Ну, или увидеть, что человеку действительно плохо, и оказать ему медицинскую помощь, переправить в больницу и всякое такое. Если верить Сети, со времен введения всеобщего биомониторинга, а это уже семь лет, такое случалось всего пять раз.

Я шел по городу, подмечая висящие по углам камеры и пытаясь представить, сколько же информации на самом деле они получают. В моем родном мире, особенно в последнее время, камер тоже было немало, но они все принадлежали разным людям или организациям, а половина не работала вообще, только выяснялось это лишь в тот момент, когда необходимо было получить с них записи. Интересно, как дело обстоит тут, в мире победивших корпораций? Если верить Сети, а все, что она говорила, пока что на проверку оказывалось правдой, то все аспекты жизни Города давно и прочно поделены между подрядчиками в лице тех же корпораций, и логично было бы предположить, что и система видеонаблюдения — тоже. Причем возможно, из года в год она оказывается в руках одной и той же корпорации, которая уже оптимизировала ее использование и теперь способна предложить самую маленькую цену среди конкурентов. Очень даже возможно, что именно они в свое время создали эту систему и теперь настроили ее под себя, со своими протоколами и паролями. Так что, даже если кто-то другой получит грант на ее использование и поддержку, они все равно не смогут обходиться без первоначальных хозяев.

Даже представить страшно, какой колоссальный объем важной и опасной информации может оказаться в одних руках. Тут не то что светлячки и их базы под угрозой, — ведь нет никакой гарантии, что они никогда не попадались ни на одну камеру, — тут в опасности и обычные люди. В том числе, например, и те, которые платили Спектру Сола, чтобы их водили к Дочери Ночи. Остается только главный вопрос — действительно ли они обладают всей этой информацией? И если да — то почему никак ее не используют? Или я просто не знаю, как именно они ее используют?

А если у этой корпорации есть еще и какая-то возможность иметь глаза в ноктусе... Ох, лучше об этом не думать вообще!

И я с удовольствием перестал об этом думать — тем более, что как раз должен был прийти к рынку. Так что делая последний на своем маршруте поворот, я выкинул из головы мысли, которые непонятным даже для меня самого образом из светлых и радостных, довольных днем и моим состоянием, превратились в мрачные и опасливые.

Я завернул за угол и чуть-чуть не столкнулся с кем-то!

— О, простите. — бормотнул я, поднимая глаза. — Я изви...

Слова застряли у меня в горле, и я не смог заставить себя выдавить их наружу.

Передо мной стояла Стеф. Та самая немая телепатка из Спектра Сола.

В первую секунду я чуть было не рванул обратно за угол — настолько неожиданной было эта встреча!

Но Стеф уже подняла на меня глаза, и недовольно фыркнула — совсем как тогда, в их логове. Похоже, это единственный звук, который она издавала вообще.

Стеф подозрительно прищурила глаза и снова посмотрела на меня, уже внимательнее...

Твою мать, она же телепатка! Она, блин, мысли читает, а я тут стою и думаю о том, что проник к ним в логово, о том, что знаю, что она телепатка, о том, что знаю...

Сука, я опять об этом думаю!

Стеф сделала два шага назад и снова внимательно осмотрела меня с ног до головы, уделив особое внимание пакету в моей руке. Сама она тоже держала в руках непрозрачный пакет, в котором что-то глухо металлически постукивало. Очень похожим образом перестукивались баллоны с черной краской у меня самого в сумке, когда я нес их в гостиницу. У нее там тоже краска?

Я взглянул в глаза Стеф, которая, не отрываясь, сверлила меня взглядом, и внезапно что-то произошло. Голова на мгновение закружилась, и тут же перед глазами возникла четкая картинка нескольких баллонов с краской — один с полосой ярко-розового цвета, второй — неоново-голубого...

А потом их наискось перечеркнула ярко-красная, словно вырезанная на пылающих углях, криво написанная фраза.

Вон из моей головы!

Я встряхнулся, приводя мысли в порядок и разрывая зрительный контакт со Стеф, а, когда посмотрел снова — она уже уткнула взгляд в бетон под ногами, стеснительно заложив руку с пакетом за спину.

