Он едва поднимает глаза, когда Каллум Гриффин и Джек Дюпон бегут по тропинке, каждый из них несет по две очень тяжелые сумки в каждой руке. Даже с того места, где я стою под ивой, я вижу, как пот струится по их лицам.

Каллум кивает Джеку. Они с тяжелым стуком бросают сумки к ногам Коли. Белые зубы Коли снова сверкают, когда он ухмыляется.

Он кивает одному из своих людей. Русский опускается на колени, расстегивает молнию на сумках и проверяет их содержимое.

— Я полагаю что там только чистые купюры и никаких маячков, — говорит Коля.

— Я не гребаное ФБР, — презрительно отвечает Каллум.

Я отчетливо слышу их через наушник, Коля немного громче, чем Каллум.

Человек Коли роется в сумках, поднимая золотой слиток стандартной формы, чтобы босс одобрил его.

— Это не наличные, — замечает Коля, приподняв бровь.

— Вы дали нам всего двадцать четыре часа,— говорит Каллум. — Это то, что у меня было под рукой. Кроме того, миллион в купюрах весит почти восемь килограмм. Вы ожидаете, что мы принесём сюда сто восемь килограмм наличными?

— Эх, вы большие мальчики, вы могли бы справится с этим, — усмехается Коля.

— Тут вся сумма, — нетерпеливо рявкает Каллум. — Где моя сестра?

— Прямо за тобой, — говорит Коля своим вкрадчивым тоном.

Каллум поворачивается и замечает стройную фигурку девушки-балерины в храме, мешок все еще закреплен на ее голове.

— Лучше бы на ней не было ни одной чертовой царапины, — угрожает он.

— Она в таком же состоянии, как и тогда, когда я ее забрал, — обещает Коля.

— Когда ты ее забрал? — шипит Каллум. — Не имеешь ли ты в виду, когда её забрал Миколаш? Где он вообще? Я не принимал тебя за мальчика на побегушках, Кристофф.

Коля пожимает плечами, делая последнюю затяжку сигареты. Он бросает окурок в озеро, и от берега по неподвижной воде пробегает рябь.

— Вот в чем проблема с вами, ирландцами, — тихо говорит он. — Даже окруженные врагами вы не боитесь нажить еще больше. Вам следует научиться быть дружелюбными.

— Ты не дружишь с термитами, когда они зарываются в твой фундамент, — холодно говорит Каллум.

Мой наушник трещит, когда Андрей бормочет: — Галло приближаются.

— Пора идти, — говорю я Коле.

Он хмурится, предвкушая драку с Каллумом. И ему не нравится выполнять мои приказы.

Но ему нужны деньги. Поэтому он кивает своим людям, которые подхватывают сумки.

— Скоро увидимся, — говорит Коля Каллуму.

— Ты чертовски прав, мы скоро увидимся, — рычит в ответ Каллум.

Русские забирают выкуп и трусцой бегут к главным воротам.

Каллум кивает Джеку Дюпону, молча приказывая ему следовать за русскими. Каллум поворачивает в противоположную сторону и бежит к храму.

Я тихо говорю Марселю: — Джек Дюпон направляется в твою сторону. Дай русским пройти. Затем перережь ему горло.

Я смотрю, как Каллум продирается сквозь высокую траву у кромки воды и бежит к храму.

Я слышу, как он зовет: — Несса! Я здесь! Ты в порядке?

Я слышу хрипоту в его голосе и вижу, как его плечи опускаются от облегчения, когда девушка слепо поворачивается к нему, руки ее по-прежнему связаны за спиной.

Данте и Неро Галло прибывают как раз вовремя, чтобы стать свидетелями воссоединения. Данте держит винтовку на плече. Неро идет рядом, прикрывая его спину. Они прокладывают себе путь через деревья на противоположной стороне храма.

Мы все смотрим, как Каллум снимает черный матерчатый мешок с головы девушки.

Обнажая испуганное лицо Серены Бреглио.

Ее недавно покрашенные волосы свободно спадают на плечи. Русские все испортили — волосы темные и грязные, но она была слишком далеко, чтобы Каллум заметил.

Русские выкрали ее сегодня днем, прямо у ее квартиры на Магнолия-авеню. Я отдал им одежду Нессы, которая идеально ей подошла. У всех балерин одинаково стройное телосложение.

