– А-а, Александр, – донеслось из дальней комнаты покоев. – Можешь сразу уходить. Я достаточно ясно высказал Айсе свою позицию и, боюсь, ты не сможешь ее изменить.

Александр пошел на голос вглубь покоев.

– Я столкнулся с ней, мастер. Честно сказать, я не ожидал, что вы сможете ее переупрямить; это не удавалось никому, включая меня. Но, может, вы позволите мне показать вам иную точку зрения?

Элиэзер бен Уркенос, оказывается, ел, сидя в своем кабинете. Перед стариком в воздухе висели подносы с самыми разными блюдами, которые мастер аккуратно поглощал.

– Вы… Позвольте спросить, зачем вы едите? – удивленно спросил Александр. – Вряд ли вы получите какую-то пользу из приготовленной пищи.

– А ты не подумал, мальчик, что мне нравится вкус? – спросил некромант. – К тому же, еда это один из способов сохранить разум и человечность после смерти. Если ты знаком с Леваной, ты понимаешь, о чем я.

Александр знал, о ком говорит мастер. Левана Кихелиль, которая читала лекции по логике, была одной из «счетчиков», очень старых некромантов, утративших абсолютно все чувства. Остался только разум, чистый и холодный, идеальная аналитическая машина, добровольно заточенная в склеп, вдали от шума, проводя вечность в неизвестных никому расчетах и размышлениях.

– Я понял, мастер, – кивнул Александр. – И вправду, досточтимая Левана оставила… жутковатое впечатление после нашей встречи.

– Теперь говори, что хотел. Я уже сказал Айсе и повторю тебе: я не готов брать ответственность за ваши смерти на себя. Точка.

– Но, возможно, стоит послать с нами еще кого-то? – спросил Александр, – двух черных рыцарей со свитой нам вполне хватит, чтобы защититься от всех опасностей.

– Ты разве не знаешь, что мы находимся в состоянии войны? – притворно удивился Элиэзер. – у нас на счету каждый скелет, каждый зомби, каждый дух! а ты хочешь, чтобы я выделил вам в охрану двух черных?! Это безрассудно.

– А как насчет Аз-Зилайя или Бену Элоим? – настаивал Александр. – Вряд ли шпионы и убийцы нужны в таком большом количестве. Пусть Серебряные города выдадут нам охрану, пусть совет Некромантов выдаст нам охрану! Уж эти то в открытой войне вряд ли пригодятся!

– Это хорошая идея, Александр, – задумчиво протянул мастер. – А ты и вправду находчив. Этот вариант я, конечно, внимательно рассматривал. И для его исполнения тебе все равно нужно разрешение своего учителя, равно как и Бар Талмая. Как и Айсе. Видишь? Я не трус, каким меня считаете вы с подругой. Просто нет иного выхода.

– Нет, мастер, я никогда… – начал Александр.

– Довольно, довольно, не начинай. По крайней мере, ты высказал хорошую мысль. Поговори с учителем, он тебя поддержит. Как и я. Но… следи за этой девчонкой. Ее высокомерие доведет до беды.

– Благодарю, мастер, – поклонился Александр, – Я рад, что мы поняли друг друга.

Когда Александр выходил из покоев Элиэзера, на губах его блуждала задумчивая улыбка. Капля вежливости, две капли дипломатии, совершенно незаметное ментальное воздействие… Поддержка бен Уркеноса была обеспечена.

«Отца обвинили в ереси против Присносущего Света и Империи. Он якобы не преклонил колена, когда на алтарной башне вспыхнула яркая вспышка, более того, он грубо ответил инквизитору, указавшему ему на это. Это глупейшая ложь, не подкрепленная абсолютно ничем, однако для возбуждения дела против «теневой твари» хватило и этого. Отца сожгли на главной площади через три дня, на радость толпе. Особенно отличился некий Ульрих, умудрившийся кинуть в отца бутылку с каким-то пойлом, отчего пламя полыхнуло зелеными искрами. Толпе настолько понравилась эта выходка, что Ульриха немедленно унесли на руках в ближайший кабак, чтобы отметить столь удачный бросок. Все это я узнал от матушки, которая была в тот день на площади. Мне и сестре было запрещено покидать дом, чтобы с нами ничего не произошло. С Ульрихом я разделался… потом.

