У меня отчего то замерло сердце, когда вдруг мельком показалось, что за рулем сидит знакомый силует. Дыхание сперло в груди, а сердце сделав кульбит запрыгало в груди неудержимо.

Нет. Нет. Этого не может быть. Мне показалась. Уверяю себя, провожая автомобиль взглядом.

– Ась. Мне бы домой хоть до полуночи добраться. Давай быстрей.

Леня оказался возле меня и дернул за руку так неожиданно, что я все же не смогла удержать равновесие и скатившись с горки на попе, оказалась прямо в колее.

Джип резко остановился, освещая нас задними ярко красными стопами.

– Черт! – выдохнула. – Не уж то я не ошиблась?

– Что-то забыл, видимо, – пробубнил Лёня и протянул руку,руку, чтобы помочь мне встать. – Это машина хозяина.

Внедорожник сдал назад, начал буксовать. Лёня сжал мою ладонь, дернул меня стремительно вверх.

– Твою мать! – вырвалось из его рта, когда зад автомобиля замер в нескольких сантиметрах перед нами.

У меня от тревоги закоченело все. Сердце замедлило бег. Виски сдавило до боли.

Щелчок открывшейся двери разнесся эхом по морозному воздуху.

А дальше меня как будто засунули в пакет и начали вакуумом высасывать из него воздух.

Мне кажется прошла целая вечность, прежде чем я услышала скрип снега под тяжелыми шагами.

Секунда…

Две…

Три…

И перед нами, как скала, нарисовался Герман. Его огромная тень накрыла нас. Поднимаю глаза, смаргиваю пелену.

– Герман Оскарович?! – подает голос Леонид, делая шаг вперед, толкает меня в бок.

Перебирая одереневшими ногами, цепляюсь за кочку, вскидываю руки… распахиваю глаза, подбираюсь в предчувствие удара, но…

Молниеносный рывок в мою сторону Германа, и вот я уже крепко прижата к его груди:

– Ничего не меняется, – хмыкает Герман,а у меня от его голоса мороз под кожей пробегается. – Неваляшка.

– Отпусти, – еле шевелю онемевшими от напряжения губами.

Я не вижу его лица, но по тому, как его пальцы стискивают мой локоть сильнее, понимаю, что не такого ответа он ждал.

– Эмм, – голос Леонида разрушает заискрившийся между нами воздух. – Вы знакомы? – звучит удивленно.

– Ты куда идешь? – отвлекается от меня Герман, немного ослабляя хватку.

– Асю, проводить. Она только вот приехала… – заикаясь отвечает Лёня, – а, потом домой, – добавил через паузу.

Я же немного оклемавшись от первого шока и поняв что мои ноги уже окрепли, дернулась в руках Германа. Но попытка оказалась безуспешной.

– Можешь идти, Асю я сам довезу, – холодно ответил мужчина, подталкивая меня к машине.

– А вы знакомы?

– Иди. Домой, – вместо ответа, грубо ответил ему Герман.

Меня пронимает дрожь. Отчего-то все внутри трепещет, сопротивляется его желанию. Эмоции захлестывают, бурлят, не давая здравомыслию взять вверх.

– Ладно. Я понял, – капитулирует, отступая за машину, Леня.

С любопытством поглядывает на меня.

Поджимаю губы. Не хватало того, чтобы завтра обо мне еще здесь начали сплетни распускать.

Герман открывает передо мной дверь и помогает забраться в салон.

Я же, понимая, что сопротивляться бесполезно, отпускаю ситуацию.

Дверь с шумом захлопывается с моей стороны и тут же открывается водительская.

Герман усаживается за руль. В мою сторону не смотрит, только перед собой. Прослеживаю его взгляд. Он смотрит Лёне в спину.

Парень рысцой движется по дороге. Его ноги то и дело соскальзывают с высокой тропинки, и он, неуклюже балансируя, пытается поймать равновесие, чтобы не упасть.

– У тебя что-то с ним есть? – от неожиданности вопроса, да и голоса Германа в целом, вздрагиваю, перевожу взгляд на мужчину, смотрю на него несколько секунд прикидывая в голове, что можно ответить:

– Что ты тут делаешь? – вопрос срывается с губ прежде, чем его смог зафиксировать мозг.

Герман резко оборачивается ко мне. И оттого, что я, поддавшись вперед, сидела на краешке сиденья между двух кресел, его лицо застыло в нескольких сантиметрах от моего.

