Стража на воротах не стала приставать к благородному путнику, едущему налегке. Геную с западной стороны Фредерик не знал, поэтому отпустил поводья, и лошадь привела его на подворье к епископу. Вручил уздечку первому же встреченному монаху, даже не заезжая внутрь, и быстро пошагал вперед, оставляя море слева и оглядываясь в поисках знакомых ориентиров.

Неоптимальным путем, но не заблудившись, пришел к дому Иеремии. С удивлением обнаружил, что надпись про жабу с двери смыта, а внутри скрываются какие-то негостеприимные люди, желающие переписать всех, кто приходит к алхимику.

Вместо симпатичной девушки с пирогами в лавке напротив сидела очень грустная женщина. Похоже, почтенная сеньора последнее время много плакала. Пироги у нее продавались ровно те же самые. Фредерик для начала разговора спросил, куда подевалась Маринелла, и булочница заплакала снова. Он извинился и пошел дальше, так и не узнав, куда подевались Иеремия с Симоном и Кармина.

Впрочем, если ходивший на грани законов божьих и человеческих алхимик мог много куда подеваться, то замужняя женщина, потеряв нанятое мужем жилище, с наибольшей вероятностью нашла бы приют у родственников.

На месте «У Мавра» пепелище и развалины.

— Что, господин императорский подданный, не ожидали? — спросил какой-то оборванец.

Фредерик злобно посмотрел на него и ничего не ответил.

— А то и не подданный, а то и целый рыцарь, — продолжил оборванец, — Неделю с коня не слезал, торопился-торопился, а тут такая красота. Неужели к братцу Пьетро посыльных шлют Бог весть откуда? Или это к сеньоре Кармине муж из дальних стран весточку прислал?

Фредерик чуть не сказал, что он этот муж и есть, но вспомнил, как он выглядит. Весь мятый, одежду три дня не снимал, и пахнет конем сильнее, чем конь.

— К ней самой, — скромно ответил Фредерик, примеряя на себя легенду курьера.

— Позолоти ручку. Скажу, где искать.

— Ручка слипнется.

— Тогда не скажу.

— Посеребрить могу. А позолотить — слипнется.

— Да мы тут люди не гордые, — оборванец протянул ладонь, и Фредерик положил в нее серебра на четверть дуката.

— Серьезный человек, сразу видно, — уважительно ответил тот, пряча монетки в своих лохмотьях, — Другому бы пальцем показал, а Вас, господин хороший, лично отведу.

Фредерик даже не понял, куда и какой дорогой его отвели. Ориентироваться мешало дерьмо под ногами и смыкающиеся над головой стены домов. Вполне возможно, в конце пути его ждали скверные люди, нож в спину и кормушка для свиней. Но усталость перевесила подозрительность. В оправдание для излишней доверчивости, он решил, что Кармина и ее брат имеют в преступном мире достаточно авторитета, чтобы их гостей не резали сразу.

— Мессир Федериго! — вскочила ему навстречу Козима Ладри, жена братца Пьетро, — Почему Вы здесь?

— У меня где-то здесь должна быть жена.

Новоиспеченная родственница выставила проводника и принялась грузить Фредерика новостями, да с такой скоростью, что он только успевал переспрашивать.

— … поэтому Кармина все бросила и уехала к мужу в Кремону. Пьетро мой ее повез.

— Куда?

— В Кремону. Вы сказали, что туда поедете. Ей бежать-то некуда, бедняжке. Мы совсем местные, у нас и родственников дальше Генуи нет.

— Почему же я ее по пути не встретил? — добравшись до Генуи за двое суток, Фредерик решил, что дорога до Пьяченцы через Боббио заметно короче, чем через Тортону. А для мирного населения без краденого золота и французских оккупантов дорога в Кремону лежит как раз через Пьяченцу.

— Не знаю. Вы когда из Тортоны выехали?

— Тортоны?

— Кармина с Пьетро и этой вертихвосткой Маринеллой отправились в Тортону вот только сегодня днем. Пьетро даже карету купил.

— Так. Сегодня днем. Карета, — Фредерик прикинул расстояние, вышел на улицу и взглянул на небо. Небо посмотрело на него и намекнуло, что уже поздновато.

— Вы, значит, через Боббио приехали. Ложитесь у нас, не побрезгуйте. К утру мы Вам и коня хорошего найдем, и, хотите, так и одежду новую. Были бы деньги, все найдется.

