— Мне нужно уйти отсюда, — пробормотал Адам, обращаясь, по большей части, к самому себе.

— О, конечно, сэр. Все правильно, вам не престало быть в таком жутком месте, как это, даже если вы проповедник. Но… позвольте спросить вас, сэр, ваш визит к ней… вас попросил лорд Карлтон?

Адам тупо уставился на него в желтом свете масляной лампы, висящей на стене. — Лорд Карлтон из Бирмингема, — продолжал Скрэггс. — Именно он отправлял последние деньги на содержание этой женщины и… сэр, вы же видите, что этого не хватает. Даже на половину ее нужд. Так что мне стало интересно… не привезли ли вы деньги от лорда Карлтона?

Адам почувствовал, как у него похолодела кровь. Его лицо стало бледным, как известка.

— Я хотел бы, — процедил он, — спросить у лорда Карлтона, почему деньги за эту несчастную душу не были выплачены в полном объеме. У вас есть адрес, по которому я могу его найти?

— Адрес? О, нет, сэр. Но деньги обычно поступают от курьерской службы Бирмингема. Это все, что я знаю. Последний взнос был примерно месяц назад. — Скрэггс нахмурился, что не украсило его длинноносое лицо. — Забавно, не правда ли? Привез ее викарий, а лорд оплачивает ее содержание. Точнее… я, наверное, должен сказать, оплачивал? Забавно, вы не находите?

— Чертовски весело! — бросил Адам. — А теперь прочь с моей дороги!

— Вы нашли ее? — спросил Хаммерс, когда Адам открыл дверь экипажа.

— Да. Нашел.

— Тогда дело сделано.

— Не совсем. Утром у меня дела в Бирмингеме.

— Нет у вас там дел, — возразил Хаммерс. — Мне было велено привезти вас обратно в дом мистера Флея, как только вы закончите здесь.

Адам остановился у открытой двери.

— Но мы ведь и так должны проехать через Бирмингем, разве нет?

— Не через. Мы его огибаем. Еще два часа пути, и мы остановимся в гостинице. Затем, с первыми лучами солнца отправимся в Лондон.

— Я приказываю вам остановиться в Бирмингеме и дать мне…

Хаммерс перебил его, презрительно фыркнув.

— Я подчиняюсь только приказам господина Флея. Не вам. А теперь садитесь и поехали. У меня от этого места мороз по коже.

Когда экипаж спустился с Брайерли-Хилл, Адама захлестнула волна отчаяния, обрушившаяся на него беспощадным атлантическим штормом. Он закрыл лицо руками, задрожал и…

Не плачь, — сказал голос, одновременно звучавший как мужской и как женский.

Адам поднял глаза. Сквозь обжигающие их слезы он увидел перед собой фигуру в пурпурной мантии с капюшоном. Она сидела так близко, что до нее вполне можно было дотронуться. Фигура была полупрозрачной, и при напряжении зрения через нее можно было разглядеть швы в сиденьях, однако… она все же была здесь.

Это пустая трата энергии и воли, — сказала она.

Адаму показалось, что салон экипажа, освещенный единственной лампой, начал раздуваться и шириться, а затем сжиматься. Пространство потеряло для него всякий смысл. Возможно, он уже не сидит в экипаже, а находится на бескрайней черной пустоши?

Послушай, — сказала безликая фигура, — ты же понимаешь, что Хаммерс не дурак выпить эля. И ты уже не раз помогал ему добраться до постели. Так? Сегодня вечером в таверне тебе стоит убедиться, что эль льется рекой.

— Кто ты такой? — прошептал Адам. — Или что ты такое?

Я тот, кем ты хочешь меня видеть. Ответ на вопрос «что я» — будет таким же. Знай, что дорога, которую ты ищешь, будет открыта для тебя после того, как Хаммерс переберет с элем.

Адам не знал, что ответить. Он просто сидел, тупо уставившись на фигуру, которая, казалось, колыхалась в такт движению лампы на подвесе, как будто и сама была подвижным пламенем.

Скажи мне, что ты понял.

Да, — ответил Адам, хотя и не понял, сказал ли он это вслух.

В тот же момент таинственный собеседник исчез.

