очень большой. Да и только.

— Что же делать?

— Думать, мой юный друг, думать. И учиться. Иван уже и смотреть на ваши безумства не может. То что вы приняли за смущение и зависть, было другими чувствами. Сложно профессионалу наблюдать за дилетантами. Осознаете?

Максим осознавал и продолжал краснеть.

— Еще один вопрос, — непривычно робко обратился он, — почему вы решили мне помогать?

— Подготовка материала для выступлений на Арене Справедливости — моя профессия, безнадежный юноша. Я ведь говорил.

— Нет, я о другом. Вы собирались меня убить, а потом..

— Изменил решение? Элементарно, друг мой, все очень просто. Если не удается показать свою полезность одним, то нужно показать ее другим. Если не удается культурно убить, значит следует культурно учить. Да и интересно, как ни крути. Тренируйтесь, слушайте Ивана… Что-то еще?

— Да. Мне нужда толстая тетрадь и ручка.

— Без проблем. Найдете у себя в комнате, я распоряжусь. Все-таки кто же вы, Максим?

День 43.

Заметил сегодня, что чувство юмора меня подводит. Впервые участвовал в коллективном утверждении Справедливости. Некие молодые люди предложили пять тысяч серебрянных монет, сумму огромную, потому их жизненную позицию выставили обосновывать сразу группу гладиаторов, в которую включили и меня. Что лестно — меня оценили в две тысячи. Компанию составили два огромных орка, специально выращеных для Арены и группа в пять женщин-лучниц. Некрасивые, уродливые, с непропорционально развитыми руками, они рассматривали меня с нескрываемым презрением. Взгляд не действовал на них совершенно, видимо их уровень эмпатии оставлял желать лучшего. Впрочем, мне было все равно. Куда больший интерес вызвали орки, которых я видел только во время тренировок с помощью видений (или морока), насылаемых Самуилом. Но с видениями не побеседуешь как следует. Меня же все виды разумных нечеловеческих видов интересовали чрезвычайно. Орки выглядели как мутировавшие люди, визуально, кроме размера тела, эти гиганты не сильно отличались от людей. Если можно представить трехметрового кроманьонца, который раскачался, с головой неандертальца — это и будет орк. Общего потомства ни с людьми, ни с кем-либо еще, орки не дают. Вооружение их состояло из огромных копий, метра четыре, с метровым стальным наконечником. Пахли они сильно и резко, но, поразмыслив, пришел к выводу, что дело в крупном размере, а не некой нечистоплотности.

Сработаться у нас не получилось. Орки и лучницы, судя по всему, не впервые выступали вместе, и я был откровенно лишним. Меня просто докупили "до верности", в чем не было особенной нужды. Противник (я даже не вникал на этот раз в дело и очень смутно представлял кто именно истец, а кто ответчик. Наняли какие-то мажоры, и ладно) выставил трех пожилых людей, почти стариков, облаченных в что-то похожее на рисунки изображающие дружинников Киевской Руси. Прямо три богатыря, только поизносившиеся.

— Давай, убей их. — Тыкая копьем в мою сторону, заявил один из орков. Речь его была вполне членораздельна, и не вызывала сложности для понимания. Куда больше интересовал их нрав, почему я отказался от предложенной мне чести.

— Тебе надо, ты и убивай.

Орк фыркнул и неожиданно улыбнулся.

— Тогда не мешай.

Я кивнул. Вообще хотелось посмотреть на их действия со стороны. Орки побежали к людям, крича что-то вроде "ура". Те выставили щиты и присели за ними на колено. Будучи и так ниже наступающих гигантов, теперь они казались совсем маленькими. Не добежав до людей, орки резко упали, распластавшись на песке. Над ними просвистели стрелы лучниц. Я залюбовался слаженностью действий, ведь замешкайся эти великаны, и получили бы их (стрелы) в спины. А так — их приняли на щиты люди, что не сильно им помогло, поскольку орки уже вскочили и прыгнули вперед-вверх прямо на людей, держа копья обеими руками. Удар впечатлил — оба орка пробили и щиты и людей за ними насквозь. Оставшийся пока в живых старик-дружинник выкрикнул что-то гневное, но в его щит сразу же вонзилось еще пять стрел, от чего он даже опрокинулся на спину. Мне стало грустно. Орки уже успели выдернуть свое обагренное кровью оружие из тел жертв, пока я кастовал заклинание, и собирались прикончить его, когда воздушными арканами я захватил их тела и резко дернул назад. Великаны не ожидали ничего подобного, и только благодаря своей природной ловкости не поломали себе ничего по приземлении метрах в десяти от последнего воина. Вскочив, они с непониманием уставились на меня (плюс к интеллекту). Лучницы нацелились в мою сторону.

— Эй! — Я развел руками. — А поговорить?