После, когда Йонн вернётся и наведёт порядок, можно будет ответить на все вопросы. Или нет. Я ведь королева, в конце концов. И не обязана развеивать сомнения своих подданных. Они должны просто мне верить.

Эрин предложила помощь с облачением в ночную сорочку, но я отпустила их с сестрой. Мне хотелось скорее остаться одной.

Моя жизнь слишком переменилась за последнюю пару дней. И я не всегда успевала осмысливать эти перемены.

Когда гостиная опустела, я снова заперла дверь и облегчённо выдохнула. На столе в моём будуаре стояла корзина с пирожками и морсом. Подхватила её и двинулась на террасу.

Было прохладно. Здесь в горах лето не отличалось южным теплом. А по ночам и вовсе хотелось укрыться пледом. Но сейчас эта прохлада была мне приятна. Она охладила горящую от пережитых эмоций кожу.

Я вдохнула полной грудью аромат клематисов и уселась на невысокую скамеечку. Ночь дышала тишиной и уединением. Именно то, что было мне сейчас нужно.

Пирожки оказались удивительно вкусными. После первого же укуса я почувствовала, как сильно проголодалась. Съела целых четыре, прежде чем желудок наполнила приятная тяжесть, и меня начало клонить в сон.

Оставив дверь на террасу открытой, скинула домашнее платье, распустила волосы и забралась в постель. Бельё неуловимо пахло Йонном. Я уткнулась носом в подушку и заснула.

Разбудил меня негромкое звяканье металла. Я моргала со сна и в темноте никак не могла сообразить, что происходит.

Звук не прекращался. Прежде я такого не слышала. Поэтому выбралась из-под одеяла и отправилась посмотреть, что же там такое. Кажется, звякало в гостиной.

В ночной тишине звуки разносились с особенной чёткостью. И пугали своей чужеродностью. Такого не должно быть в моих покоях.

Когда я поняла, что это открывается замок, было уже слишком поздно. Дверь распахнулась, и Коилин шагнул в гостиную.

— Что ты здесь делаешь? — наверное, более глупого вопроса в этой ситуации невозможно придумать. Но я была так поражена, что больше ничего в голову не пришло.

— Ты ждала меня? — обрадовался Коилин и повернул ключ в замке с этой стороны, отрезав мне возможность побега.

Я отступила назад, пытаясь придумать что-нибудь, что спасло бы меня от насилия. Ибо лихорадочно блестевшие в темноте глаза бывшего возлюбленного не оставляли сомнения, зачем он пришёл.

— Любимая, как же я соскучился по тебе. Как злился на короля-дракона, который отнял тебя у меня и первым вкусил твоей любви. Но ничего, теперь это всё позади, и мы будем вместе. Я стану приходить к тебе каждую ночь. Сначала тайно, чтобы не испортить твою репутацию. А потом, когда мы поженимся, уже не надо будет скрываться.

— Коилин, пожалуйста, уходи…

Но он не слышал. Продолжал приближаться ко мне, шепча слова любви. Это было похоже на кошмар. Вот только я не видела возможности проснуться.

Отступая, не заметила, как оказалась на террасе. Коилин наступал, убеждая меня не идти против своих чувств и отдаться ему. Мои уверения, что никаких чувств нет, он не слышал.

Нога вдруг встретила преграду. Я обернулась, чтобы посмотреть, что находится у меня на пути. Всего лишь скамеечка, на которой пару часов назад я ела пирожки и наслаждалась тишиной.

Этой заминки Коилину оказалось достаточно, чтобы рвануть ко мне. Он схватил меня за предплечья и дёрнул на себя. Покачнувшись, я оказалась прижатой к его груди.

Коилин тут же сжал меня в объятиях и начал покрывать колкими исступленными поцелуями.

— Нет, пусти! Коилин, не надо! — я вырывалась, пыталась его оттолкнуть. Но всё тщетно. Робкого юноши, в которого я когда-то влюбилась, больше не было. Этого мужчину я не знала. И он не слышал моей мольбы.

Его руки рванули горло ночной сорочки. Ткань разошлась с оглушительным треском, обнажая мою грудь. Я закричала. Горько и отчаянно. Уже не надеясь на спасение.

«Йонн, — билось в моих мыслях, — Йонн, помоги же мне».

