— А вы, собственно, кто? — чуть наклонив голову осведомилась Кет.

— Тот же вопрос хотел задать вам, юная госпожа, — только что не проскрежетал старик.

— Г-господин комиссар, — наконец вскочил, отдавая честь, капитан Меллерс.

Лейтенант Маас поспешил последовать примеру старшего коллеги.

— К пустой голове руку не прикладывают, — хмуро напомнил Корсен.

— Прошу простить, господин комиссар.

— Тебе б, Мелир, стоил молить о прощении не за подобные мелочи, а за то, что о столь важных вещах как гомункул в деле, которое ты ведешь, я узнаю от рядовых, а не тебя.

— Н-но у вас ведь выходной… — пробормотал Мел, — то есть я и подумать не мог, чтобы хоть что-то скрывать, но откуда вы узнали?

— Эти шары все ж на редкость дельная вещица. Приставучая до ужаса, но дельная, — отозвался комиссар, — так что ж жду объяснений, капитан Меллерс.

Мел беспомощно перевел взгляд с Розетт на знахаря, скользнув взглядом по Кет, и так не найдя ни в ком поддержки, вновь перевел взгляд на правое плечо комиссара.

— Так точно, господин комиссар. Розетт Мерс, внучка Релинлира Мерса является… не является человеком. У нее на груди знак четырехлистного клевера. Когда эта девушка невольно коснулась ее магией, Розетт впала в летаргический сон, по причине чего я и привез ее в отделение. Сейчас, как видите, с ней все в порядке.

— К слову, об «этой девушке», кто ты, милочка?

— Кетрин Ренс, студентка второй ступени, группа Нелдеа, кафедра практического использования магии, господин комиссар, — с легкой улыбкой ответила Кет, чуть выждав, так чтобы Мел успел испугаться, что она выдаст его начальнику что-то вроде того, что сказала тому рядовому.

— Любовница твоя, что ль, Мелир?

— Боюсь, что нет, — опередила капитана с ответом Кет, — господин директор Сэйленар лишь попросил меня помочь господину капитану с расследованием на территории университета, а так же попросил взглянуть на записи господина капитана Хельма, касающиеся грамарий.

— Вот как, — комиссар неодобрительно посопел, обводя взглядом все местное сборище, похоже что-то для себя решая, — не лучшее здесь место для подобных разговоров. Лейтенант, приглядите за этой… за девочкой. Мелир, и, как тебя там, в мой кабинет.

По всему выходило, что «Как тебя там» это она, так что Кет поспешила за комиссаром даже вперед Мела. Вся эта ситуация скорее веселила Кетрин. В конце концов, ругаться с чиновниками ей не впервой и уж куда лучше ругаться с чиновниками, чем беспокоиться за жизнь маленькой девочки, а как бы там ни было, этот господин Корсен не походил на того, кто способен хладнокровно сдать на запчасти кого-то вроде Розетт.

В отличие от его несостоявшийся подельницы, чья серебряная коса с черным бантом в основании задорно покачивалась впереди по коридору, сложившееся положение вещей даже и не думало радовать капитана Мелирленса Меллерса. Более того, оно казалось отвратительным, хуже не придумаешь. И дело, конечно, не в том, что он и вправду собирался скрывать какие-либо факты от начальства, но сейчас факты представали в свете наихудшем, какой только можно было представить. Мел не хотел верить в то, что Розетт та, кем она кажется при поверхностном взгляде, но не мог не признать, что едва ли не все говорит против нее.

— Так что ты там накопала в записях старика Хельма? — даже и не подумав о том, чтобы предложить гостье сесть, сразу перешел к делу комиссар.

— Одну минуту… — Кет полезла в свой потертый кожаный портфель, который не забыла, несмотря на всю суету прошедшего часа, — прошу.

С этими словами девушка положила на стол перед комиссаром карту с отмеченными жирными точками адресами убийств, соединенные линиями, складывающимися в некий узор, отдаленно напоминающий четыре лепестка клевера, если их представить в виде набора треугольников. В месте же схода лепестков была обведена область метров пятьсот в диаметре от западных врат Университета до улицы сотни двойных больших лендальских крон1и от Златой набережной до Гномьей улицы.

