Во время разговора с Ицкоатлем Шакрон изучил и комнату, и коридор, к ней прилегающий. На первый взгляд, ничего невозможного. Три пары зверолюдей, одна стоит у дверей, две других патрулируют коридор. Внутри – одна из жен Ицкоатля. Единственная проблема – из комнаты ребенка к покоям Ицкоатля вел короткий проход, а встречаться лицом к лицу с самим уэй-тлатоани Шакрону не хотелось. Но, как сказал Михаил, Ицкоатль будет занят переговорами и отреагирует не сразу.

Главную ставку Шакрон делал на удивление стражников. Делал – и не прогадал, коту удалось подойти достаточно близко, чтобы убить двоих, отошедших на крайнюю точку маршрута. Пока вторая пара разворачивалась на звук, Шакрон гигантскими прыжками подскочил к сторожащей дверь паре и раскроил череп одного, лисоголового, мощным ударом рукояти. Второй совершил ошибку, попытавшись отойти на расстояние, с которого он мог бы ударить Шакрона своей глефой. Крутанувшись для более мощного замаха, Шакрон перерубил древко глефы, заодно чиркнув второго стража по горлу. Захлебываясь кровью, тот осел на пол. Пришло время настоящей драки.

Носорог и баран, составлявшие вторую пару, очень грозно смотрелись вместе. Помимо коротких, не более локтя в длину, обоюдоострых клинков, эти стражники могли воспользоваться и своими природными рогами, что делало драку гораздо более опасной. Шакрон надеялся лишь, что узость коридора не позволит забраться ему за спину. В тесноте массивные охранники мешали друг другу, и у Шакрона появился шанс. Поймав барана на неудачном выпаде, Шакрон резко провернул «Бич солнца», вырывая меч из пальцев зверолюда. Тот сразу же отступил, но не просто так. Пока носорог пер на капитана с коротким мечом, баран помчался в противоположную сторону, должно быть, поднять тревогу; зарычав от досады, Шакрон бросился на носорога. Тут его и подвела привычка к тяжелой абордажной сабле, чье лезвие, даже если не попадало острием, било как хорошая металлическая дубинка. Легкий клинок светоносцев слегка чиркнул по руке замахнувшегося зверолюда, никоим образом не помешав тому нанести удар. Шакрон упал на пол и одновременно откатился в сторону от опускающегося лезвия, ударившись головой об стену так, что искры из глаз брызнули. Не до конца оправившись от удара, тигр прянул к носорогу, одной рукой нанеся удар. Клинок подрубил правую ногу звероголова и тот горой рухнул на пол. Не останавливаясь, капитан со всей силы ударил его рукоятью и лишь после этого проткнул сердце. Времени осталось совсем немного.

И словно в подтверждение его мыслей, низкий звук труб прокатился по коридорам. Шакрон проклял все на свете и пинком выбил дверь в комнату ребенка. Тот спокойно лежал в своей колыбельной, не подозревая, какие события разворачиваются за дверью. Шакрон подскочил к колыбельной и выхватил мальчика; резкий шорох за спиной заставил его обернуться, и вовремя: темнокожая женщина готова была ударить Шакрона в спину тонким стилетом, однако когда тот развернулся, выставив вперед ребенка, она вскрикнула и выронила оружие. Пинок в живот, еще один, пока лежит, выплевывая хрип пополам с кровью и – бежать!

– Стой! – прилетел крик в спину Шакрону. Холод продрал капитана до костей, потому что голос принадлежал Ицкоатлю. Коридоры петляли, разбегались в стороны, но Шакрон помнил слова Михаила: «У подножия вулкана, у водостока, ждет лодка. К ней ты пройдешь через склад, а на него попадешь через кухню». Откуда пахнет едой? Кажется, оттуда…

По пути Шакрону попалось несколько мертвых стражников; судя по всему, постарались люди светоносцев. Тем лучше, дорога стала свободнее. Ребенок, которого Шакрон бережно нес, сжимая обеими руками, молчал. То ли он был напуган, то ли увлечен, но главное – он не выдавал расположения Шакрона.

Миновав пустую кухню, на которой валялись зарезанные повара, Шакрон оказался на складе поместья. Заперев дверь массивным засовом, капитан огляделся. У дальней стены, забранный решеткой, тек ручей.