По-видимому, матрона думает, что у рыцарей всегда есть деньги на коней и одежду. Но они как раз есть, правильно думает.

Фредерик бросил на стол тяжелый-тяжелый кошелек с золотом.

— На все хватит. Главное, коня хорошего.

— Да конечно хватит, Бог с Вами, — улыбнулась женщина.

— Десять дукатов просто возьмите себе. По-родственному.

— Благослови Вас Бог!

К утру Фредерика ждал отменный воскресный завтрак с свежим хлебом и перепелиными яйцами. Хозяйка светилась от радости.

— Смотрите, мессир! — она положила рядом с ним стопку одежды.

Добротный темно-красный костюм по местной моде, немного ношеный, скорее всего, краденый и ушитый по размерам Фредерика на основании, похоже, его старого костюма. Новые высокие сапоги, местная скромная фетровая шляпа, перчатки, теплый плащ, свежая рубашка и короткие подштанники.

— Как вы быстро! — удивился Фредерик.

— Это все мальчики по городу бегали.

Мальчики встали и поклонились. Пьетро уже представил их родственнику на свадьбе. Года на три моложе Фредерика и очень шустрые на вид.

— Как получу золотые шпоры, возьму вас оруженосцами, — сказал Фредерик.

— Спасибо, мессир! — закричали мальчишки, — Давайте мы Вам расскажем, что тетя Кармина просила передать.

— Она что-то просила передать?

Племянники положили на стол два листа бумаги, плотно исписанные аккуратным почерком.

— Она как позавчера вечером прибежала, сразу посадила нас за стол и давай диктовать по очереди то одному, то другому. Мы все записали и все сделали. Даже за Фабио Моральей проследили.

— Вы грамотные? — удивился Фредерик, — И как хорошо пишете!

— Это тетя Кармина нас научила. Мы еще и считать умеем. Говорят, в высшем обществе это важно.

— Молодцы, — похвалил их Фредерик, — Писать и считать очень важно. А что там с Фабио Моральей?

Племенники в темпе пересказали, как они выполнили все задачи. Потом пришла Козима.

— Идите коня смотреть! Мальчики, отведете?

— Отведем, мама.

Женщина попрощалась, и к коню не пошла. На прощание дала кожаный мешок со сменой белья и едой в дорогу. Сколько всего можно купить, когда есть золото.

Конь Фредерику понравился с первого взгляда. Чем-то похож на лошадь, которую тогда выбрал Устин. Тонконогий, молодой, легкий и быстрый.

— Но, поехали!

С таким конем к вечеру можно быть уже в Тортоне, если раньше карету с дамами не догоню, — подумал Фредерик.

События в Генуе и нестабильная политическая ситуация в окрестностях побуждают Кармину, Иеремию и Симона бежать из города.

Кармина после приема настойки из мухоморов временно не способна к умственной деятельности.

Иеремия и Симон вывозят золото, залитое оловом под видом свинцовых слитков.

Фабио Моралья дал Кармине сутки на поиск золота и подозревает Иеремию и Симона, но без стопроцентной уверенности боится их трогать.

Дорога до Тортоны заняла у Иеремии и Симона почти два дня. Брассо нанял отличную большую телегу с опытным возчиком и внушительными лошадьми. В нее загрузили тысячу роттоло свинца и усугубили прочими вещами. Поскольку свинец в объеме невелик, Иеремия погрузил еще сундук с книгами первой необходимости и сундук со специфическим оборудованием, которое нельзя просто пойти и купить в незнакомом городе. Возчик запротестовал, когда в телегу попытались положить еще и личные вещи, поэтому все, что можно навьючить на мулов, навьючили в седельных сумках на мулов. Итого получился обоз из одной телеги и трех всадников.

Застава покопалась в слитках, взвесила парочку и ничего подозрительного не обнаружила. Заглянули в сундуки. Книги и странное оборудование, ничего особенного. Бегло осмотрели седельные сумки, но не копались. От алхимика и не ждали, что он будет вывозить золото, да и золота искали столько, что в седельных сумках не вывезешь. Хотя две тысячи дукатов Иеремия честно предъявил со словами, что он обеспеченный человек и временно укрывается от войны, но потом вернется. Стражники нисколько не удивились, такие речи они слушали уже третью неделю.