— У тебя все хорошо? — спросил Фэлл. В его умных глазах читалось, что он принял к сведению все невысказанные замечания Мэтью.

— Да, все и в самом деле хорошо.

— Ну, разумеется. Я и не ожидал другого ответа от такого стойкого солдата, как ты.

Брови Мэтью поползли вверх.

— Солдата?

— Солдата армии Кэтрин Герральд, — сказал Фэлл. — Священная армия, которая сражается против меня уже… о, сколько лет? Я и забыл. Да, ты настоящий солдат, Мэтью. И раз за разом доказываешь мне, что достоин своего положения.

Мэтью беспокойно заерзал на стуле. Старик явно терял рассудок. Возможно, всему виной долгое морское путешествие? Любой может немного тронуться умом, так долго находясь в море с непривычки…

— Я восхищаюсь тобой, — сказал Профессор. Он сделал паузу, во время которой своими трясущимися руками налил себе чашку чая. Он явно старался осторожничать, и у него получалось. — Тебя это удивляет?

— Да. — Мэтью напрягся так, будто на него был направлен пистолет.

— Успокойся, — сказал Фэлл. Он сделал глоток чая и отставил чашку в сторону. — Мы с тобой плаваем в разных водах.

— Но, к сожалению, в одной лодке.

— Верно. Восхищаюсь теми, кто придерживается условий договора. В наши дни так мало кто делает, так что я очень обеспокоен тем, что станет с будущими поколениями. Но ты, Мэтью… ты никогда не думал о том, чтобы попытаться бросить меня и уплыть в Нью-Йорк со своей очаровательной девушкой, не так ли?

— Напротив, я много думал об этом.

— Но не сделал этого. Что до твоих размышлений… они понятны. В моих словах есть смысл?

— Не совсем, если честно… — ответил Мэтью. Мог ли Профессор счесть это хамством или наглостью? Счел ли? Похоже, что нет.

— Да… — Фэлл кивнул своим мыслям, тяжелые веки дрогнули.

— Эм… что — «да»?

— Честно говоря, — сказал Профессор, — время пришло. — Он потратил еще некоторое время, медленно попивая чай из чашки, а затем потянулся к своей стопке книг, выбрал ту, что лежала на самом верху, и подвинул ее по скатерти к Мэтью. — Узнаешь эту вещицу?

Мэтью увидел темно-коричневую обложку, старую и покрытую трещинами, как древняя змеиная кожа. Увидел выцветшие золотые буквы. Не приходилось гадать, что это за книга, ведь он уже видел ее в доме Фэлла в Прекрасном Бедде, а также на острове Маятник и в поместье Чепел недалеко от Нью-Йорка.

— К несчастью, да, — был ответ. Он смотрел на книгу, не испытывая ни малейшего желания к ней прикасаться.

«Малый Ключ Соломона» был объектом пристального внимания для многих. Мэтью однажды полистал книгу и остановился на том месте, в котором описывались герцоги, принцы и другие так называемые королевские особы глубин ада. Все демоны на службе Люцифера. Там были описаны такие существа, как Король Паймон, Граф Ронов, Герцог Данталион, Маркиз Амон, Принц Вассаго, Король Балам и Герцог Валефор. Семьдесят два демона, командующие множеством легионов из низших духов. И там были не только мерзкие описания, но и рисунки их печатей, а также инструкции по магическим предметам и заклинаниям, необходимым для их вызова. Вызванные из ада, они могли выполнить приказ призывающего, если он, конечно, не сойдет с ума от мерзости и шока, увидев адскую тварь. По мнению Мэтью, выдержать это было невозможно.

Это была чертовски плохая книга. Покойный и никем не оплакиваемый Кардинал Блэк стремился заполучить ее для собственных целей после того, как выяснил, что Фэлл скупил все экземпляры богомерзкого тома.

Подумав об этом, Мэтью понял, что не уверен в том, что Блэк испустил дух там, в заснеженном лесу после их битвы в гостинице семейства Отри. Он даже не знал точно, что Самсон Лэш погиб после того, как ему оторвало руку взорвавшимся пистолетом, а лицо было изуродовано осколками металла. Мэтью окончательно поверил бы в его смерть, лишь увидев мертвое тело — ему не понаслышке было известно, что у зла толстая шкура.

