— Поговорим? — предлагаю родителям.

Проходим в гостиную. Они садятся на диван, я в кресло напротив.

— Обрисую вам ситуацию. Потом отвечу на вопросы. И так. Эта беременность — случайная. Мой косяк, готов понести ответственность и содержать ребёнка. А также участвовать в его жизни. Но жить с Евой, а тем более на ней жениться, я не буду. Я не люблю эту женщину и не полюблю. Вопросы?

— Сынок, — начинает мама. — Вы же вместе три года, значит она тебе нравится… Ребёночек родится, а там и чувства придут. Как же так можно своего ребёнка бросить?

— Мама, я тебя умоляю. Во-первых, я не бросаю ребёнка. А все эти три года, Ева была мне всего лишь любовницей, и никаких чувств я к ней не испытывал. Она об этом знала и ее устраивало.

Мама начала ахать и причитать, но отец ее прервал.

— Пошли ко мне, — встаёт он и зовет с собой, а потом обращается к маме. — Ани, под дверью не стоять.

Мы идём к нему в кабинет. Папа плотно закрывает дверь.

— Выпьешь? — предлагает он.

— Наливай, — я выпиваю залпом предложенный мне коньяк.

— Я хочу знать причину. Настоящую причину, почему ты не хочешь на ней жениться.

— Я сказал. Я её не люблю. Ребёнка этого не хочу.

— А что ещё? — молчу, не понимаю, как у него так получается. Папа тоже молчит, но под его взглядом я сдаюсь.

— Я люблю другую. На Новый год мы должны были начать жить вместе. А тут…

— Я её знаю? — снова молчу, я ведь обещал Лине не афишировать. — Как давно вы вместе? — меняет вопрос.

— Почти два месяца.

— Так вот почему ты по выходным домой не приезжал?

— Да.

— Во всей этой ситуации меня радует одно, ты забыл Сашу — горько усмехаюсь. Отец как всегда прав. — Ты же знаешь, я, как всегда, на твоей стороне. Но твоя мама, так мечтала о внуке. Боюсь с ней будет сложно.

— Я уже понял.

ДАВИД

Стоило зайти в гостиную, как мама, явно поджидавшая меня, тут же вскочила с дивана:

— Сынок, пообедаешь с нами?

— Нет, мама, аппетита нет.

— Сын, совсем-совсем её не любишь? — спрашивает она поникшим голосом.

— Совсем-совсем.

— Но как же ребёночек?

— А что ребёночек? Буду помогать.

— А можно я тоже буду помогать? — с какой-то надеждой, словно я могу запретить. Если честно, не ожидал от нее такого.

— Мам, что за детский сад, хочешь — помогай. Но, чтоб о свадьбе не заговаривала.

— Может ты всё-таки объяснишь, я пойму, постараюсь.

— Я другую люблю и на другой хочу жениться, — признаюсь я. Мамино лицо снова озарила улыбка.

— А почему молчал, почему не знакомишь? — тяжело вздыхаю, потому что не могу ответить на этот вопрос. В своё время Лина побоялась, а сейчас она боится ещё больше.

— Познакомлю, обязательно. Она тебе понравится, уверен, — тут мама снова грустнеет.

— Ой, а как же… — она прикладывает руку к груди. — А что же делать?

— Я постараюсь, поговорить с Евой, убедить её, что свадьба — это не то, что ей нужно. Ну, и что ребёнка обеспечивать буду. Да и ты, я уверен, не останешься в стороне. — улыбка выходит грустной.

— Ой, сынок, — мама присаживается на диван. — А я так обрадовалась… Думала, вот оно, наконец-то… А тут… — она стирает слезинку, что побежала по щеке.

— Мам, ну ты чего, — присаживаюсь рядом и обнимаю её. — Все будет хорошо. А жена у меня будет самая прекрасная. И внуки будут, честно.

— Прости, сынок. Это, наверное, возраст… Совсем раскисла. А как же с Евой быть?

— Мам, об одном прошу, она не должна знать, что у меня кто-то есть. Ты же видишь, она как танк, а я хочу уберечь дорогого мне человека от неприятностей.

— Я поняла, Давид, не волнуйся. Буду молчать. Но ее не брошу, — добавляет она, и словно оправдывается. — Все же она внука носит.

— Как знаешь. Мне пора, — прощаюсь и ухожу.

Очень хочется вернуться к Лине. Но обещал только рабочие отношения, буду держать слово. Ещё хотелось поскорее решить вопрос с Евой, но видеть ее совсем не хотелось.