Правда вторую руку она держала близко к бедру, прижав ее ладонью. Готов биться об заклад, что в пальцах она уже сжимает проводник, хоть и не пускает его в дело.

Это что же получается — поймав с ней зрительный контакт, можно и ее мысли прочитать тоже? Получается, это в две стороны работает?

Браво, гений! Сам догадался или подсказал кто-то?

Надо же, я думаю, что ее сообщения будут передаваться голосом, а они продолжают появляться, как написанные.

А как я тебе передам их голосом, если не затрагивается твой слух? Какого хрена тебе вообще от меня надо?! Ты следишь за мной?! Тебе Сол уже все сказал, разве нет?!

— Да сдалась ты мне! — в сердцах ответил я. — Почему вы все так много о себе думаете?! Что вы из себя такого представляете, что за вам кому-то, ну хоть кому-то может понадобиться следить?! Да еще так топорно?! В хер ты мне не уперлась, я тут за тем же, зачем и ты — по своим делам!

Рассказывай! Таких совпадений не бывает, ведь мы же виделись буквально вчера! Буквально вчера я бы с удовольствием тебя на ленты порезала за твою самоубийственную выходку, да Сол не разрешил, но теперь-то его рядом нет!

— И что ты сделаешь? — усмехнулся я. — Ты действительно собираешься прямо сейчас залить Светом проводник и убить меня прямо тут? На глазах кучи людей и под камерами? Ты, конечно, дура, но не настолько же!

А вот за дуру ответишь.

Стеф снова посмотрела мне в глаза, но уже спокойно — не угрожая, а ставя перед фактом. И фраза эта, появившаяся у меня в голове, выглядела не так, как предыдущие — иначе. Она была написана более мягким и округлым шрифтом, словно человек старательно и аккуратно выводил букву за буквой, так, чтобы у читающего при всем желании не было возможности прочитать это как-то иначе и не оставалось ни малейших сомнений в том, что этим было сказано именно то, что было сказано.

Кажется, Стеф начала заводиться. А что происходит, когда она заводится — я уже видел на базе светляков.

О, ты еще не видел меня на взводе. Там, на базе, это так, лучики были!

Я примирительно поднял руки.

— Слушай, давай не будем нагнетать. Я не понимаю твоей злобы — я же не сделал вам ничего плохого.

Ты идиот? Или, может, ты издеваешься? Ты чуть не угробил нас всех в ноктусе, а теперь из-за тебя мы в поисках новой базы! Да все светлячки Тай-фо сейчас из-за тебя на ушах стоят и готовы квантовать при первом признаке опасности! И при всем этом ты еще и лицо свое умудрился мне показать — наверное, ты все же идиот!

— Кто стоит?! Где стоит?! Я же сказал, что я не буду сдавать вас мотылькам! И базу вашу я не буду сдавать!

Мне-то не рассказывай, мне это не интересно! Если тебе есть что сказать, то надо было говорить это Солу! Но, судя по тому, как быстро закончился ваш разговор, общего языка вы не нашли! И неудивительно — с идиотом найти общий язык невозможно!

Стеф громко фыркнула, выражая свое презрение, и ожгла меня коротким, но таким яростным взглядом, что все было бы понятно и без слов. Судя по всему, ей был доступен только такой механизм выражения эмоций и отношения к людям и ситуациям, но уж его-то она освоила в совершенстве.

— Короче, забей. — я махнул рукой. — Я вижу, тебе ничего не объяснить

Мне и не нужно ничего объяснять. Мне это не интересно. А теперь уйди с дороги.

— А краска тебе зачем? — спросил я, не торопясь пропускать девушку.

О, ты знаешь, удивительное дело — мне задали оформить интерьер одного клуба. Там должна быть голубая стена, на которой ярко-розовым будет написано «Не твое собачье дело!»

— Ты злая. — я покачал головой, уже убедившись, что даже при всем желании Стеф не нападет на меня прямо сейчас. — Тебе кто-нибудь об этом говорил?