Зазвучали голоса. Я приготовился к драке.

И, кажется, упал навзничь. Держался на краешке сознания. Увидел лица, склонившиеся надо мной. Услышал свое имя.

– Это не он. Нам же говорили, что никто не сможет разрушить заклятия. Посмотри на эту странную одежду. Это демон, оборотень. Нужно убить его.

Я попытался возразить, заверить их, что и в этой одежде я все тот же Элрик из Мелнибонэ, но потерял сознание. Провалился в сон, полный тревожных теней. Попытался выкарабкаться, но не смог. Слишком ослабел, чтобы драться или сбежать.

Кажется, я слышал издевательский смешок. Смех моих врагов.

Неужели меня схватили? И после всех усилий я так и не смогу вернуться в свой город?

Тьма окутала мозг. Я слышал шепот захватчиков. Сознание угасало.

Я понимал, что потерпел неудачу.

Попытался поднять меч. Меня начало куда-то затягивать.

Сны пробегали мимо. Важные сны. Сны, которые могли спасти меня. Белый заяц на белой дороге.

Я попытался пойти за ним. Проснулся в чистой постели, огляделся и увидел знакомую комнату. Передо мной стоял плотный рыжий парень с большим ртом и веснушками на носу, одетый в простую одежду в зеленокоричневых тонах.

– Мунглам?

– Ну что, принц Элрик, узнали меня?

– Было бы странно, если бы не узнал. – От облегчения я прослезился. Мне удалось вернуться! Здесь меня ждал Мунглам, разделивший со мной последние приключения! Как ни глупо, но верный мечник стал для меня чем-то большим, чем просто товарищ.

– Вроде это и правда вы, милорд, – он ухмыльнулся и наклонился ко мне, слегка озадаченный. – Но с какого диковинного создания вы сняли это тряпье?

– Это обычная одежда, – ответил фон Бек. – В моем времени. Точнее, в его времени.

Я прекрасно понимал, где нахожусь. В Башне Десницы в Танелорне. Танелорне, который непременно падет. А если погибнет он, то погибнет и все то, что он олицетворяет. Ради него я рискнул всем и согласился принять помощь крадущей сны. Нет, Уна настаивала на том, что она не крадущая. Всего лишь ее дочь.

– А мое тело? – спросил я, подымаясь.

Лицо его потемнело, в глазах появилось то самое выражение, что появлялось, когда он думал, что в деле замешано колдовство.

– Вроде на месте, – он ухмыльнулся, но отвел взгляд. – Спит. Дышит, – он запнулся. – Позвольте спросить, милорд: а где вы взяли это тело? Получили с помощью колдовства?

– Только с помощью снов, – ответил я и пообещал, что расскажу больше, когда сам это узнаю.

Он провел меня из этой спальни в другую. Там в темноте лежал спящий мужчина. Я не был готов увидеть свое собственное тело, распростертое передо мною же, с руками, сложенными на груди – она хотя медленно, но все же регулярно подымалась и опускалась. Мои глаза были открыты – два рубина, устремленные в пустоту. Я просто спал. Не умер. Но проснуться не мог. В конце концов, мне снился этот сон. Я протянул руку и закрыл себе глаза.

Гейнор призвал великую силу, чтобы восстать против меня. Я знал эти чары. Сам использовал их, притом не слишком успешно. И теперь они угрожали всему, что я любил.

Гейнор накопил сил, чтобы расправиться с нами. И если он покончит с Танелорном, то все миры во всех измерениях окажутся в опасности.

Я посмотрел на спящего себя. За окном поднималось солнце. Первые лучи позолотили горизонт. Я поднял руку к слабым лучам и сравнил ее с рукой спящего. По сути, мы были одним и тем же существом. Чтобы достичь этого, потребовались великое чародейство и талант крадущей сны, но теперь у меня наконец-то были и мое тело, и мой меч.

Возможно, у меня есть еще и время, чтобы спасти Танелорн.

Несколькими неделями раньше мы с Мунгламом спустились козьими тропами с холмов по другую сторону Кеша, отказавшись служить городу из-за вероломства его владыки. В награду за уничтожение небольшой потусторонней армии он пообещал нам кучу денег. Армию мы уничтожили, а «куча», как выяснилось, состояла из пары монет, причем одна из них оказалась фальшивой. Перед уходом я распял владыку Кеша на городских воротах – в назидание другим, чтобы не тратили зря наше время и не злоупотребляли нашим добрым отношением. Я ослаб и, когда мы уходили, не смог бы сразиться с отрядом бойцов, отправленным вдогонку родичами Кеша, дабы убить нас.