Адам был весь в поту. Его трясло. Сотрясаясь от дрожи, он не сразу понял, что слышит собственный стон. Однако слезы, недавно обжигавшие ему глаза, исчезли. Теперь не было ни слезинки. Пустая трата энергии и воли. А ведь сейчас он нуждался и в том, и в другом — больше, чем когда-либо. Сейчас нужно было сосредоточиться на ожидании, терпении и планировании.

Когда несколько часов спустя Хаммерс начал заплетаться в собственных ногах от количества выпитого, Адам любезно помог ему лечь в постель в гостинице «Рай Путешественника» и взял у него мешочек с деньгами, чтобы добавить их к своим собственным. Затем он отправился в путь до Бирмингема тихой и спокойной июльской ночью. На рассвете он купил лошадь и упряжь у фермера, который сказал ему, что Бирмингем находится всего в двенадцати милях к востоку. Адам решил поспешить, потому что не хотел, чтобы Хаммерс, который к этому моменту уже мог прийти в себя, отправился за ним в погоню.

Первая курьерская служба, которую он обнаружил в городе, ничего не знала о лорде Карлтоне. Но вторая…

Позвольте мне проверить наши записи, сэр. Кажется, я действительно знаю это имя. Сейчас… Поймите правильно: открывать наши записи постороннему человеку… я бы назвал это бухгалтерской процедурой. Я ведь ясно выразился?

Согласованная сумма была передана через прилавок.

О, да, сэр. Вот имя и адрес, на который была отправлена квитанция о доставке. Лорд Енох Карлтон, дом номер четыре, Камберленд. Очень достойный район, я бы сказал. Могу еще чем-нибудь помочь?

— Спасибо, — сказал Адам. — Вы могли бы подсказать мне дорогу.

Место находилось далеко, к югу от города в районе лугов и холмов. Домов здесь было немного, но все они представляли собой особняки из белого или серого камня с высокими крышами, множеством окон и большим количеством дымоходов.

Наконец, в угасающем послеполуденном свете Адам добрался до указателя, на котором виднелась цифра «4» из выветрившейся бронзы, и вгляделся в тенистую дорогу, которая отходила от главного тракта. Особняка все еще не было видно. Адам погнал лошадь вперед, чувствуя внутри абсолютное хладнокровие.

Прошло еще десять минут, и появился дом — элегантное двухэтажное строение из бледно-серого камня с несколькими дымоходами и садом с кустарниками причудливой формы вокруг. Адам спешился, привязал лошадь к кольцу коновязи, нервной походкой поднялся на четыре ступеньки к входной двери и постучал.

Дверь открыл худощавый пожилой мужчина в темно-синем костюме.

— Да?

— Это поместье лорда Карлтона?

— Поместье лорда и леди Карлтон, — последовал чопорный ответ.

Внутри Адама пронесся поток холодной ярости, однако он сохранил невозмутимое выражение лица и спокойный голос.

— У меня дело к лорду Карлтону.

— У вас есть карточка?

— Сообщите лорду Карлтону, что у меня есть дело, касающееся заведения на вершине Брайерли-Хилл.

Слуга несколько секунд поколебался, прежде чем сказать: «Так и сделаю» и закрыть дверь прямо перед носом Адама. Тот замер и не двигался с места, пока дверь не открыли снова.

— Войдите, — сказал слуга, и сын Черного Ворона переступил порог.

Его провели через устланный синим ковром вестибюль, где висели портреты мужчин и женщин в париках и драгоценностях. Адам подумал, что это, должно быть предки Карлтонов. Затем перед ним открыли еще одну дверь с позолоченной ручкой, и Адам вошел в гостиную, обставленную роскошной кожаной мебелью, резным столом красного дерева и подставкой с открытой Библией под отполированным до блеска распятием на стене.

Джентльмен, поднявшийся с тахты с рисунком пейсли, был одет в шелковый халат, перехваченный красным поясом, а на шее красовался бледно-голубой галстук.

— И с кем же я имею удовольствие… — Енох Блэк замер, как вкопанный, его рука протянулась вперед для приветствия и остановилась. Наверняка он ждал очередного курьера из Брайерли-Хилл. Адам увидел, как кровь отхлынула от лица отца, а глаза сделались огромными от шока.