Аодх дремал в пещере, которая находилась в нескольких минутах лёта от замка. Дракон чувствовал себя одиноким из-за необычной тишины в голове. Йонн, который был с ним, сколько Аодх себя помнил, куда-то исчез. И все попытки дозваться до своей второй сущности ни к чему не приводили.

То, что произошло в замке, он помнил урывками. Вот он был человеком и вдруг стал драконом. Трансформация, которая всегда происходила по обоюдному согласию, захватила врасплох их обоих.

Йонн даже не успел выбежать наружу, чтобы уйти подальше от своей женщины. Его скрутило, выворачивая кости из суставов. Боль прожигала насквозь. Это было неправильное перевоплощение. Такого не должно было случиться.

Но случилось.

Помещение было слишком маленьким для дракона. Его крыло разбило окно. Хвост разнёс в щепы буфет.

Аодх обрёл плоть и уже решил выбираться на улицу, как вдруг с тоненьким хрустальным звоном лопнула люстра, разлетаясь на мириады острых фрагментов.

Дракон не думал. Его тело само бросилось вперёд и накрыло Оксианну. По спине и крылу застучали осколки, безуспешно пытаясь прорезать прочную шкуру.

Его пара была в безопасности. Но сам дракон слишком испугался, что может причинить ей ещё больше вреда. Оксианна смотрела на него со страхом. Но не кричала. И не пыталась бежать. Она быстро поняла, что с ним можно общаться. По крайней мере, задавала правильные вопросы.

И всё равно она слишком хрупка, чтобы он находился рядом. Аодх должен улететь. Пока не вернётся Йонн.

Выломав остатки стены, дракон рванул прочь. Он хорошо знал эти горы и давно приглядел для себя просторную пещеру недалеко от замка.

И вот уже вторую ночь Аодх пытался дотянуться до сознания Йонна. Но тщетно. Тот не отвечал, будто растворился в пустоте небытия.

Дракон не спешил. Он был терпелив, потому что знал, рано или поздно Йонн отзовётся. Тот, кто всегда был рядом, не мог исчезнуть без следа.

К тому же его женщина находилась неподалёку. Аодх мог чувствовать отголоски её эмоций. Тоску, раздражение, гнев.

Она была в безопасности. И это осознание делало дракона спокойным.

Из дремоты его вырвал липкий запах её ужаса. Оксианна была в беде. Она кричала и звала на помощь.

Дракон взревел и бросился прочь из пещеры. Он взмыл в небеса, расправляя мощные крылья. Аодх спешил, ему понадобилось лишь несколько минут, чтобы достичь замка.

Оксианну он почуял сразу. Она находилась на террасе своих покоев. И рядом с ней тот наглый юнец, который не понравился Аодху ещё на свадьбе. В эти смутные дни он явно неспроста появился в замке. Аодх был уверен, что этот хлыщ причастен к исчезновению Йонна.

Зрение у драконов отменное. Даже ночью Аодху понадобилось лишь несколько взмахов крыльями, чтобы оказаться почти у замка и разглядеть, что там происходит.

Глаза застила красная пелена ярости. Этот хлыщ прикасается к его женщине!

Дракон зарычал и спикировал на замок. В последнее мгновение он сумел затормозить, чтобы не снести террасу вместе с находившейся на ней Оксианной.

Но наглый юнец, посмевший коснуться пары дракона, заслужил наказание. Аодх схватил его когтистой лапой и отшвырнул подальше. Тот тоненько, по-бабьи завизжал, когда полетел в пропасть.

У людей нет крыльев. И это хорошо.

Но его женщина застыла, прижимаясь к стене. Её глаза были наполнены ужасом. Аодх зарычал от расстройства. Ведь он совсем не хотел её пугать. Ну же, Оксианна, дочь Кернуолского герцога, задай Аодху правильный вопрос.

Дракон попытался приблизить к ней голову, подставить ухо, чтобы не пропустить ни слова из того, что женщина скажет. Но она только жалась к стене, бледная от страха.

Аодх снова зарычал. В прошлый раз Оксианна была сообразительнее. Что же застило ей разум теперь, когда она осталась одна и особенно нуждается в защите?

Женщина боялась его. И дракон решил дать ей возможность прийти в себя. Нет, он не собирался улетать. Теперь он ясно осознавал, что больше нельзя оставлять её одну, без защиты. Аодх будет рядом. Пусть не бросаясь ей в глаза, но достаточно близко, чтобы прийти на помощь.