– Гранбретанцы, похоже, отличные воины?

– Темная Империя завоевывает все, что только может.

– Но ведь это справедливая империя, не так ли?

Парень взглянул ему в глаза.

– Они и есть закон, господин, поэтому нам следует полагать, что они справедливы.

Элрик сразу понял, что имеет дело с человеком хорошо образованным и не без иронии. Он улыбнулся.

– Мне они показались хвастунами, неуверенными в себе. Как они заполучили власть?

– Разбогатели, господин. Построили огромные машины, несущие смерть. Начали контролировать торговлю и производство во всех завоеванных странах. Они хотят разрушить мир, господин, и построить его заново по образу и подобию Гранбретани.

В глазах юноши вспыхнул огонь. Элрик окончательно удостоверился, что не ошибся в парне.

– Похоже на то. И они все носят маски?

– Все, господин. Только жалкие рабы и слуги ходят с «голыми» лицами, как они говорят. Это один из способов отличить покорителей от покоренных. Для них остаться без маски немыслимо. Даже жены почти никогда не видят лиц своих мужей.

– У сэра Эдвольда Крайера часто бывают гости из числа таких же, как он?

– Мы живем в отдаленной провинции, господин, и не представляем угрозы для империи. Полагаю, у сэра Эдвольда есть родственники в родном Вамерине, городе неподалеку от Лондры. Они имеют особое влияние при дворе, насколько я понимаю, и получили для него должность управляющего нашей маленькой провинцией. Думаю… – Вельд уткнулся взглядом в ковер. – Думаю, ему не нашлось другой работы. Друзей у него мало. Он полагается на верность клана и его влияние при дворе.

– Значит, его мало кто знает?

– Кажется, дело обстоит именно так, господин. – Когда юноша вновь поднял взгляд, в его глазах застыл немой вопрос.

– Ты хорошо знаешь Миренбург?

– Я учился там до завоевания.

– Полагаю, это богатый город. Промышленный центр. Сможешь показать мне его, если понадобится?

– Думаю, да, господин. Но вряд ли сэр Эдвольд позволит. А если я уеду без дозволения, меня убьют.

– Твой хозяин с радостью прикажет тебе сопровождать меня.

– При всем моем уважении, господин, мне кажется, это невозможно.

– Как тебя зовут?

– Ярослав Стредик, господин.

– Кто ты?

– Когда-то я был кузеном князя этого дворца. Но он умер, и теперь я наследный князь.

– А ты бы хотел снова вернуть себе титул?

На лице Стредика отразились смешанные чувства. Элрик слегка улыбнулся, все еще ожидая ответа.

– Что ж, мастер Стредик, я собираюсь взять тебя под свою защиту. Я обладаю определенными способностями, которые в твоем народе зовутся темными искусствами.

– Вы – колдун? – Бледные глаза Стредика округлились.

– У меня есть кое-какие умения в этой области. Надеюсь применить их сегодня ночью.

Стредик нахмурился. Он выглядел искренне испуганным.

– Я не очень-то верю в магию, мой господин, – осторожно возроптал он.

– Я научился призывать сущности, невидимые большинству, управлять энергиями, которые другим нелегко даже вызвать. Я приобрел определенные навыки.

Элрик предпочитал, чтобы его считали умным фокусником или шарлатаном. В Стредике его позабавила смесь предрассудков и сомнения с намеком даже на некоторое неодобрение. Элрик рисковал, доверившись этому человеку, но он догадывался, что Стредик достаточно сильно ненавидит гранбретанца, чтобы согласиться сотрудничать. Он быстро объяснил, что собирается сделать и чем рискует.

Через пару часов, когда весь замок погрузился в сон, Элрик вышел из комнаты, и Ярослав Стредик провел его в покои Эдвольда Крайера. Перед дверью стоял лишь один охранник, но он ничего не заподозрил. Его волчья маска спокойно повернулась навстречу подошедшим мужчинам.

Элрик улыбнулся и поприветствовал его.

– Интересно, не встречался ли вам второй такой же предмет?

Он поднял руку и раскрыл ладонь. Человек в волчьей маске посмотрел, и его взгляд тут же прикипел к зеркалу, которое показал ему Элрик. Руки и ноги его ослабели, глаза помутнели. Он медленно сполз на пол.

