— На самом деле Доминус стоит прямо за вами.

— На самом деле, — с ничего не выражающим лицом сказал Мэтью, — ваше место в вашей собственной адской дыре в бедламе.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Блэк заговорил снова. Его лицо оставалось пустым, но рот на один короткий миг скривился.

— Корбетт, я с большим удовольствием поставлю на вас церемониальную печать, которая вызовет моего благодетеля. У него особый аппетит к разрыванию молодых говнюков на части.

— Звучит грязно, — сказал Мэтью. — Но все, что вы получите, — это навоз на лице, когда обнаружите, что зеркало — бесполезный кусок стекла, если оно вообще существует. Если мы вообще сможем покинуть этот остров. Итак… вы пойдете впереди меня или нет?

— Нет. Идите первым. Я уверен, что там уже почти не осталось поджаренного хлеба, ведь моряки уже разорили стол.

— О, я настаиваю. Только после вас.

Казалось, что этот тупиковый разговор будет продолжаться тысячу лет, однако вскоре со стороны лестницы донесся звук шагов. Сейчас Мэтью был даже рад увидеть Маккавея ДеКея в восковой маске.

— Мэтью! — произнес искаженный голос. Здоровая половина лица зашевелилась. — Я как раз хотел найти вас. Мне нужно переговорить с вами.

— У меня есть, что сказать этому пугалу с черным сердцем, — ответил Мэтью, переводя взгляд на Кардинала. — Убирайтесь!

— С удовольствием. — Блэк отвесил почтительный поклон ДеКею, за которым последовал презрительный испепеляющий взгляд на Мэтью, после чего он двинулся дальше по коридору и вскоре скрылся из вида за поворотом.

— Вам двоим, — настоятельно произнес ДеКей, — нужно наладить взаимоотношения. Вы все усложняете.

Мэтью сдержал смех, потому что не был уверен, что ДеКей шутит. Вид у него был вполне серьезный.

— Хорошо. Я уверен, что мы станем лучшими друзьями. Это будет намного удобнее, когда он решит разорвать меня на части и скормить какому-нибудь демону. Так чего вы хотели?

— Мне нужно ваше мнение. — ДеКей окинул коридор придирчивым взглядом, оценивая, благоразумно ли будет говорить прямо здесь. Сегодня на нем был коричневый костюм и широкополая соломенная шляпа. Мэтью рассудил, что он только что вернулся с улицы, и, судя по блеску восковой маски, день обещал быть жарким. Подтверждая мысли Мэтью, ДеКей сказал: — Я только вернулся с «Немезиды». Никаких новостей от экипажа пока нет.

— Но ведь это… хорошо. Не так ли?

— Ну… это немного странно. Я приказал экипажу как можно строже следить за происходящим. В «вороньем гнезде» день и ночь дежурит наблюдатель с подзорной трубой. Никто не видел никакого движения… на утесах не было видно никого, кто наблюдал бы за кораблем. И дело не в том, что экипаж был невнимателен: никаких разбойников попросту не было. Если б они были, мои люди увидели бы их.

— Возможно, — пробормотал Мэтью. — А возможно, и нет. Если у них есть опыт в…

— Ни один сторож из «вороньего гнезда», — перебил ДеКей, — не видел ни отблеска огня, ни струйки дыма. Вы не находите это странным? Если разбойники живут в лесу, им нужно разводить костер, чтобы готовить. Ведь так?

— Тут я с вами согласен, но можно предположить, что лес слишком густой.

— Конечно. Но дым поднимается над деревьями. Почему мои люди не видели никаких признаков костра? И, если быть до конца откровенным, вообще никаких признаков активности.

— Итак, — сказал Мэтью после минутного раздумья, — вы считаете, что история о разбойниках может быть ложью? Но зачем о таком лгать? Если стойку руля перепилил кто-то из города, то должна быть хотя бы одна причина задержать нас здесь. Я ее не вижу.

ДеКей кивнул. Золотой глаз с малиновым центром поблескивал в свете лампы, стоящей на старинном пьедестале.

— Это настоящая проблема, — хмыкнул он, — для того, кто решает проблемы, не так ли?

— Простите?