«Да он… издевается», – злобно подумал Шакрон. Кажется, Михаил облажался, не рассчитав, что водосток окажется зарешечен. После пяти минут лихорадочных поисков, с постоянной оглядкой на запертую дверь, Шакрон наконец нашел, что искал. Заставленный корзинами с яйцами, на стене крепился вращающийся барабан подъема решетки. Каждый поворот механизма сопровождался душераздирающими скрипами и стонами; судя по всему, цепи не смазывали с самой постройки поместья. Но вот решетка поднялась на высоту достаточную, чтобы Шакрон мог пролезть и в этот момент дверь содрогнулась от чудовищного удара. Ицкоатль за дверью проревел:

– Шакрон! Остановись! Я сделаю все, дам тебе все, что пожелаешь, но верни моего сына!

Шакрон остановился. Нет, даже мысли вернуть ребенка у него не возникло. Другой вопрос неожиданно занял его разум: что будет вернее? Убить ребенка, или отдать его светоносцам? Так или иначе, империя будет скомпрометирована, но во втором случае у них будет гипотетический…

Очередной могучий удар сотряс дверь. Толстенный брус засова немного прогнулся внутрь, но выдержал. А из-за двери уже нечленораздельным рычанием неслось:

– Я убью тебя, Лунный охотник! Сожру тебя!

Решив не узнавать, что стряслось с Ицкоатлем, Шакрон устремился к водостоку.

С другой стороны ручеек и вправду превращался в реку, питаемый несколькими похожими водостоками, выходящими из стен вулкана. Два рукава уходили в стороны, образуя ров. А дальше, ниже по течению и вправду темным пятном маячила лодка; лунный свет резко очерчивал тени деревьев, делая ее почти невидимой. Уже начав осторожный спуск, Шакрон вдруг остановился. Очередная очень важная мысль пришла ему в голову. Вытащив «Бич Солнца», тигр бросил его на землю, в надежде, что это укажет Ицкоатлю на инквизитора; в конце концов, никто не говорил, что нельзя предать сразу всех своих нанимателей… После чего бегом, спотыкаясь на камнях и колдобинах, капитан помчался к лодке.

– Скорее, ребенок! – воскликнула женщина в плаще, сидящая в лодке. – Давайте его сюда и разойдемся!

Оставаться на острове не входило в планы Шакрона, а отдавать ребенка – тем более.

– Эй, а меня с собой не возьмешь?! – воскликнул Шакрон и тут же проклял себя за глупость. Их все еще могли услышать.

– Нет, нет, нет! – зачастила женщина, – скорее уходите и уводите погоню! Иначе нам не выбраться!

«Умница, Михаил» подумал Шакрон, после чего резким движением свернул женщине шею. Забравшись в лодку, Шакрон вытолкнул тело за борт и взялся за весла. Надо грести очень быстро, чтобы успеть до того, как Ицкоатль додумается блокировать остров с моря.

– Твоё задание, предвестник, будет включать несколько этапов, в которые ты посвятишь своего коллегу, – сказал Шимон бен Шетах.

– Я уже говорил мэтру Бар-Талмаю, что не нуждаюсь в помощи незнакомца! – вновь попытался встрять Нергал. – Этот… Шакрон, я ничего о нем не знаю, кроме тех сведений, что мне предоставил Синедрион!

– Но это все сведения, которые потребны для выполнения задания, – Шимон бен Шетах прервался, переведя взгляд на Нергала, как будто первый раз его увидел. – С каких пор ты осуждаешь действия Синедриона, Предвестник? Твое дело – служение, а не осуждение!

– И как мне служить, если половина нужных мне сведений утаивается? Что с того, что он пират, или работорговец? Мне нужно знать, как он обращается с оружием, можно ли на него положиться без угроз, хорошо ли он скрывается, а эти… сведения? Они вообще бесполезны! Я…

– Нергал.

Одно слово, сказанное бен Шетахом, заставило предвестника замолчать. Шагнув к Нергалу, лич внимательно взглянул ему в глаза. Спустя пару мгновений он изумленно выдохнул:

– Твое реанимирующее заклинание нарушено. Кто это сделал? Почему ты не сказал? Ты знаешь, что можешь умереть?!

В голосе Шимона бен Шетаха проскользнула паника. В изумлении, Нергал отступил от мэтра. Удивление вызвала не только реакция на вмешательство Александра, но и то, насколько быстро лич сумел это увидеть.