— Но зачем?

— Вы слишком умны, и Ваши интересы не совпадают с моими. Если я дам Вам время подумать, вполне можете меня переиграть. А я по натуре вообще не игрок.

Симон подумал, что Кармина будет собираться дольше, но она накидала вещей на простыню, сунула тюк ему в руки и чуть ли не побежала по улицам. Он проводил Кармину, сдал ее на руки какой-то женщине и вернулся. Яд пока не начал действовать, и Кармина смогла объяснить дорогу.

— Магистр, Вы не слишком жестко? — спросил Симон первым делом по возвращении, — Вдруг она умрет?

— От мухоморной настойки в такой дозировке еще никто не умирал, — ухмыльнулся алхимик, — Я и не хочу ее убивать. Мне нужно только отключить ей мозги на пару суток. Умная слишком.

— Но она может устроить засаду в Тортоне.

— Мы не поедем в Тортону.

— Но мы едем в Турин?

— Да, через Гави, Алессандрию и Асти, не заезжая в Тортону.

— А противоядие?

— Зачем? Через двое-трое суток яд и так выйдет из ее тела. Да и нет у меня никакого противоядия от мухомора.

— То есть, она будет ждать нас в Тортоне и бояться смерти, а мы даже не скажем, что не было никакого яда?

— Конечно. Уверен, что она не обидится, если поймет, что это был не яд.

Симон подумал, что это как-то нехорошо, но ничего не сказал. Магистр мог бы сделать и намного-намного хуже.

Не успел он лечь спать, как в дверь заколотили кулаками. Симон выглянул. На пороге стояли родители Маринеллы.

— Симон, у нас беда, — сказал будущий тесть.

— Что случилось?

— Маринеллу похитили.

— Кто?

— Не знаю. Разбойники. Сказали, что отдадут ее Симону в Тортоне, если он не обманет.

— Что?

— Во что ты втянул нашу дочь? — крикнула будущая теща.

Кое-как успокоив будущих родственников, Симон оделся и побежал туда, где оставил Кармину. Его встретила закрытая дверь без вывесок. Побившись в нее несколько минут, Симон понял, что он привел Кармину не к брату, не к жене брата, не туда, куда устроился работать Пьетро, и не к каким-то их родственникам, которых он видел на свадьбе. Кармина не сдала ему новый адрес своей семьи, куда они все переехали после пожара.

Теперь оставалось только успокоить родителей Маринеллы еще раз, клятвенно пообещать, что заберет Маринеллу в Тортоне и убедить Магистра ненадолго отпустить его в Тортону от какой-нибудь точки на пути в Турин.

— Симон, ты в своем уме? — спросил Иеремия.

— Я просто сгоняю туда-обратно, — ответил Симон.

— Сначала появился рыцарь. Рыцарь привел оруженосца. Оруженосец привел жену. Жена привела охранника. Охранник привел возчика. Не находишь некоторой закономерности?

— Не очень.

— На каждом этапе на мою шею садится человек, существенно менее связанный моралью и обязательствами, чем все предыдущие.

— В общем да.

— И ты оставишь меня с Брассо, которого мы по-настоящему не знаем и неделю, а знаем про него только что он наемник и убийца? Причем тысяча ротолло свинца по документам принадлежит ему, а не мне. И возчика нанимал он.

— Извините, Магистр, я не подумал, — смутился Симон.

— Придется рискнуть и ехать с грузом через Тортону, — сказал Иеремия, — Кармина переиграла меня даже под мухоморами. Представь, что бы было, если бы я не дал ей эту гадость?

Симон вздрогнул.

Фредерик с золотом на примерно семьдясят тысяч дукатов добрался до Пьяченцы и даже отбился от чудом выжившего после операции по извлечению камня глупости Лиса Маттео.

Брат Витторио, «разбойник в сутане» на службе епископа Генуи при помощи местного населения и городской стражи арестовал Фредерика и золото и сдал епископу Пьяченцы.

По состоянию на декабрь 1521 Пьяченца летом того же года перешла от Франции к Папскому государству, и епископ там совмещает обязанности духовной и светской власти.

Епископ собрался задержать Фредерика и золото «на неопределенное время», но Фредерик сбежал и прихватил с собой ведомость передачи материальных ценностей.

