Мы подошли к камням. Я заметил внутри круга странное молочно-белое сияние и насторожился, «заколебался». Не хотелось больше сталкиваться со сверхъестественным. Но Уна поторопила нас:

– Я точно знаю, что он должен был прийти сюда, раз мы победили его в Беке, – сказала она. – Надеется связаться с Ариохом. Но, думаю, мне есть чем его удивить.

Она завела нас в центр каменного круга. Море внизу выглядело очень спокойным. Идеальная погода для вторжения, подумал я. Посмотрел на подводную лодку, но не мог ее разглядеть отсюда.

Прозрачный свет волной омывал наши ноги.

– Держите клинки наготове, господа, – сказала Уна. – Мне понадобится их сила.

Мы повиновались. Уверенность, которую излучала эта прекрасная юная девушка, зачаровывала нас. Она подняла свой лук-посох и окунула его в переливающуюся субстанцию, словно в краску, а затем начала рисовать в воздухе геометрические узоры, связывая один камень с другим, пока не опутала их все жемчужными сверкающими нитями силы.

И в это же время Уна что-то произносила. Бормотала и пела, плетя заклинания. Судя по голосу и движениям, она спешила.

Бешеные угловатые вспышки заставили меня оторопеть и почти ослепнуть. Уна взяла у меня Равенбранд и описала его острием большой овал. Овал раскрылся, и среди света возник тоннель. По тоннелю к нам шел человек.

Фроменталь!

Француз шагнул в круг из камней и огляделся, словно искал подходящее место для пикника. Будто в подтверждение этому, в руках он держал большую закрытую корзину. Фроменталь совершенно не удивился, увидев нас, и радостно поприветствовал взмахом руки. Когда он шагнул в круг, алый свет окутал его тело, словно окровавленное пальто. Свет вспыхнул и погас. Молочная паутина тоже исчезла. Остался лишь запах чего-то старого и горячего. Он показался мне знакомым, но я так и не смог понять почему.

– Я вовремя? – спросил Фроменталь девушку.

– Надеюсь, – сказала она. – Вы ее принесли?

Фроменталь приподнял корзину.

– Она здесь, мадемуазель Уна. Вытащить?

– Пока не надо. Нужно удостовериться, что он придет. Он как-нибудь сюда доберется. И Ариох тоже. Гейнор ожидает встретить его у Камней Морна. Они здесь и раньше бывали.

– Владыка Ариох уже с нами, – тихо произнес Элрик.

Он стал вести себя по-другому, ощутив присутствие хозяина в круге. Заговорил быстро и настойчиво:

– Владыка Ариох, прости нас за вторжение. Прошу тебя, будь благосклонен к нам во имя наших древних заветов. Я Элрик из Мелнибонэ, и мы связаны одной кровью и одной судьбой.

Голос сладкий, как само детство, зазвучал с небес:

– Ты мое смертное порождение. Ты представляешь мои интересы в разных мирах, но не в этом. Зачем ты здесь, Элрик?

– Хочу отомстить врагу, владыка. Тому, кто служит тебе. Кто предоставил тебе этот портал.

– Мой слуга не может быть твоим врагом.

– Тот, кто служит двум господам, не может считаться ничьим другом, – ответил Элрик.

Голос, чье тепло окутывало и утешало, словно старый любящий родственник, по-доброму засмеялся.

– Ты самый смелый из моих рабов, самый милый из всех моих соблазнительных отпрысков. Теперь я вспомнил, за что люблю тебя.

Мой рот вдруг наполнился горечью. Находиться в присутствии невидимого существа было почти физически невыносимо. Даже Уне стало не по себе. Но Элрик вел себя даже спокойнее, чем обычно, почти безмятежно.

– Мне суждено служить тебе, великий герцог Ада. Между моим родом и твоим существует древний договор. Тот, кто называет себя Рыцарем Равновесия, уже предал одного из властителей Высших Миров, и я точно знаю, что предаст и другого.

– Меня нельзя предать. Это невозможно. Я никому и ничему не доверяю. Я заключил Миггею в темницу по его просьбе. И вот моя оплата. Этот богатый, вкусный мир. Здесь так много всего, чтобы развеять мою скуку. Гейнор поклялся мне в верности. Он не посмеет испытывать мое терпение.