— Вы слышали меня. Я прошу вас выяснить, действительно ли в этих лесах живут разбойники, или Фавор лжет нам. Я понятия не имею, зачем ему это. Но мне нужно это выяснить, и еще мне нужно, чтобы этим вопросом занялись вы.

— Звучит как предложение поработать, — сказал Мэтью. — Но у меня есть собственные вопросы, которые я должен задать Фавору, так что я могу попытаться выяснить все, что мне удастся.

— Хорошо. Могу я узнать, что у вас за вопросы?

— Они касаются местной церкви, которую я обнаружил. Ничего более существенного, чем проблема несуществующих разбойников.

— И вот еще что, — продолжил ДеКей. — Предлагаю сохранить это между нами. Сомневаюсь, что Грейтхауз захочет помочь вам: я видел, как весело он сегодня уплывал на лодке вместе с местными рыбаками и хлопал капитана по спине так, будто он его закадычный друг.

— Да, он становится… скажем так, он теперь меньше вмешивается в наши дела и больше занят островной работой. — Мэтью нахмурился. — Мне лишь непонятно, почему эта перемена произошла с ним так быстро.

— Быстро, — повторил ДеКей, его левая половина лица нахмурилась. — Вы хотите сказать, что это очень странно?

— Вы будто пытаетесь на что-то намекнуть…

ДеКей снова осмотрел коридор, прежде чем заговорить.

— Сегодня утром на корабле мне сказали, что один из членов экипажа — может, вы его помните, его звали Пейли, — вел себя странно. Он, конечно, никогда не казался мне самым надежным человеком на земле, и все же, меня насторожил рассказ команды. Прошлой ночью Пейли разделся и заявил, что хочет поплавать с русалками, после чего прыгнул за борт. В последний раз, когда его видели, он плавал кругами… а затем исчез.

— Он сошел с ума? — спросил Мэтью.

— Очевидно, да. Но вчера утром… другой член экипажа сказал, что Пейли рассказывал о том, как мать читала ему и сестре в детстве сказки о русалках. Услышав это, я решил, что парень сошел с ума от безделья или чего-то еще. Но меня настораживает то же, что и вас: это произошло слишком быстро.

Мэтью хмыкнул, и на долю секунды ему показалось, что он снова видит хищно ухмыляющегося Тирануса Слотера позади ДеКея.

— Я был бы признателен, если б вы как можно скорее выяснили все, что сможете, — сказал ДеКей. — Не знаю, как вам, а мне эта ситуация уже изрядно действует на нервы. Я не могу избавиться от ощущения, что здесь происходит нечто большее, чем нам пытаются показать. — Он постучал указательным пальцем по своему золотому глазу.

Мэтью стоял, почесывая бороду, пока ДеКей проходил мимо него и исчезал за поворотом. Стало быть, он тоже это чувствовал. Смутное беспокойство. И оно было вызвано не только тем, что все они застряли здесь — дело было в чем-то другом. Мэтью чувствовал не только то, что стал заложником в другой стране, но и ощущал, как растет невидимая стена между ним и Хадсоном, который, очевидно, решил стать настоящим голгофянином.

Но все же… так ли это ужасно, учитывая, что могут пройти годы, прежде чем появится возможность покинуть остров?

Мечта жениться на Берри… проиграла Голгофе? Планы на будущее, планы по работе в агентстве «Герральд», вся оставшаяся жизнь и стабильность ума — все это потеряно?

Мэтью огляделся и убедился, что находится в коридоре один.

И где этот ублюдок Слотер, когда так нужен?

Мэтью продолжил свой путь, надеясь, что ему достанется хоть что-нибудь. После он намеревался просить аудиенции у короля Фавора.

Пройдя по коридору, ДеКей вошел в свою комнату и на мгновение задумался. Он принял решение, открыл маленькую коробочку, затем коробочку поменьше и достал блестящую серебряную щетку для волос. Держа ее в руке, он перекинул через руку свой кремовый пиджак, который повредил прошлой ночью, оторвав бритвой, оставленной Фалькенбергом, три из шести золотых пуговиц. Пришло время найти швею и заняться починкой.

Он сунул расческу и три пуговицы во внутренний карман жакета, который был уже влажным от пота после утреннего путешествия. ДеКей хотел найти лавку Апаулины до наступления тяжелого полуденного зноя, который мог плачевно повлиять на его маску.