– Не совсем, – Айса тряхнула головой, собираясь с мыслями, – Александр управлял разумом ракшаса, или вселился в него… как-то так.

– Он – что? – Некромант перестал творить заклинание, неверящими глазами уставившись на волшебницу. – То есть ракшас, которого я… ох, Бездна.

Толстяк вновь посмотрел на сноходца.

– Если это правда – я не помогу ему. Тут нужен, – Мордекай невесело усмехнулся, – сноходец. Чтобы вытащить Лекса откуда-то, куда мне нет пути.

– Что же делать? – в отчаянии спросила Айса. Сейчас она готова была обменять все свое могущество на способности Александра, только чтобы вытащить его из ловушки, в которую он добровольно шагнул. – Что я могу сделать?

– Ты можешь, – Мордекай выпрямился, – быстро собрать нужные вещи, взять ковер-самолет и улететь. Забрав с собой Александра. Здесь ему нет места, раз они пустили по вашему следу Амният.

– Амният? – Айса непонимающе посмотрела на мастера, – что такое Амният?

– О, дорогая моя, Амният – это могущественная структура. Скажи, ты же знаешь Бену Элоим? Знаешь Аз-Зилайя? – дождавшись кивка от Айсы, Мордекай продолжил: – так вот, они вместе образуют Амният, Безопасность, наш невидимый щит от врагов внутренних. А как же! Шпионы, диверсанты, саботажники – несть числа нашим скрытым врагам! Вот только почему вас записали в их ряды?

– Это, должно быть, как то связано с тем предвестником, – медленно произнесла Айса. – Он заговорил с нами, когда мы ушли с собрания.

Мордекай нахмурился.

– Бену Элоим запрещено говорить с кем-то, кроме того, кто курирует его миссию. Чего он хотел?

– Этот… Нергал, – память услужливо подкинула имя убийцы, – ему нужна была помощь сноходца.

– Нергал? – Мордекай мрачно кивнул. Он схватил Александра за руки и, кряхтя, потащил в комнату. Оставив тело у стены, некромант сунулся в шкаф и начал там шумно рыться. – Нергал это большая неудача в создании Предвестника. Ну, или удача, если учесть, что это первый эксперимент над светоносцем…

– Но ведь… – в ужасе воскликнула Айса, – эксперименты над людьми запрещены!

– Мэтр Гиптах уже лет пятьдесят изящно обходит этот запрет, довольно сказал некромант. – Видишь ли, как только человек умирает, ну, или, хотя бы, составляется официальный акт его смерти, мораторий перестает на него распространяться… нашел!

Мордекай вытащил из обгорелого шкафа линялый, побитый молью ковер, и развернул его. На ткани виднелись следы жира, в ворсинках застряли крошки.

– Что это за пакость? – с отвращением спросила Айса, – это тот самый ковер-самолет?

– Ага, – радостно кивнул толстяк, – он слегка… обшарпанный, но все еще действует. Где ваши с Лексом вещи?

– Все в Шахибдийе, в моей комнате, – сказала девушка. – Но что же делать с Александром? Отдавать его сноходцам нельзя, вы сами сказали.

– Не знаю, Айса, – вздохнул Мордекай. Радость его резко улетучилась. – Я надеюсь на лучшее, потому что больше не на что. Александр очень искусный сноходец, он найдет дорогу…

Мордекай хотел сказать что-то еще, но шум из коридора прервал его. Махнув рукой в сторону двери, Мордекай запер ее и вновь повернулся к волшебнице:

– В Шахибдийе вас ждут, в этом нет сомнений. Отправляйтесь дальше на запад, в Пустошь. Ищите руины Калкин-Шири у подножия хребта Абу-Соломин. Это место отдыха караванов из Свободных городов. Там мои слуги оставят вам припасы и, возможно, лекарство для Александра. Я постараюсь убедить Гиптаха…

Дверь треснула от мощнейшего удара снаружи. Петли, пострадавшие от пинка сноходца, жалобно застонали, намекая, что второго такого издевательства они терпеть не собираются.

– Бегите, – тихо сказал Мордекай, – я скроюсь вслед за вами.

Без лишних слов, Айса прыгнула на расстеленный ковер, а Мордекай затащил тело Александра. Топнув ногой, некромант взметнул тучу пыли, однако, ковер ожил. Его поверхность пошла волнами, края зашевелились. Мордекай поспешил отойти.