Убегая от епископа, Фредерик успел порадоваться, что групп быстрого реагирования еще не придумали. Но от групп медленного реагирования все равно пешком не убежишь. Слезут с диванов, оседлают улиток и бросятся в погоню. И в чужом городе не спрячешься. Да и город-то невелик, прятаться особо негде. Главное, выскочить за стену и не попасться еще раз на глаза страже. Каждый отдельно взятый стражник не боец, но в маленьком городке их моментально соберется толпа.

Выскакивать за стену пешком нельзя. Первым делом надо добыть коня.

— Сеньор, продайте лошадь, — обратился Фредерик к прилично одетому молодому человеку явно не благородного происхождения.

Не то, чтобы молодой оруженосец обладал какими-то особыми навыками, но к этому возрасту любой мужчина благородного происхождения способен отличить приличную лошадь от старой клячи. Задача же распознать сословную принадлежность по одежде, лошади и манерам и вовсе не требует семи пядей по лбу.

На улице, ведущей от ворот к центру города всадников хватало. Но нужен всадник небогатый, на неплохой лошади, налегке. Нет смысла покупать уставшую лошадь, чтобы удирать от погони. Фредерик прошел полпути до ворот, приглядываясь к встречным и попутным наездникам.

— Прошу прощения, но лошадь мне самому нужна, — ответит тот, не слезая с седла и с опаской глядя на незнакомого юношу, явно не местного и при мече.

— Тридцать дукатов, — Фредерик заранее держал монеты в кулаке.

— Серьезно, мессир? Может быть, Вам на рынок подойти? — заинтересовался и хотя бы стражу не зовет.

— Тридцать пять. И над тобой будут смеяться, если упустишь шанс. Эта кобыла на самом деле стоит меньше, а я безумно тороплюсь.

— А седло, а уздечка? — всадник определенно происходил из торговой семьи, и лошадь у него собственная, а не хозяйская.

— Сорок или забудь, что меня видел.

— По рукам.

Теперь пора покинуть чересчур гостеприимную Пьяченцу. В какую сторону? Вот какие-то ворота в сторону гор, а там разберемся.

— Мессир, не Вас ли днем искал епископ? — спросил уставший за день стражник.

— Уже нашел, — честно ответил Фредерик, — Все в порядке.

— Точно? — дорогу заступили еще трое.

— Точно, — Фредерик развернул перед ними опись, которую стащил у писарей.

Стражник, который умел читать, сообразил, что перед ним настоящий документ, в котором люди епископа только что что-то приняли. То есть, этот молодой человек не преступник, а деловой партнер, у которого состоялась сделка с епископом. Раз его искали, значит, нашли и доставили по назначению.

— Извините за беспокойство, — стражники убрались с дороги.

Позади остались предместья Пьяченцы, впереди вырастают горы, а направо и налево от горизонта до горизонта сплошные поля. Справа река, но это точно не По.

— Куда ведет эта дорога? — спросил Фредерик, обгоняя какого-то крестьянина на телеге.

— Бог с Вами, мессир, как можно не знать, куда едете! — удивилась сидевшая рядом крестьянка.

— Не ошибся ли я дорогой? — уточнил вопрос Фредерик.

— Если Вам нужна дорога на Боббио, мессир, то не ошиблись. Держитесь Треббии и будете на месте, — ответила крестьянка.

— Только до темноты не успеете, — дополнил крестьянин, — Здесь перепутать и не с чем. Если только Треббию с Нуре, тогда да, ни в какой Боббио не попадете.

Фредерик оглянулся. Дорога поднималась от Пьяченцы к горам, и своими зоркими молодыми глазами он увидел облако пыли, которое мог бы поднять отряд всадников, направляющийся в его сторону от города. Из местной географии он знал, что Пиццигеттоне и Кремона на северном берегу По, а на южном Пьяченца стоит между Вогерой и Пармой. Где-то по дороге в Парму будет поворот на север и переправа в Кремону. Там должны быть укрепления и заставы, чтобы французы не забрали себе в очередной раз Пьяченцу и Парму. Ехать в горы ему никак не хотелось, совершенно не по пути. Но по-другому не оторваться, ведь во все стороны в этих краях ровные распаханные поля и редкие деревни с властями, скорее всего, вассальными епископу Пьяченцы.