Со злостью бросаю пустую ящичек в стену и круто развернувшись на пятках широким шагом подхожу к двери, щелкаю замком и рывком открываю ее.

Застываю на месте. Вадим стоит напротив двери. Сложив руки на груди, смотрит пустым взглядом на меня. И в нем совершенно нет той нежности и влюбленности, которую я видела по отношению к Алисе.

– Где деньги, Вадим? – дрожащим от возмущения голосом спрашиваю.

– Нету, – скупо отвечает муж.

– Что значит нету? 

Дрожа от ярости, накидываюсь на мужа.

– Там было полтора миллиона, Вадим! Куда можно было потратить столько за шесть дней?

Бью его в грудь, не сдерживая эмоций. Это было выше моих сил. Он… как он посмел! Трогать то, что я заработала пОтом и кровью. Да из-за этих чертовых денег мы постоянно откладывали рождение ребенка, боялись, что не сможем потянуть и ипотеку и ребенка: о котором я так мечтала. А теперь! Теперь он просто взял и потратил их?

Муж перехватывает мои запястья. Отводит в сторону.

– Я их не потратил, – раздраженно цедит сквозь зубы, – прекращай истерить.

Холодный взгляд и безразличие в голосе, служат для меня как ушат холодной воды.

– Ась, эти деньги Вадим занял мне, – неожиданно за спиной раздается голос Алисы, про которую я совершенно забыла. Так была обескуражена пропажей денег.

– Тебе? Зачем? У тебя своих нет? Разве ты не знаешь, что эти деньги мы откладывали с Вадиком на ипотеку!? – мой голос звенит.

Я чувствую, что купол под которым были запрятанные эмоции трескается, и вот-вот разлетиться на мелкие острые кусочки.

– Ась, ну правда, что ты кричишь? Я же сказала отдам. И какая тебе разница зачем мне деньги. Это не твое дело, – дерзко отвечает подруга, а потом вдруг обращает все свое внимание на мужа, говорит. – Вадик, раз теперь Ася знает, давай собирайся. Поедем жить ко мне. Ты же не против, Ась? 

Подруга смотрит на меня выжидающе, хлопая огромными ресницами. 

Я окидываю ее с головы до ног одним долгим, немигающим взглядом. Алиска даже беременная выглядела в отличие от меня на все сто. Красивая, эффектная брюнетка, с черными, как ночь длинными волосами, голубыми глазами, точеные черты лица выигрышно смотрелись на прилагающемуся к голове стройному телу. 

Конечно на фоне нее, я казалась бледной молью, невзрачным серым мышонком, у которого за плечами кроме как огромного долга и любящего, теперь уже в скобках, мужа, ничего не было.

– Я!? Непротив?! – горестная ухмылка растягивает мои губы. – Да, я проклинаю тот день, Алис, когда познакомилась с тобой! 

– Ты дура, да? – взвизгнула подруга. – Вадик, ты слышишь что она говорит? Она проклинает меня. Больная ты, Аська, что ли? 

– Так, все. Хватит! – активизировался муж и отодвинув меня в сторону, подошел к Алисе: – Ты иди, Лис, я с ней поговорю и поднимусь к тебе, – ласково, нежно. 

– Глупая, я не думала, что ты на такое способна! – продолжает Алиса истерить. 

– Алиса?!

Вадиму приходится применить силу, чтобы выставить подругу за дверь:

– Ась, если любишь его: отпусти по-хорошему. Потому что ты пустышка, а я жду от него ребенка. Ты же не хочешь, чтобы ребенок Вадика рос без отца?! И вообще, он больше не любит тебя и никогда не любил…

Последние слова тонут в глухом эхе за дверь в подъезде, за которой скрылся муж и подруга.

В квартире вдруг наступила оглушающая тишина, дезориентирующая меня в пространстве. Припадаю к стене спиной и медленно спускаюсь на пол. Поджимаю к подбородку колени. И зарываюсь в них лицом. Громко всхлипываю. 

Пустышка? Больше не любит и никогда не любил? Все семь лет… не любил?   

– Ась.

Вздрагиваю, когда на мои лопатки ложиться ладонь мужа. 

– Уходи.

Говорю не поднимая на мужа глаза.

– Ась нам нужно поговорить. Все обсудить, – настойчиво.

– П.О.Ш.Ё.Л ВОН! Иди разговаривай с ней. Ты же ее любишь?! А со мной тебе нечего обсуждать!