– Дальше сами, словами, – произнес мэтр. Обернувшись на дверь, которая держалась лишь на остатках магии, он оскалился, разом теряя человеческий облик. В комнате резко похолодало, некромант высасывал силу отовсюду, откуда можно.

– В Шахибдийю, – приказала Айса, и, повинуясь ее команде, ковер устремился к окну.

Ветер ударил в лицо, и у волшебницы перехватило дух. Ковер прянул ввысь, к облакам, с неимоверной скоростью. Оглянувшись, Айса увидела, как из окон юго-западной башни вырвалось пламя. Мордекай решил скрыться, стерев все следы своего участия в побеге. Айса отвернулась от стремительно удаляющегося Бель Канаан, и направила взгляд на запад, где в небо устремлялись стройные минареты Шахибдийи, Великой Библиотеки…

Черно-рыжей тенью капитан мчался через джунгли. Позади осталась хижина Джармины, позади километры джунглей; третий день Шакрон бежал, почти не останавливаясь. Он сам не знал, куда торопится, однако останавливаться не собирался; бег позволял не погружаться в мрачные мысли, превращавшие каждую остановку и каждый сон в сущий кошмар. Капитан бежал на север, собираясь обойти море Кукулкана через дельту Катлы, впадающей в него. Это был самый безопасный путь, даже если не считать того, что придется зайти на территорию, принадлежащую технократам; идея с маршрутом через Тлапололько, в конце концов, была капитаном отброшена. Неужели он стал… осторожнее? Ицкоатль наверняка бросил все силы на поимку кота, наводнил джунгли охотниками за головами и убийцами; а голова у капитана была всего одна и терять ее не хотелось совершенно.

Ни один из наемников, впрочем, пока Шакрону не повстречался. Скорее всего, они ждут его вокруг Тлапололько, надеясь, что лихой капитан скорее рискнет, чем потеряет лишнее время, огибая озеро. Черт, да он и правда стал осторожнее! Две недели назад Шакрон бы так и сделал, но события последних дней отучили капитана рисковать. Поэтому тигр двигался на северо-восток, в сторону бродов.

Наступала ночь. Алый диск солнца почти скрылся за стеной деревьев, отбросивших непроницаемо-черные тени, когда Шакрон вышел к границе джунглей. Катла в этом месте мельчала, распадалась на сотни ручейков и речушек, образуя бессчетное множество островков. Это место всегда служило домом разбойникам и пиратам, прячущим свою добычу, которой они не желали делиться с домом Акамапичтли; и сам Шакрон с командой имели здесь свой схрон, к сожалению, пустой, потому что рабы – скоропортящийся товар, а именно работорговлей Шакрон занимался последние пять лет. Главной прелестью бродов Катлы было то, что здесь никому ни до чего не было дела. Постоянные обитатели этих мест были отбросами из отбросов, пиратами, которым закрыли путь в Свободные города или несчастными, бегущими от жесткой руки Ицкоатля. Поэтому Шакрон не боялся убийц. Местные убьют его не потому, что за его голову объявлена награда, а потому что у зверолюда удобные сапоги.

Тигр улыбнулся последней мысли и оглядел себя. После путешествия по джунглям его наряд походил, скорее, на тряпье дикарей, чем на одежду капитана; сапог, разумеется, не было, в них неудобно перемещаться по деревьям; кожаный рюкзак с провизией, которым снабдила кота Джармина, истрепался, но все еще держался. В нем хранилось самое дорогое, закрытое сверху едой. Сигил Барбатоса, последнее творение Джармины, спасенное из разрушенного Баркашмира, . «Сломай эту печать и тебе на помощь придет могучий архидемон, герцог Барбатос. Он поможет в сражении или в предвидении будущего… наверное. Да просто забери эту штуку отсюда подальше и никогда не вскрывай!» – так говорила Джармина, вручая зверолюду этот кругляш. В ответ на непонимающий взгляд Шакрона, она лишь развела руками: «Демона такой силы можно призвать, как и любого другого, но удержать… в общем, тут все риски ты берешь на себя. Я так и не решилась его использовать, а теперь, когда рядом Сатри… сам понимаешь». Шакрон для себя решил, что пользоваться оружием, которое скорее уничтожит его, чем исполнит желаемое, не станет, но кругляш, на всякий случай, принял. Последней и самой нужной вещью, что дала ему Джармина, был клинок-фальката, слегка изогнутый меч с внутренней заточкой. Шакрону пришлось привыкать к непривычно короткому лезвию, однако приноровившись, он оценил смертоносность клинка.