Стредик был поражен. Он молчал, пока Элрик открывал дверь и входил в переднюю. Там было пусто. В центре с потолка спускался фонарь на цепи. Света оказалось достаточно, чтобы двое мужчин прошли в опочивальню, где сном праведника спал Эдвольд Крайер в гранбретанской «ночной маске» из кисеи.

В этот раз Элрик применил так называемое «мелкое колдовство», чтобы сэр Эдвольд не проснулся. Затем сдвинул маску, открыв лицо с мелкими резкими чертами, похожее на морду скорее грызуна, чем злобного волка. Кожа казалась болезненно бледной, так как никогда не подвергалась воздействию солнечных лучей. Элрик приподнял его веки и заглянул в карие невидящие глаза, по-коровьи пустые. Меж приоткрытыми пухлыми губами виднелись тусклые желтоватые зубы. Элрик улыбнулся, когда Ярослав Стредик пошутил об «истинной сущности волка».

Затем Элрик дал парню знак отступить и начал творить заклинание.

Стредик с некоторым страхом наблюдал, как голова альбиноса откинулась назад, а длинные молочно-белые волосы начали развеваться на невидимом ветру. Незнакомые слова полились с бледных губ, алые глаза вспыхнули нереальным огнем. Голос его взлетал и падал, творя из звука горы и долины. Спальня наполнилась движением полупрозрачных теней и мигающего света. Стредик кожей ощущал ледяной ветер, ему хотелось выбежать из комнаты и где-нибудь спрятаться. Но Элрик заверил, что ему ничто не угрожает, и он завороженно смотрел, как кривится и искажается лицо альбиноса, как красные глаза обретают цвет глаз Эдвольда Крайера. Когда он обернулся и заговорил с вельдом, это были голос и интонации каштеляна.

Затем Элрик простер руку и коснулся плеча спящего. Медленно он вытянул цвет из плоти Эдвольда Крайера и обрел его сам. Когда его кожа стала такого же цвета, как у правителя, а кожа правителя побледнела, как его собственная, Элрик подошел к специальной подставке у изголовья кровати и взял покоящийся там волчий шлем. Он поднял его и водрузил себе на голову.

– Подходит. Даже не потребуется заклинание для изменения размера, – голос его заглушался шлемом. Элрик снова снял его и вернул на подставку.

Ярослав Стредик заметил, как странно смотрятся с карими глазами и более темной кожей красивые утонченные черты Элрика, но еще сильнее встревожило его то, что казалось обескровленным телом Крайера на постели.

– Теперь, – произнес Элрик, – как только мы перенесем этот бледный объект в мою комнату, внедрим ему воспоминания и оставим обманные подсказки, мы сможем поехать в Миренбург. Ты и я!

Ярослав Стредик с плохо сдерживаемым ужасом смотрел, как Элрик из Мелнибонэ вскидывает свою непокрытую голову и подвывает от хохота.

Лорд-протектор Олин Деслёр, рыцарь-командор Ордена Росомахи, правитель города Миренбурга, герой битвы при Снодгарте, поднялся с накрытой шелковыми простынями и мехами постели обнаженный, во всей своей мужественной красе. Тонкий шлем из золота и платины с ощерившейся мордой росомахи придавал ему вид проснувшегося оборотня.

Он потянулся и зевнул. Мальчишки-рабы все еще спали в постели. Протектор не обращал внимания ни на них, ни на женщин с подогретыми полотенцами, что пришли омыть его. Он был расслаблен и наслаждался тем, как прошла ночь: двое из мальчиков встретили смерть, доставляя ему удовольствие. Их тела уже унесли. Он потребовал, чтобы женщины принесли его дневную маску – тяжелый украшенный самоцветами толстый шлем с острыми серебряными клыками на черной платиновой морде. Они умело (боясь смертной казни) возложили на него шлем и одновременно снизу вынули ночную маску, так что его лицо не открылось ни на мгновение. Затем протектор вышел на балкон, чтобы позавтракать, пока в Миренбурге начинается обычный день.

Олин Деслёр был небезосновательно удовлетворен тем, что он называл своим «изгнанием» из королевского двора в Лондре, где древний король Хуон, чью жизнь искусственно поддерживали в заполненной жидкостью сфере, замышлял очередные завоевания вместе со своим фаворитом – бароном Мелиадусом Кройденским, Великим магистром Ордена Волка, покорителем Камарга. В Миренбурге бывало скучно, кроме того, Деслёр тосковал по родным холмам, однако здесь, вдали от придворных интриг, все-таки безопаснее.