— Нормально, — не поднимая глаз, отвечаю ему.

— И как тебе, новость о скорой свадьбе? — слышу ехидство в его голосе.

— Олег, что ты от меня хочешь услышать?

— Чтоб ты поняла, какое он… — резко поднимаю взгляд, не знаю, что там увидел Олег, но до конца не договорил. — Он пользовался тобой, а теперь женится на своей беременной, — это слово он выделил, — подружке.

— Все сказал? — так хочется, чтобы он поскорее ушёл, итак держусь на честном слове, а он ещё масла в огонь подливает.

— Нет, не все. Я приму тебя, слышишь, даже после него.

— Олег, тебе не кажется, что это уже ненормально. Ну, переключись ты уже на кого-то другого. Не буду я с тобой. Ты был мне другом, пожалуйста, не порти то хорошие, что было.

Олег не отвечает, просто уходит. Прикрываю глаза, делаю глубокий вдох, стараюсь успокоиться. Вскоре выходит Ева, она зла, это видно.

Заглядываю в кабинет, Давид стоит у окна, спрятав руки в карманы.

— Олег все наладил, — говорю я, совсем не то, что хочется… Ведь хочется узнать, о чём он говорил с Евой. Сама спрашивать не буду, захочет — расскажет.

— Поехали ко мне на выходных, — оборачиваясь говорит он. — Я не могу, не хочу прятаться. Нет, лучше, переезжайте, — вдруг предлагает Давид. — Я и родителям про тебя рассказал.

— Как рассказал? Мы же…

— Не совсем, рассказал, — успокаивает. — Сказал, что у меня есть любимая женщина, на которой я хочу жениться.

— А ты хочешь на мне жениться? — довольная, совершенно идиотская, улыбка растягивает мои губы.

— Хочу. Пойдёшь за меня?

ДАВИД

Когда Ева ушла, я встал из-за стола. Руки чесались, хотелось ломать и крушить. Спрятал их в карманы, подошёл к окну, вглядываясь в хлопья пушистого снега, что медленно кружили над городом. Я вдруг отчётливо понял, что не хочу притворяться, скрывается, хочу, чтоб рядом была Лина. Неужели я не смогу ее защитить?

Словно почувствовав, что я думаю о ней, Лина зашла в кабинет. Она что-то говорит, но я прослушал, всё ещё находясь в своих мыслях.

— Поехали ко мне на выходных, — оборачиваюсь к ней. — Я не могу, не хочу прятаться. Нет, — в голову приходит более смелая мысль, она рикошетит в грудную клетку, и там становиться жарко, но, в то же время, очень хорошо, легко. — Лучше, переезжайте, — это так просто, я вдруг осознал, что это единственное, что мне нужно. Просто, чтоб она была рядом всегда. Я не боюсь этого, совершенно. Я точно знаю, что не передумаю. — Я и родителям про тебя рассказал, — для убедительности говорю Лине. Она пугается, растерянно смотрит на меня.

- Как рассказал? Мы же…

— Не совсем, рассказал, — успокаиваю, подхожу ближе. — Сказал, что у меня есть любимая женщина, на которой я хочу жениться.

— А ты хочешь на мне жениться? — довольная, счастливая улыбка озаряет ее лицо.

— Хочу, — совершенно честно говорю я. — Пойдёшь за меня?

Лина теряется, то улыбается, то отводит глаза. Беру ее за руки.

— Ты чего? Неромантично, да? Могу на колено стать, — улыбаюсь ей.

— Дурак, — тихо бормочет, отбирает одну ладошку и вытирает слезинку, бегущую по щеке.

— Хорошая моя, мой ангел, — прижимаю её к себе. Меня отвлекает звонок телефона, приходиться выпустить Лину из рук. — Я жду ответ, — говорю ей, прежде чем ответить на звонок.

Больше поговорить нам не удалось, а видиосовещание с Австрийским филиалом затянулось. Когда я покинул конференц-зал, Лина уже ушла за Тигрёнком.

А я отправился к родителям, мама просила заехать на ужин.

— Как дела, сын? — спрашивает отец. Его интересует, как прошло совещание. Рассказываю основные моменты, пока мама и Надежда Ивановна, мамина помощница, накрывают на стол.

— Я хочу жениться, — заявляю родителям, которые одновременно отложили свои приборы и уставились на меня.

— Вот, это новость, — отец первый нарушает тишину. — Стоит выпить.