Я вернулся к себе, прошел к бару и налил порцию виски, в надежде, что каша в моей голове, придёт хоть в какой-то порядок. Телефон зазвонил, глянул на экран, Кир.

— Привет, дружище, — раздалось бодрое в трубке, после моего приветствия. — И как это называется? Такую новость зажал. Поздравляю.

— Не с чем, — говорю другу.

— Не понял? Хельга мне все уши за обедом прожужжала, мол Ева беременна, готовится к свадьбе…

— Беременна — да, но свадьбы не будет. Да и залет этот… — тяжело вздыхаю. — Не вовремя, короче, всё. Пиздец, одним словом, не знаю, как разгребать…

— Сочувствую, друг. Блин, даже не знаю, чем помочь, — усмехаюсь, Кир, как всегда, готов прийти на помощь.

— Спасибо, Кир. Но разгребать придется самому.

Перед сном написал Лине сообщение. Даже не думал, что без нее будет так паршиво, словно часть меня осталась там, на маленькой кухне, а здесь, в нашей постели, только моя оболочка.

Воскресенье провел дома. Филиал во Флоренции потихоньку начинал налаживать работу, но пока все шло под моим четким руководством. Ежедневные отчёты, и разбор полетов по видио связи. Вот я и занялся этими отчётами.

Ева не звонила мне, зато звонила маме. Они даже вместе ездили по магазинам с детскими вещами, и присматривали кроватку, пеленальный столик и что-то ещё, я не сильно вникал.

Мама меня поняла и про чувства и свадьбу, больше не заговаривала, но в подробностях об их совместной поездке рассказала.

Понедельника ждал с нетерпением. Очень хотелось увидеть Лину. Я даже на работу приехал на пол часа раньше. Застал ее в конференц-зале, она готовила его к сегодняшнему совещанию.

— Привет, — плотно прикрывая за собой дверь, здороваюсь с ней.

— Здравствуйте, Давид Всеволодович, — официально отвечает она. — Вы рано.

— Хотел поскорей тебя увидеть, — подхожу ближе, уже могу дотронуться, но все ещё держусь. Лина смущённо улыбается.

— Мы же договорились, — шепчет она.

— Я помню, поэтому всё ещё стою рядом, а не целую тебя, — её ресницы взлетают вверх, она награждает меня взглядом, и я понимаю, ей тоже нелегко, играть эту роль. Лина облизывает губы, быстро, совсем не соблазнительно, но мне и от этого простого движения перехватывает дыхание. Я так хочу её поцеловать. — Нет, это пытка какая-то, — шепчу я, а в следующую секунду впиваюсь в любимые губы. Лина первой приходит в себя и отстраняется.

— Давид, — умоляюще. Отпускаю. Но мое настроение, значительно улучшается.

— Помню, рабочие отношения, — поднимаю ладони вверх, а потом ухожу подальше от соблазна.

ЛИНА

Какой же сложной задачей оказалось соблюдать дистанцию, не позволять ни Давиду, ни себе поддаться желанию хотя бы просто прикоснуться…

Как и от кого пошёл слух о беременности Евы по офису, я не знаю, но уже к концу недели, почти каждый считал своим долгом узнать у меня подробности. Ведь все считали меня самой осведомленной, так как я ближе всех к начальству. И держать лицо было невыносимо сложно. Каждое упоминание этой женщины, а тем более ее положения, больно кололо, нанося глубокие раны, а ревность, которая, как я думала, была мне не свойственна, начинала разрастаться внутри меня. Особенно, когда речь заходила о свадьбе. И все уже считали, что на корпоративе в честь Нового года, который планировался на двадцать шестое декабря, будет объявлено о их помолвке.

Радовало одно, Ева ни разу не приходила к Давиду. А он с головой погрузился в работу, задерживался в офисе допоздна, и лишь слал мне сообщения, когда уставший возвращался домой.

Ночью выпал снег, словно зима вспомнила о своих обязанностях, и укрыла чистым покрывалом черную землю. От этого даже настроение стало лучше.

Мы с Тигрёнком собирались в садик, и он с нетерпением поглядывал в окно, как будто боялся, что снег мог растаять, пока мы собираемся.

В сад, и вечером домой, мы ездили на такси. На этом настоял Давид, после того, как я отказалась от услуг водителя. Каждую неделю он выделял мне неприлично большую, по моим меркам, сумму, на расходы. Я брать не хотела, но он объяснял это тем, что я его кормлю. Спорить с ним сложно. Только вот теперь, он не ужинает с нами, а вчера мне снова поступили деньги на карту.