– Гейнор верен Закону больше, чем Хаосу, – неожиданно раздался мой голос. Он напоминал голос Элрика и эхом отдавался в моей голове. – Уверяю вас, герцог Ариох, я не клялся вам в верности. И не заинтересован в том, чтобы вы вошли в мой мир. Ваши силы уже и так разорили его. Но я могу помочь вам потребовать у Гейнора то, что он обещал вам заплатить.

Ариох развеселился. Я увидел лишь очертания золотого лица, самого прекрасного лица в мультивселенной, и полюбил его.

– Это не мои силы, маленький смертный. Это силы леди Миггеи. Силы Закона воюют против твоего мира.

– А Гейнор хочет, чтобы вы противостояли им?

– Мне нет дела до его желаний, меня интересуют лишь его действия. Он предложил мне некую возможность. И я противостою силам Закона по своей природе.

– Тогда наши интересы совпадают, – согласился я. – Но мы не можем заключить с вами такую же сделку, как Гейнор.

– Гейнор обещал мне возможность войти в ваш мир. С помощью магии и премудрости. Вы не можете сделать для меня то же самое?

– Нет, хозяин, – сказал Элрик. – Мы не располагаем теми же средствами. Мы потеряли артефакт, обладающий великой силой.

– Гейнор принесет его сюда.

– Возможно, – Элрик говорил с уважением, но достаточно твердо, как человек, считающий себя равным богам. – Хозяин, у тебя нет прав на этот мир.

– У меня есть права на все миры, маленький раб. Кроме того, мне уже надоела эта игра. Кажется, я играю против своих же интересов. Как только Гейнор принесет ключ, я со своими армиями войду и принесу необузданный Хаос в этот маленький скучный мир. Силы Миггеи остались без здравого руководства. Мы очень скоро одержим над ними победу. Ваши страхи напрасны.

– А если Гейнор не принесет ключ, ваше превосходительство? – Уна бесстрашно глядела на золотую голову.

– Гейнор мой. Я могу его съесть. Могу извергнуть обратно, когда пожелаю. Могу выпить его. Могу помочиться им. Могу защекотать. Могу поцеловать. Могу испражниться им или развеять по ветру. Могу забрать его сердце. Могу надеть на него железные сапоги. Могу станцевать с ним. Могу избить. Могу использовать, как пожелаю.

Он причмокнул до боли прекрасными губами, словно тролль в волшебной сказке. Похоже, Миггея, служительница Закона, не единственная из Владык Высших Миров утратила разум. Может быть, весь этот божественный народ состарился одновременно и уже не понимает, чего хочет и чем интересуется? Неужели мультивселенная во власти подобных существ?

Или это отражается в них наше собственное состояние?

Фроменталь, между тем, ничего не понимал. Мы говорили на неизвестном ему языке. Он смотрел то на Уну, то на меня, вопросительно поднимая брови.

Элрик что-то увидел и указал туда жестом. Безо всяких колебаний он выхватил меч и сжал его обеими руками.

На белом пляже появился Гейнор – все еще в доспехах, но выглядел он совсем плохо. Не подводная ли лодка доставила его в Морн? Вероятно, он не видел, что происходит в каменном круге, и считал, что совсем один здесь. Меча при нем не было, да и никакого другого оружия. Чашу он тоже не принес.

С тайным удовольствием мы смотрели, как Гейнор приближается к нам.

Он остановился, прежде чем войти в круг. Заглянул внутрь. Мы оставались для него невидимыми.

Желтоватый свет наполнил пространство между камнями.

– Хозяин? Владыка Ариох?

Голос Ариоха прозвучал, как доброе приглашение:

– Входи.

Гейнор шагнул внутрь круга.

И обнаружил, что все его враги здесь, поджидают его.

В ярости он развернулся. Попытался выскочить из круга, но не смог – угодив в ловушку.

– Принес ли ты ключ, маленький смертный? – нежно заговорил Ариох, будто смакуя каждый слог.

– Я не смог, владыка. – Внимание Гейнора было приковано к нам, а не к Владыке Высших Миров. – Этот артефакт разумен…

– Но твоя обязанность контролировать его.

– Его невозможно контролировать, владыка. Клянусь, если он и не разумен, то обладает собственной волей.

– Но я же говорил тебе об этом, маленький смертный. А ты заверил меня, что у тебя есть средства, чтобы овладеть им. Именно поэтому я и помог тебе. Поэтому заключил леди Миггею в темницу.