— А где Хельм? — тут же обратил внимание на отсутствие одиннадцатого по счету тела комиссар.

— Прошу простить меня, господин Корсен, — вступил Мел, — думал сообщить вам по итогу всего дела. По предварительным результатам вскрытия знак на шее капитана Корзака — поддельная татуировка.

— А этот круг? — ткнул в центр карты комиссар.

— Место, где, по моим расчетам, должен находиться заклинатель, если я правильно установила знак, — покорно ответила Ренс-младшая.

— Проясни- ка еще один момент, милочка. Хельм тоже последнюю декаду все носился с этими пентаграммами… — недовольно протянул Корсен, — сколько он говорил — убитые привязывают силовые потоки к месту, как свечки, собирают манноды и в определенный момент должны сработать как проводники, вот только каждая свечка сгорает. Как долго она может гореть?

— По-разному… все не так просто. Скорее, это маяки, которые теплятся до поры до времени, так что их другой маг едва ли сможет ощутить. Но он собрал ведь уже минимум тринадцать, если вы всех смогли обнаружить… по моим расчетам, всего их должно быть двадцать.

— Уже не соберет, — вздохнул комиссар, — Мелир, не покажешь на этой карте, где находиться дом господина Мерса?

— Дубовая улица, дом № 16, корпус 3, строение 1, - деревянным, похлеще паркета, на котором стояли его сапоги, голосом, ответствовал Мел, уже и так понявший, к чему ведет комиссар.

— Совсем рядом с домом, как же я супруге-то в глаза смотреть буду, — комиссар полез в ящик стола за трубкой, — Ты ведь последний адрес не давал этой магичке?

— Нет… но, — не зная как продолжить, пробормотал капитан.

— Вот за что я магов не люблю, так это за такие пакости, — неторопливо набивая трубку, комиссар откинулся в свое кресло, — Вроде как приличный человек, отвернешься на пару лет, а вот он уже убийца, потерявший всякие берега… У людей попроще и дела попроще, денег там надо или жена в самых печенках сидит. А тут… что в твоем Егандале.

— Что с Розетт? — глухо осведомился капитан.

— Что, что… пока пусть в камере посидит, чай, не помрет, а там поглядим, — все в той же манере отозвался Корсен, принявшись раскуривать.

— А потом к пятым? — совсем глухо осведомился Мел.

— В центральное, а там уж пусть сами решают, что с такой диковиной делать.

— Если так, то посадите и меня! — звонкий голосок сотряс степенное спокойствие этого кабинета, где ничто не менялось вот уже как четверть века.

— Тебя? — на юную волшебницу воззрились оба защитника закона, — тебя-то за что?

— Потому что это не Розетт, — безапелляционно заявила Кет, — даже если она и искусственный человек, даже если у нее на груди этот проклятый клевер, но Розетт не могла убить всех этих людей.

— Знаешь, магичка, — по такому случаю Корсен даже вытащил трубку, — мне тоже не особо приятно сажать в клетку кого-то, так похожего на ребенка, но сколько понимаю, это не вопрос ее желания или не желания, а вопрос того, что велел ей хозяин. Ты же сама только что показала, что именно дом ее создателя центр заклинания.

— Я знаю, но… — Кет замолчала, будто не зная, как точнее выразиться, — я видела ее душу, и она не могла, так что вам придется посадить меня вместе с ней.

В глазах девушки читалась решимость не отступаться от своих слов, чего бы ей это не стоило. Корсен проворчал что-то недовольное на тему магов, нравов и молодежи, после чего заключил.

— Что ж, ладно, вижу тебе и вправду стоит остудиться. Мелир, отведи эту смутьянку в камеру.

— Что? По какому праву? — только и смогла выдать девушка, никак не ожидавшая подобного исхода своих пламенных речей.

— Препятствие органам правопорядка в исполнении их служебных обязанностей и проникновение на особо охраняемый объект. Сопротивление при аресте ты ведь не собираешься прибавить к своим преступлениям?

— Нет, — Ренс-младшая гордо выпрямилась во весь свой невеликий рост, после чего обернулась к ошарашенному всем произошедшим капитану, — ведите меня, капитан.