В глазах мужчины вспыхнуло нешуточное пламя.

– Тот же вопрос хотелось бы задать и тебе: что ты тут делаешь, Ася? Почему ты не в городе?

Отшатываюсь от него, вдавливаюсь в спинку сиденья спиной.

От мужчины исходит опасность, которая чувствуется солоноватым привкусом на кончике языка. Гулко сглатываю. Нервно провожу кончиком языка по пересохшим губам.

– По-моему это очевидно, – сдавленно отвечаю.

– Не совсем, – качает головой Герман,продолжая вглядываться мне в лицо.

– Тебе Лёня сказал. Что ты не понял? Здесь мой дом. Здесь я живу. Приехала к маме…

– Ты мне в уши не вкручивай давай, – циничная ухмылка скривила губы. – Я тут уже лет шесть как обитаю и тебя…ни разу не видел.

– А почему должен? Мы могли просто напросто разминуться, – замолкаю, перевожу дыхание, – и сегодня бы не увиделись, если бы маме плохо не стало.

– Хватит. Ты знаешь ,что врать ты не умеешь. Не получается. Я чувствую ложь прежде, чем она слетает с твоих губ.

Зажмурилась. Сжала кулаки. Передернула плечами, открыла глаза и прямо посмотрела на Глеба.

– Я сбежала, – выдохнула одним словом.

И тут же почувствовала, как с моих плеч свалилась неподъемная ноша. Судорожно вдохнула не отводя взгляда. Легкой волной прокатилась по телу мелкая дрожь облегчения, когда заметила как по лицу мужчины пробежала тень, но он быстро ее спрятал за маской хладнокровия.

Мужчина продолжал буравить меня взглядом и я понимала, что он пытается считать эмоции на моем лице. Все.

А еще я знала, что он меня не отпустит до тех пор, пока я не расскажу ему всё. менно для этого я ему это и сказала. Потому что внутренний страх внезапно захватил меня, атаковал сердце и разум. И это все активизировалось, стоило лишь почувствовать рядом с собой его: сильного, мощного, с резким характером и твердым голосом – непробиваемого, несокрушимого. Но его взгляд, его глаза говорили о настоящих его чувствах, говорили о том, что он на самом деле испытывал сейчас – это была защита. Она, как штормовые валуны, накрывала меня с головой. И я чуть ли не задыхалась.

Я не сразу заметила, как по моим щекам крупными горошинами покатились слезинки. Со злостью смахнула их, закусив губу. Резко вдохнула,выдохнула носом. Задержала дыхание, лишь бы не расплакаться.

– Долго мне ждать? – звучит сдержанный голос мужчины, а потом неожиданно его пальцы хватают мою руку и он резко сдергивает меня с сиденья, тащит на себя.

Выбрасываю вторую ладонь, чтобы зацепиться за подголовник, но он перехватывает и уже через секунду я оказываюсь у него на коленях, а мои валенки так и остаются стоять за сиденьем.

У меня же от такого неожиданного перемещения сердце начинает биться в в сумасшедшем ритме.

– Герман, – выдыхаю, а он вдруг заключает мое лицо в кольцо своих ладоней, смотрит в глаза:

– Честность, Ася, я хочу, чтобы ты рассказала мне все честно.

Вытянувшись в струнку, я хотела отвести глаза. Хоть он и знает про мужа и свекровь, но это ничего не значит. Мне обидно за то, что я поддалась на их ухищрения, что не разглядела их подлости по отношению ко мне. И я точно знаю, что скоро эти чувства по отношению к этой ситуации не закончатся.

Внезапно большие пальцы нежно скользнули вдоль моих скул, поглаживая аккуратно, чуть ощутимо.

– Ты можешь не скрывать от меня ничего, Ась. Я слишком многое о тебе знаю. Не надо тебе стыдиться мужа-козла.

Я шмыгнула носом. Нахмурила брови и ответила:

– Я хотела с ним развестись. Мы договорились. Я пришла в ЗАГС, мы заполнили заявления. Они даже были в моих руках, а потом вдруг появилась его мать, моя свекровь, – воспоминания гулом отдавались в моей голове, а сердце часто забаранило о ребра. Я замолчала. Втянула в рот воздуха, задержала.

– Продолжай! – разрешил Герман, дождавшись, пока мой взгляд, наверно, станет нормальным.