— Домой? — нарушил тишину кабинета тихий голос девочки. В нем не было просьбы или усталости… Разве дети ведут себя так? Впрочем, Мел, младший в семье, едва ли мог с уверенностью сказать, как положено вести себя нормальным восьмилетним девочкам.

— Да, домой, — отозвался Мел.

Розет спрыгнула с несколько высокого для нее стула и пошла надевать сапоги. Капитан подал девочке пальто, шапку, висевшие на крючке слишком высокой для нее, тем временем размышляя.

Размышлял же капитан Мелирленс Меллес о том, как могло так получиться, что эта девочка, еще вчера жившая в особняке с дедом, назвала его квартирку словом «Дом». Так эта маленькая личность справляется с трагедией, отбросив свое прошлое? С тем, что весь ее мир рухнул. Или никакого особого смысла она в это не вкладывает, лишь принимая реальность такой, каковой она является в настоящий момент… А может, это хитрый план? Да нет, что за чушь. Одно было точно — после этого вопроса он не сможет так просто сдать ее в детский дом. Должны же быть у нее родственники.

Уже на широком крыльце управления Мелу, бросившему взгляд поверх печных труб на расчистившееся небо, на котором уже во всю начали разгораться звезды, пусть свет тысяч уличных ДЖИН-шаров и скрадывал небесный свет, пришла в голову мысль.

— Скажи, ты ведь не устала?

В ответ девочка лишь отрицательно помотала головой.

— Тогда не против, если мы пройдемся до дома пешком?

Сам Мел часто возвращался после смены на своих двоих. Дело было, разумеется, не в экономии жалования. Все же Город, как водится, хоть и был склонен жадничать, но и злить своих защитников слишком сильно не спешил. Словом, на зарплату Мелу, особенно с тех пор как он был произведен в чин капитана, жаловаться не приходилось. Но он любил этот город, какие бы, порой, неприглядные лица он Мелу и не являл.

Детство самого Мела протекало не здесь, а на другом конце, в Рельнайском районе у «Беличьего бора», но за последние три года службы в Керлендерском управлении Тюлерская и Исправная улицы, Зафакийский проспект и набережная Трех герцогов, пяти графов и одного святого отца, площадь Мелфара Первого стали едва ли не роднее подворотен его детства. Во всяком случае, эти улочки-то он уж всяко знал куда как лучше.

В одиночку путь до дома отнимал не больше часа, и это учитывая, что по пути он заглянет в какую-нибудь лавчонку прикупить что на ужин. А если прибавить ходу, то можно было б и за три четверти часа доскакать, но, учитывая неширокий шаг девочки, бежать он не мог. Да и не ради скорости он затеял эту прогулку.

В сущности, Мел толком и не знал, ради чего он ее затеял. Розетт тихо, будто тень, следовала подле офицера, и полусловом не пожаловавшись. Даже не прося того сбавить шаг. Лишь смотрела прямо перед собой. Так Мелу и оставалось только гадать, с какой же стороны ему следует подступиться к Розетт, чтобы она ему рассказала что-то сверх того, что он от нее уже услышал. Если, конечно, предположить, что это «сверх» она и вправду знает. Так украдкой посматривая на девочку, Мел не успел заметить, как они дотопали до Колючего моста. Впрочем, его-то не заметить едва ли представлялось возможным.

Один из пяти, если прибавить новый Высокий на западном конце Лендала, мостов города через Лен. При этом оставшиеся четыре вели на Дроздов остров, до недавнего времени единственный путь на правый берег. И все же Колючий мост бесспорно был первым в списке того, что следует показывать иноземным гостям, хотя сами жители Лендала скорее привыкли ворчать на него, не преминув, разумеется, что-нибудь на нем прикупить.

