– А… робот? –протянул Шакрон и сам удивился, насколько слабо прозвучал его голос.

– Дорогой Груколцкан, к сожалению, не пережил взрыва. Точнее сказать, взрыв он пережил… – протянула Бадра и вдруг хитро улыбнулась. – Но после взрыва он был неспособен выбраться из этой махины. Его протезы были сделаны специально для робота и без команды техников он не выберется.

– Я порву ему горло, – пообещал Шакрон. – За мою команду, за всех, кто сегодня погиб.

– В этом нет нужды, Охотник, – сказала волшебница, доставая откуда-то из-под лохмотьев крупный осколок какого-то полупрозрачного камня, отливающего всеми цветами радуги. В глубине камня тлела искорка, которая, подобно мухе, билась о стенки, в тщетной попытке выбраться. – Почтенный Груколцкан был так любезен, что согласился в обмен на мою внешность вечно служить мне источником силы. Из этого камня ему не выбраться никогда. Даже если разбить его, душа будет заточена в осколке.

– Я думаю, это достойная плата за предательство, – оскалился Шакрон. – Проклятый подземный ублюдок будет вечность мучиться, а если и умрет, то уж подводная Бабка о нем позаботится.

Бадра хотела было ответить, но ее прервали. Воздух над палубой задрожал, камень Силы в руках волшебницы заискрил. Из колдовского марева вышли двое: совсем юный парень с рыжими волосами и чуть раскосыми зелеными глазами и некрупный зеленокожий орк с обломанным клыком; стоило им выйти на палубу, как портал за ними схлопнулся.

– Вот и врачи, – удовлетворенно кивнула волшебница. – Вы не против, если мы направимся в Тлапололько? Я надеюсь, наш контракт в силе?

Шакрон почувствовал укол в правое плечо, за которым последовала странная сонливость. Голос Бадры удалялся, мир стал медленно уплывать; приятная нега разлилась по всему телу. У Шакрона хватило сил только слабо кивнуть, после чего он провалился в темноту.

Великий Синедрион, общее собрание двадцати трех сильнейших магов и пятнадцати некромантов, случался очень редко. В основном эти собрания были посвящены дальнейшей политике относительно Империй, а также вопросам, затрагивающим обе фракции непосредственно.Заседания происходили в открытую, любой желающий мог прийти и лично услышать волю Синедриона.

В этот раз, однако, количество пришедших превосходило все мыслимые пределы. Невероятных размеров сводчатый зал был переполнен. Живые и мертвые толпились в проходах, некоторые умельцы парили в воздухе. В центре зала же, где возвышалась трибуна Судьи, было свободно. Лишь череп Иуды бен Пандиры, зависший над ней, обозревал столпотворение, что творилось вокруг да остальные тридцать семь Владетелей сидели на своих местах в круге, у подножия трибуны.

Александр и Айса заняли места у выхода, продвинуться дальше не представлялось возможным из-за толпы.

– Вы слышали о новейшей разработке Радамента, коллега? – говорил за спиной Айсы змееголовый маг, обращаясь к кому-то, завернутому в балахон, перехваченный множеством золотых цепей. – все мощности Аль-Удуна сейчас направлены на производство той магической глины, помните, была большая шумиха?

– Еще бы не помнить, – голос из-под балахона звучал хрипло, странно ставя ударения в некоторых словах, – самое бесполезное изобретение века! Глина, что может передавать мысли! Как будто телепатии им уже не хватает. Но что там выдумал Радамент?

– О-о, вы не поверите. Голема. Только такого же огромного, как и императорские шагоходы Шиб-Йоггурама!

– И как же такая масса магического материала будет подчиняться жезлу командующего? Ведь по уравнению Ициха-Самеди…

– О, коллега, вы недооценили талант Радамента Ясуды! Он предложил заточить разум волшебника в этом големе!

– Бессмыслица! Кто пойдет на…

Айса так увлеклась чужой беседой, что хотела, было, попросить магов продолжить оборванную реплику, однако тишина, охватившая зал, заставила ее обратить внимание на трибуну. Собрание началось.

– Седьмой великий Синедрион начался! – объявил Иуда. – Но сегодня он не обычен, сегодня решаются вопросы, касающиеся судьбы нашего мира, а не только волшебного сообщества. Достойные, все ли здесь?