Однако, на этом наши несчастья не закончились. Разумеется, семья еретика попадает под строжайший контроль Инквизиции, а детей по возможности разлучают с родителями, чтобы уберечь от распространения ереси. Нашу мать сослали в «Добровольный Корпус Помощи и Утешения Больных и Страждущих», бесплатную больницу для всех, включая и не-светоносцев. Моя сестра оказалась в числе «приносящих тепло», девушек… Нет, я никогда не скажу этого, чтобы не оскорблять памяти моей сестры. Просто есть в империи Света мерзости, которые нельзя ни понять, ни простить.

Мне повезло больше всех. Меня сослали в ополчение второй линии, то есть пушечное мясо, немного обученное владению оружием. Там я научился владению мечом, а также движению в строю легиона. Моим любимым оружием стал фальшион, удобная штука, если уметь им пользоваться. А если прикрутить его к древку, получишь фальшарду и вперёд, на кавалерию…

Впрочем, эти воспоминания тебе ни к чему, тем более, что история почти кончилась. Моя сестра…»

Черная точка на горизонте росла, приобретала все более ясные очертания и вот, в конце концов, превратилась в самый странный корабль, который Шакрон видел в своей жизни. Несмотря на то, что это была не первая сделка с технократами, капитан так и не смог привыкнуть к их кораблям, ходящим не под парусами, а при помощи сжигаемого топлива.

Стоя на мостике рядом с Корбой, Шакрон кивнул боцману Уулу, строящему груз на палубе и что-то им с усердием втолковывающему. Тигр прислушался и еле сдержался, чтобы не захохотать.

– Вот на том дымящемся камне, – вещал боцман на дикой смеси языков туземцев восточных Внешних островов и наречии Пинотль, родном для жителей Свободных городов, – в наш мир приплыли боги. О-о, они могучи! Они извергают огонь из всех своих отверстий, пьют соленую воду и владеют особым желтым металлом, который делается из человечьих душ. Вы, ублюдки, выбраны для великой чести, вы будете служить в домах богов! Мы же избраны богами, чтобы искать достойных по всему миру и приводить к ним! Поэтому вы сейчас смирно пойдете к богам, а когда они покажут вам свои мерз… свои божественные лики, вы все попадаете на колени! Уяснили, черти?!

Два десятка огромных, мускулистых людей, составлявших «груз», дружно закивали, некоторые упали на колени сразу, показывая свое уважение к «богам».

– Кэп, груз готов! – проорал боцман уже на щелкающем языке Шиб-Йоггурама, чтобы туземцам не пришло в голову, что все не так, как им кажется. – Эти олухи ща сами по воде побегут к подземникам!

– Отличная мотивация, Уулу, – рассмеялся Шакрон, давая отмашку Скарану бен Кетану чтобы тот перенаправил ветер. – Будешь продолжать – тебя изберут их вождем!

– Это славно, кэп, подолом Бабки клянусь! У них же вождь – тот же бог, ага? Хочешь бабу – бери, хочешь жрать без меры – пожалуйста! Нее, кэп, я, пожалуй, и правда откинусь скоро на остров.

– Смотри, ты еще должен мне три ящика водки! – из люка, ведущего на нижнюю палубу, высунулся всклокоченный шкипер, погрозивший боцману правой культей, к которой была привязана металлическая рука. – И вообще, кэп, мы скоро в порт возвращаемся? У нас заканчивается масло. И провизия. И вообще, Мансайя-хабиб сказал, что скоро ему нечем будет лечить экипаж. И вообще.

– Да, Кикотль, скоро, – продолжая улыбаться, ответил Шакрон, – это наша последняя сделка на какое-то время. Через четыре дня будем в Тлапололько.

Шкипер скрылся в недрах корабля, а тем временем судно технократов приблизилось на расстояние достаточное, чтобы разглядеть невысоких серокожих людей, суетящихся на палубе. Помимо них на палубе был и здоровенный погрузчик с четырьмя конечностями, перемещающий металлические контейнеры с зелёной маркировкой.

– Корба, давай на сближение, – скомандовал Шакрон, высматривая капитана судна. Тем временем экипаж готовился к перемещению груза. Два корабля сблизились, с борта технократов перекинули мостки, по которым рабы радостно понеслись к своим богам.

Боги, однако, оказались странными. Низкие серокожие люди с однотонными глазами без белков и, преимущественно, черными волосами никак не походили на могучих богатырей из сказок. Но им служил стальной великан, они тоже ходили по воде и тоже приплыли из земли Богов, а значит, пусть и неправильные, но все же боги. Рабы попадали на колени.