Колючий мост — ужас градостроителя, наследие Королевской эпохи, первый каменный мост, изначально вел на сам Дроздов остров, в те далекие времена гигантский рынок, и был построен на средства иноземных купцов. Те же в свою очередь получили право вести свои дела на мосту, и, как нетрудно догадаться, вскоре один за другим как травка по весне на мосту стали разрастаться торговые лавки да постоялые дворы. А где они, там и трактиры. Поскольку же места на мосту, дело понятное, немного, домики стремились стать все выше, а балконы все шире, по итогу кое-где и вовсе сойдясь арками над проезжей частью. Как видно, стараясь обезопасить себя от попыток расчистить проезжую часть, местные вновь скинулись и возвели одно из чудес Лендала храм Гурдинликса — бога-лиса, покровителя торговли, прямо посреди моста, в то время как улица ныряла под арку храма. Так бог и берег их от любых попыток рационализировать городское движение. Когда же в Лендале наконец появились другие мосты через Лен, этот окрестили Колючим из-за его остроконечных крыш, ощерившихся на небо.

Как и века назад едва ли не круглые сутки, а уж в вечер перед выходными так тем более, здесь бойко шла торговля, раздавался смех подвыпившей публики, а зазывала приглашал посетить кукольный спектакль о знаменитой Лиане Инвер, разрушительнице городов, бандитоубийце, той, которую даже дракон с отвращением перешагнет.

Уже на самом выходе с моста Розетт замерла. Мел по началу даже и не заметил, что его спутница куда-то подевалась. Девочка смотрела на что-то на другом конце улицы. Вместо того, чтобы позвать девочку за собой, Мел вернулся, взглянув в ту же сторону, что и Розетт. Там за то и дело мелькающими экипажами меж арок галереи магическим огнем сияла вывеска:

«Сливочный Айсберг. На мосту»

Чуть ниже:

«У нас вы вкусите холод со всего мира».

— Хочешь мороженого? — предположил Мел.

Девочка в ответ лишь кивнула.

Мел невольно коснулся кошелька во внутреннем кармане сюртука. Но… была не была. Чего не сделаешь ради того, чтобы разговорить свидетеля. Правда, второй ресторан за день и казался несколько чересчур. И все же…

— Давай сходим, только ненадолго… и на многое не рассчитывай.

В ответ Розетт лишь серьезно, пожалуй, слишком серьезно для еды, как могут только маленькие дети, кивнула.

Уже при входе их встретил молодой человек в ливрее, которого иначе как дворецким и не назовешь, окинул этих двоих оценивающим взглядом. Конечно, форма Мела выдавала его едва ли не с потрохами, вплоть до последнего медяка в кошельке, но пальто и шапка, отороченная мехом, одетые на Розетт говорили о немалом достатке того, кто их купил.

— Прошу за мной, господа, — наконец улыбнулся дворецкий.

Они поднялись на второй этаж в отдельную комнатку — эркер, один из тех, что нависал над улицей, едва ли давая свету проникнуть на мостовую «Колючего моста». Мел возражать не стал, сочтя несколько несолидным тут же просить что-нибудь попроще. Все же он ведь не какая-нибудь рвань, а капитан милиции. Офицер на службе Городу с неплохим, в самом деле, окладом.

— Заказ сделаете сразу?

— Да… одну порцию мороженого, — в подтверждении своих слов капитан взглянул на девочку. Та едва заметно кивнула.

— А для господина?

— Благодарю. Я не голоден.

Явно не слишком довольный этим ответом работник поджал губы и поспешил исполнять заказ, оставив гостей в одиночестве. Мел окинул взглядом комнатку. В сущности ничего особенного: беленые стены, из которых на углах проступали балки фахверка. Хотя пара небольших картин, кажется, Привонских мастеров позапрошлого века поднимали планку цены этого места должно быть раза в три против цены, по мнению Мела, разумной. Что до его познаний в искусстве, то работа в Керлендере научит и не такому. Одним из главных полюсов жизни района являлась Лисья площадь, иначе именуемая Рынком плутов — место, где можно было купить и продать едва ли не все что угодно. Разумеется, в это «что угодно» входили и предметы искусства. Так что Мелу довелось разбираться в делах краденых предметов искусства. Тут уж волей неволей, пришлось хоть поверхностно изучить, чем отличается малые привонцы от академии Алтара.

За окном со старинной, совсем мелкой расстекловкой жизнь и не думала замирать. Даже напротив, дело казалось бы двигалось к ночи, вот только людей под ними становилось все больше. Несмотря на это шум улицы казался далеким, едва слышным, а окна, да, собственно, и стены, не казались такими уж толстыми — явный признак качественного щита. Тут можно было и не проверять.