Следы туши стекают по ее щекам от многочасовых слез. Серена пытается что-то сказать Каллуму, несмотря на кляп.

На лице Каллума — маска ярости и разочарования. Если бы он был звездой, то превратился бы в сверхновую.

Он бросает девушку в храме, даже не потрудившись развязать ее. Вместо него это делает Данте Галло.

Каллум бежит в сторону главных ворот, пытаясь догнать русских.

Я поднимаю винтовку, наблюдая за братьями Галло через прицел.

Данте прямо у меня на прицеле. Он склонился над Сереной, вытаскивая кляп из ее рта. Он стоит ко мне спиной. Я могу всадить пулю в основание его шеи, перебив спинной мозг. Это он спустил курок на Таймона. Я могу покончить с ним прямо сейчас.

Но у меня другие планы на Данте.

Я опускаю винтовку и обхожу озеро, следуя за Каллумом Гриффином.

Я слышу его вой, когда он обнаруживает тело своего водителя. Они вместе ходили в школу, по крайней мере, так мне сказали. Марсель перерезал ему горло, оставив Джека Дюпона истекать кровью, прислонившись к крестообразному надгробию.

Думаю, теперь Каллум будет возить себя сам.

— Ты идешь, босс? — говорит Андрей мне на ухо.

— Да, — говорю я. — Уже иду.

14.

Несса

Сегодня из дома исчезли все мужчины.

Я не знаю, куда они ушли. Но я уже настолько привыкла к обычным скрипам и завываниям старого особняка, что могу определить, когда остается только этот звук, в тот миг когда все шаги, стук дверей, польские разговоры и мужское хихиканье исчезают.

Клара все еще здесь. Я слышу, как работает ее пылесос, а позже я слышу, как она поет внизу, на первом этаже, пока вытирает пыль. Вот откуда я знаю, что Зверь ушел — она не стала бы петь, если бы он был рядом.

Они перестали запирать мою дверь. Я спускаюсь на первый этаж, чтобы проверить остальные двери в доме. Они заперты и закрыты на засов, включая дверь через зимний сад на улицу. Я не выйду без ключа.

Это то, чего я ожидала.

Но это заставляет меня задуматься — где ключи?

У всех мужчин должно быть по одному ключу. И у Клары, скорее всего, тоже он есть.

Я могу подкрасться к ней, пока она пылесосит и ударить ее вазой по голове.

Я представляю, что делаю это, как героиня фильма. Но также я знаю, что никогда не смогу сделать нечто подобное.

Я не хочу причинять Кларе боль. Она была добра ко мне, настолько добра, насколько это было возможно. Она научила меня польскому языку. И она защищает меня от Йонаса. Я слышала, как она спорила с ним в коридоре, однажды вечером после того, как я легла спать. Он был пьян, говорил невнятно. Она была резкой и настойчивой. Я не знаю, что он пытался сделать, но она не пустила его в мою комнату. Она сказала: — Powiem Mikolaj! что, я уверена, означает: — Я скажу Миколашу.

Если я сбегу, во время того как Кларе доручат меня охранять, они могут ее наказать. Я знаю, что здесь волей-неволей отрубают пальцы. Я не могу допустить, чтобы это случилось с Кларой.

Поэтому я возвращаюсь в восточное крыло, думая, что найду новую книгу в библиотеке. Я обшарила как маленький читальный зал в моем крыле, так и большую библиотеку на первом этаже.

Если взять все вместе то это тысячи книг, которые мне предстоит прочитать: художественная и нехудожественная литература, классика и современные романы. Большинство книг на английском языке, но есть и французские романы, и немецкая поэзия, и экземпляр «Дон Кихота» в оригинальном испанском издании из двух частей.

Кто-то здесь, должно быть, пополняет коллекцию, потому что здесь много польских переводов, а также произведений отечественных авторов, таких как «Lalka» и «Choucas», которые я читала на одном из курсов литературы.

Я пропускаю все уроки в школе и все мои занятия по танцам тоже. Странно думать о том, что мои одноклассники ходят по кампусу, учатся и сдают задания, как обычно, а я заперта в подвешенном состоянии. Такое ощущение, что я здесь уже много лет, хотя прошло всего две недели.