— Тебе нельзя, — тут же оживает мама.

— Сегодня и совсем чуть-чуть, можно, — он встаёт из-за стола и идет к бару.

— Я так, понимаю? — спрашивает мама. — Ты сейчас о той девушке говоришь…

— Да. Она еще не дала своего согласия…

— Ты что предложение ей сделал? — вскрикивает мама. И я совсем не понимаю ее реакцию.

— Ну, можно и так сказать, — вспомнив мое спонтанное предложение, пробурчал я.

— А как же бабушкино кольцо? — возмущается она. — Ты что купил ей…

— Кольца не было, — перебиваю маму.

— Как не было? Да, кто ж предложение без кольца делает? Поэтому она и не ответила. Боже, тридцать четыре года, а как мальчишка, — возмущается мама. Отец подает мне бокал с коньяком, и тихо посмеивается над мамой. — И что ты смеёшься? — строго говорит она отцу. — У сына жизнь решается, а он, — она постучала по столу костяшками. — Без кольца предложение делает. Я может тоже бы не согласилась, если бы ты не принес мне кольцо твоей мамы.

— Так, вот как? — счастливо улыбается отец. — То есть, только из-за кольца согласилась?

— Ай, отстань, — отмахнулась она.

Их перебранка была такой милой, и я, наконец-то, без зависти, смотрел на них, потому что знал, у меня тоже так будет.

— Ты не голоси, а за кольцом иди, как он его отдаст будущей жене, если оно у тебя?

— Ой, и правда! — мама вскочила из-за стола и быстрой походкой пошла к себе.

— Я так понимаю, решение окончательное? — спрашивает отец, киваю. — Ну что ж, я рад. Когда познакомишь?

— Как только услышу "да".

— Она про Еву знает? — отец задаёт правильный вопрос, правда, настроение от него портится. Я просто киваю в ответ. — И что говорит?

— Не хочет афишировать, боится, что Ева может напакостить.

— А она может?

— Не знаю, она привыкла получать все, что хочет. Сейчас я ее цель, какие способы для устранения конкурентки она придумает, даже не представляю. Но и, честно, тянуть не хочу. Я без нее неделю, а словно год прошел. Ждать, что Ева смирится и отойдет? — усмехаюсь. — Навряд ли дождусь.

Мама вернулась с кольцом и почти весь остаток ужина давала рекомендации, как говорить, что делать, какие цветы покупать. Конечно, не обошлось без расспросов про Лину, но я стойко держался. Хотел сделать им сюрприз.

Ночевать остался у родителей. С утра хотел некоторые вопросы решать с отцом, а затем уже поехать к Лине. С кольцом и цветами, чтоб повторить свое предложение и наконец-то получить ответ.

ЛИНА

Выскочила из кабинета, щеки горят, сердце отбивает чечётку. Просто не верится, что Давид мне сделал предложение. А как же мне хочется сказать ему — ДААААА!

Работа нас поглощает. Я даже рада этому. Давид потребует ответа, а я не смогу сказать заветное — да, потому что боюсь. Это ужасно, когда хочется, но так страшно. Я даже не могу объяснить, что меня так пугает. Боюсь я Еву, или осуждения коллег, ведь о её беременности не знает только ленивый. Когда часы показали без пять шесть, я позорно сбежала.

Давид написал, что сегодня ужинает у родителей, и останется там, чтоб обсудить дела с Всеволодом Петровичем.

В субботу нагрянули мои родители с Ксюшей. После обеда, когда мама отправила папу с Тигрёнком на улицу, лепить снеговиков, они усадили меня на кухне и пристали с расспросами.

— Колись, — с предвкушающей улыбкой, начала Ксю.

— Не понимаю.

— Все ты понимаешь. Мы и так ждали долго, а ты даже не подумала нам рассказать. Давай, рассказывай, что там у тебя с твоим начальником?

Я посмотрела на Ксюшу, потом на маму и решила признаться:

— Он мне предложение сделал.

— Аааааа, — закричала Ксюша и полезла обниматься. — Класс, класс, класс. Когда свадьба?

— Я ещё ничего не ответила.

— Ты дура, что ли? — возмущается Ксюша. — Такой мужчина, такой мужчина.

— Ксюша, успокойся, — останавливает её мама. — И что думаешь? — спрашивает меня.

— Мне страшно.

— Страшно? Он не похож на Маиса, на меня произвел впечатление.