И вот он снова видит эту жуткую книгу. Впрочем, это было неудивительно, ведь Фэлл хотел вызвать демона из зачарованного зеркала Киро Валериани. Было бы странно, если б он не прихватил «Малый ключ» с собой.

— Я везу собственный запас книг, — сказал Мэтью. — Могу вполне обойтись без этой.

Фэлл помедлил, погрузившись в задумчивость.

— Какую сущность я решил призвать? — спросил он с серьезным лицом. — Разве ты не хочешь знать?

— Нет. — Это было сказано категорично и решительно.

— Конечно же, ты хочешь знать. Иначе ты не был бы тем Мэтью Корбеттом, которым я восхищаюсь. — Трясущиеся руки протянулись вперед и вернули книгу на прежнее место в стопке. — Но я не буду настаивать. Однако, судя по твоему напряженному виду, ты начал верить в силу книги, как и в возможности зачарованного зеркала.

— Я не верю ни в то, ни в другое, — покачал головой Мэтью. — У нас был уговор, что я помогу вам найти сына Валериани, но нигде в этом соглашении не было сказано, что я должен верить, что все это — не погоня за перышком в бурю.

— Ах! — Профессор кивнул и сделал еще глоток чая. Он снова откинулся на спинку стула, и его пальцы переплелись. — И теперь, когда ты назвал это путешествие погоней за перышком в бурю, я хочу знать, почему ты хочешь начать поиски с Венеции.

— Это идеальное место для английских туристов.

— Наверняка не только поэтому. Так почему же еще?

Мэтью с трудом справился с собственными сомнениями. Как ответить на этот вопрос, который, он знал, рано или поздно должен был возникнуть? До этого самого момента Профессор, казалось, попросту доверял нью-йоркскому решателю проблем, и считал, что они движутся в верном направлении. Глядя в глаза Профессора — водянистые и ослабевшие, — Мэтью понял, что этот человек не выпустит его из каюты без дальнейших объяснений. Пребывание здесь в компании Фэлла и этой проклятой книги — совсем не то, чего Мэтью хотел, и время для него растягивалось в мучительную вечность.

Фэлл решил еще раз поторопить его:

— Я полагаю, ты знаешь что-то, о чем не хочешь мне рассказывать. Но я хотел бы услышать это сейчас, если мы действительно находимся в одной лодке. Ситуация вынуждает нас быть откровенными, не находишь?

Мэтью посмотрел на костяшки своих пальцев, чтобы хоть ненадолго отвести взгляд. Затем он глубоко вздохнул и вновь пронзительно посмотрел на Профессора.

— Помнится, вы рассказывали мне, что Бразио Валериани в последний раз видели во Флоренции. Я знаю, что он присутствовал на похоронах своего отца в Салерно. Таким образом, он направился на север.

— Флоренция — не Венеция, — терпеливо напомнил Фэлл.

— Нет, но можно было бы проехать через Флоренцию по пути дальше на север. Я полагаю, что его можно найти к северу от Венеции, если он вообще еще жив.

— Ты разговаривал с Розабеллой за моей спиной, верно?

— Я разговаривал с Розабеллой, да. Но если бы я сделал это не за вашей спиной, сомневаюсь, что я сейчас был бы на этом корабле на пути в Италию.

— И что же именно Розабелла сказала тебе?

— Она дала мне фрагмент головоломки, который я пока оставлю при себе.

Последовала минута молчания. Мэтью не шевелился. Профессор тоже застыл, единственным, что двигалось, были его трясущиеся руки, дрожь в которых он так старался унять.

Наконец Профессор сказал:

— Видишь? Вот, почему я тобой восхищаюсь. Потому что ты хорошо знаешь, что я делал с людьми, которые смотрели на меня с неуважением: я резал их так медленно, чтобы весь пол окрашивался их кровью. И вот ты сидишь передо мной, отрицая мою, скажем… джентльменскую просьбу. Ты ведь не боишься меня, правда?

— Если я скажу, что нет, вы прикажете разрезать меня на куски?

Фэлл отрывисто засмеялся, хотя на его лице не было ни тени веселья.

— У меня уже много раз был шанс убить тебя. И я много раз должен был это сделать.

Мэтью пожал плечами, потому что понял, что теперь, когда Берри была далеко отсюда, и опасность от этого человека ей не угрожала, он действительно не боялся его.