Я подрываюсь с места. Полная обиды и ярости, я толкаю мужа в грудь и подхватив сумку с пола и сдернув куртку с вешалки, подхожу к двери. Поворачиваюсь к Вадиму, смотрю ему в глаза.

– Я с тобой развожусь, Вадим, – муж опешив от моих слов, стоит с растерянным видом.

Я же толкнув дверь, вылетаю в подъезд и нос к носу сталкиваюсь с Алисой.

– Дрянь, – выплевываю ей в лицо. – Желаю вам счастья! Смотри только не подавись им. 

Круто развернувшись, не дожидаясь лифта, сбегаю по ступенькам вниз. 

Сердце отчаянно бьется в груди. Мозги плавятся от той информации, которую получили. Меня штормит. Не знаю что мне делать? Куда идти? 

Ведь у меня кроме Алисы и Вадима никого в этом городе нету. 

Хотя. Я знаю, кто мне может помочь. 

Трясущимися пальцами забиваю адрес в приложении такси, нажимаю вызвать. 

Надеюсь там, куда я поеду в помощи мне не откажут.

Не знаю почему к Светлане, моей начальнице и по совместительству близкой приятельнице, отправилась без предварительного звонка. 

Боялась, что откажет. Света всегда казалась мне такой занятой, что лишний раз я и не искала с ней общения сама. Откликалась тогда, когда девушка сама выходила на общение. Но почему-то сейчас, я почувствовала неимоверную тягу пообщаться именно с ней. Мне необходимо было почувствовать рядом с собой сильную, успешную женщину, каковой и являлась Светлана. Всегда жесткая и категоричная с конкурентами, с нами же: своими подчиненными, она терпелива и мягка. Ни разу не слышала, чтобы в нашем женском коллективе про нее говорили гадости. Невероятный человек. Правда жизнь ее личная как-то не задалась. Дочку почему-то воспитывала она одна, и все гадали почему: у такой красавицы и умницы нет мужчины?! Удивлялись.

Мгновение и вся ситуация начальницы проецируется на меня. Может потому и нет?! Что ее муж вот так же, как и мой Вадик гульнул налево, а она, будучи беременной ушла от него? Не смогла простить? Смириться?!

Горечь обожгла гортань и в глазах снова защипало. Черт бы побрал мужа! Что: теперь всякий раз когда буду думать о нем из моих глаз будет водопад Ниагарский изливаться? Не хочу. Не достоин! Я о нем не то что думать…но и вспоминать не хочу. 

Сердце нещадно надрываясь грохочет в груди. Но я, сжав волю в кулак, не позволяю эмоциям взять над собой верх. В противном случае, я боюсь, что ревность и отчаяние затопят меня. Пусть лучше ненависть и злость на мужа и подругу рвут меня изнутри, чем боль от того, что Вадик так поступил со мной, с нашими отношениями, с нашей любовью. Хотя, после того, как увидела сегодня его взгляд, которым он смотрел на Алису, поняла, что он и любви-то ко мне особой никогда не испытывал. Делал вид? Играл со мной? Все семь лет! Но для чего? В груди образовалась пустота, а сердце сжалось в комок, чувства такое, что надо мной надругались, не физически – морально. Неужто Вадик настолько низок, что не любя все это время терпел меня рядом с собой?! Стоп! Остановись! – кричит гордость. 

И я понимаю, что ступаю на скользкую, узкую тропинку название которой: самокопание. Неосознанно культивирую в себе зародыши вины. Нет! Это не правильно. 

Ну, где же Света?!  

Шмыгнув носом, потерла друг об дружку озябшие ладошки приложила к мокрым щекам осушая их, крутанулась вокруг себя, пытаясь согреться.

Я уже десять минут торцу под калиткой начальницы. Ожидание щекочет нервы. 

Ее отец сказал, что она должна скоро приехать. Предложил подождать внутри, но я отказалась. Лучше побуду здесь на свежем воздухе. На морозце: он хотя бы меня отвлекает от дурных мыслей-образов в голове.  А что в тепле? Расслаблюсь и точно начну рыдать. Еще напугаю мужчину своим поведением. Оно мне надо?

– Хочешь поговорить о нем? 

Света усадив меня за стол на маленькой кухне, вручает чай с успокаивающими травами.

Отрицательно качаю головой. 

– Тогда расскажи, как прошел чемпионат? Наверное сейчас не самое подходящее время…Но я как твой начальник, требую отчетности. Тебя ведь не было целых шесть дней.