Владетели городов начали называть себя, оглашая имя, город, которым владеет и собственные магические заслуги. К тому времени, как последний назвал себя, Айса почти заснула.

– …Приветствуем делегацию Свободных городов, в лице тлатоани города Коколь-Итцла, Чику Ицокли!

Свободные города? Айса резко вскинула голову. Что этим пиратам здесь понадобилось?

– Основная проблема, собравшая нас здесь, – продолжал Иуда, – это забота о нашем будущем. Все линии вероятности, по подсчетам прорицателей, складываются в три возможных исхода: победа Технократии и полное исчезновение магии и всего, что существует за ее счет; победа Империи Света и полное подчинение всего живого и неживого магической субстанции неизвестного характера; Полное уничтожение нашего мира. Ни один из этих вариантов не является приемлемым.

В зале прошел шепоток. Конечно, слухи ходили. Шепот в барах и портах, слухи на улицах и в лавках – но не было официального заявления, а значит и подтвержденной правды. Теперь же… Бесконечное множество линий вероятности отражает все возможные варианты событий, даже самые невероятные. Тем удивительнее, что они сходятся лишь в три исхода; это звучало дико и неестественно.

– Поэтому, по решению Малого Синедриона и Совета некромантов было решено покинуть этот мир, который сам себя уничтожит . Мы же найдём тихую гавань в землях неведомых, там, где нас не достанут империи. Это – официально.

Шепот перерос в гвалт. Слухи подтверждались самым неприятным образом, и хотя многие успели сорвать глотки в спорах и сбить костяшки в драках за свою правду, согласия высокоцивилизованное сообщество магов не нашло. «Трусы» – презрительно бросали одни. «Самоубийцы» – отвечали им другие. И снова – в драку…

– Тишина! Тишина! – пронесся по залу многократно усиленный голос Иуды. – Владетели пришли к согласию в том, что это необходимая мера. Наши союзники из Свободных городов согласились с этим. Делегации Божьих холмов и Внешних островов шлют свое согласие. Мы покидаем этот мир. На повестке лишь официальное подтверждение этому. Все желающие остаться, смогут поговорить об этом с Саджах бинт Аль-Хаар, ответственной за формирование армии оставшихся. Когда империи узнают, что мы готовимся покинуть этот мир, они приложат все усилия, чтобы остановить это. Грядет война и вы должны понимать это, коллеги, братья! И потому я предоставляю слово Чику Ицокли, принесшему нашему сообществу предложение о военной взаимопомощи…

Александр направился к выходу, потянув Айсу за собой. Девушка не сопротивлялась, все равно ничего более важного сказано уже не будет; не разбирая дороги, Айса брела вслед за Александром, не обращая внимания на шипение тех, кому она успела оттоптать ноги. В голове у нее засели слова Иуды: «мир, который и так сам себя разрушит».

– Это неправильно!

Молчания Айсы хватило ненадолго. Стоило молодым людям удалиться от башни, в которой происходило собрание, как девушка взорвалась.

– «Владетели пришли к согласию в том, что это необходимая мера»! Что за глупости! – бушевала Айса. – Ракшас их зажри, я думала, что после слов Иуды смогу воспринимать эту трусость спокойно!

Александр молчал. Его путь лежал в библиотеку, а Айсу он взял с собой именно ради того, чтобы ей не взбрело в голову что-то ляпнуть на собрании.

– И ты взгляни на тех, кто решил сбежать! «Безопасная гавань»! – передразнила девушка Иуду. – Они собирают такую толпу, только чтобы понять, кто трус, а кто смельчак, вместо того, чтобы решить, что делать с войной!

– Трусость и разумная осторожность, ты всегда их путаешь?

Фраза была сказана не Александром; сбоку от остановившихся магов, у фонтана, стоял предвестник Бену Элоим. Черная броня со множеством карманов скрывала специально обработанный скелет диверсанта, а зеркальная маска из желтоватого тегиния – череп. Голос незнакомца звучал очень молодо, а то, как он рубил слова и произносил согласные, выдавало в нем уроженца Империи Света. Что, конечно же, было невозможно.