Из-за неточных карт мы заблудились в гористой местности, но хотя бы оторвались от преследователей. Разумеется, мы не ожидали, что вернемся в Танелорн так быстро – как только спустимся с холмов. Думали, придется пересечь пустыню, прежде чем обнаружатся хоть какие-то признаки цивилизации. Помнили, что время от времени город является в разных местах, а потому не уповали на удачу. Без колебаний повели мы усталых коней к городским стенам. Какая радость – увидать древние гостеприимные здания, сады с высокими деревьями, красный кирпич, черные балки и соломенные крыши, фруктовые деревья, фонтаны, переплетенные балки фронтонов!.. Я слишком устал от сверхъестественного, хотелось обыкновенного, привычного человеческого уюта.

Обычно, когда дороги приводили нас сюда, мы с Мунгламом отдыхали, пока не оказывались готовы отправиться дальше, на поиски новой работы и нового нанимателя. Жили, как обычные наемные мечники, и если денег нам порой не хватало, то без работы мы оставались очень редко. Утешались тем, что Танелорн воздаст нам по заслугам. Знакомства у нас в городе имелись. Иногда встречались и враги, но обходилось без драк.

Танелорн был тихой гаванью для всех усталых путников: тут можно было отдохнуть и на время позабыть о войнах между людьми и богами. Здесь при наличии необходимых мне снадобий я мог насладиться миром.

Я надеялся найти приют у старого друга Ракхира из Фума, Красного лучника, но тот отправился на поиски собственных приключений. А дом запер и наказал никого не пускать. Так что первым встреченным знакомым стал другой мой приятель, Брут из Лашмара, провоевавший большую часть жизни. Высокий, с коротко стриженными волосами и лицом приятным, но покрытым шрамами. На нем была темная одежда из полотна и шерсти, скорее напоминавшая сутану монаха, чем одеяние воина, – знак, что он отошел от дел. Выглядел он встревоженным. Не мастак говорить, он с трудом подбирал подходящие слова, чтобы выразить свои чувства. Брут привел нас в свою «берлогу», выделил комнаты (вернее, целое крыло дома) и вообще принял как желанных гостей. А пока мы ужинали, сообщил, что в воздухе «попахивает колдовством».

– Чародейство витает повсюду. Странная, мощная магия, друзья мои. Опасная магия.

Я попросил описать подробнее, но он не смог. Я объяснил, что всегда чувствую Хаос. Заверил, что тут им и не пахнет, если не считать моей скромной персоны. Он погрустнел и сказал, что город передвинулся. Обычно это происходило лишь в самых опасных случаях – Танелорн перемещался, чтобы спастись.

Я предположил, что он начал всего бояться, когда вышел в отставку. Город в безопасности. Мы боролись за него и раньше – и отстояли. Может быть, придется сделать это еще раз, ибо Танелорн, как и любую другую хрупкую идею, необходимо защищать постоянно. Но вряд ли Хаос осмелится напасть на него снова.

По правде говоря, сам я не был так уж убежден. Но Брута уверил, что ни одна тварь не может быть настолько глупа, чтобы рискнуть нарушить Равновесие. Однако в глубине души я понимал: такие идиоты всегда найдутся. Один раз уже пришлось драться с ними за город. Чистое безумие полагать, что Хаос нападет и во второй раз, вскоре после того, как мы отбили его атаку. Я отказывался беспокоиться по этому поводу. Собирался как можно лучше провести время и восстановиться.

По большей части мы вспоминали былое. Такова уж суть этого места. Обсуждали старые бои, старых врагов, легендарные битвы прошлого и размышляли о природе нашего убежища.

Однако не прошло и недели, как город вновь подвергся атаке. Разумеется, Хаоса я не почуял. Потому что на этот раз роль агрессора сыграл Порядок. В моем мире очень мало стабильности. Неужели все из-за того момента в моем прошлом, когда я убил единственную женщину, которую любил? Неужели эти события привел в движение я много лет тому назад?