К нам подходит официантка, расставляет заказанные блюда. Молчим, я недовольно поглядываю на мужчину. Как только официантка уходит. Олег достает телефон.

— Я не хотел говорить, — начинает он. — Но мне, кажется, ты должна знать, — он что-то делает в телефоне, а затем протягивает его мне.

Я воспроизвожу видео, и прикрываю ладонью рот.

— Этого не может быть.

— Это ведь твоя сестра? Я хочу, чтоб ты знала, он не достоин тебя.

— А ты, достоин? — с усмешкой спрашиваю, я поднимая глаза. — Открыл мне глаза? Доволен?

— Лина, я понимаю, что правда иногда бывает очень неприятной…

— Олег, — перебиваю его. — Я ещё раз повторяю, или мы друзья, или случайные знакомые, работающие в одной фирме. За это, — показываю на телефон. — Спасибо. Но не потому, что ты открыл мне глаза на шефа, я и так знала какой он. А потому, что я смогу уберечь сестру от неприятностей. И спасибо за обед.

— Так, ты ничего не съела.

— Аппетита нет. До свидания.

Я ухожу из ресторана и поднимаюсь к себе. Кабинет открыт, значит шеф у себя. Влетаю в кабинет.

Давид Всеволодович без пиджака и галстука, на рубашке расстегнуто несколько верхних пуговиц. Он сидит на диване, положив голову на спинку и разглядывает потолок, в руке у него стакан, явно с алкоголем. Шеф лениво поднимает голову и смотрит на меня.

— Гад, какой же Вы гад! — говорю я, и иду к нему. Он поднимается с дивана мне на встречу.

ДАВИД

— Как Вы могли, — удар кулачком в грудь. — Она же молодая совсем, глупая. Книжек начиталась, а Вы… кабель… — снова удар. — Сволочь. Да, что Вы за человек такой? Встречаетесь с одной, спите с другой, а в голове у вас третья.

— Ева была моей любовницей, а не девушкой. И я не соблазнял твою сестру. А у той, что в моей голове, — не сдерживаю эмоций, почти кричу я. — В личной жизни все хорошо! Или предлагаешь влезть туда, и все разрушить? — она молчит, лишь нервно сглатывает. — Ты ничего не знаешь обо мне, — уже спокойно говорю я. — Так что, не суди.

Злюсь на нее. Она сейчас такая красивая, и больше всего хочется сгрести в охапку, забрать к себе и не отпускать. Но так уже было, и ничего не вышло. Не хочу повторять свои ошибки…

Ее глаза наполняются влагой, она отходит на шаг.

— Пожалуйста, порвите с Ксюшей.

— Между нами ничего нет, так что и рвать нечего.

— Это Вы так думаете. Она же уверена, что между Вами любовь. Говорю же, молодая и глупая.

— Хорошо, — подхожу и стираю слезинку. Ты только не плачь, ангел мой, не плачь. Прошу ее мысленно. — Я ещё в прошлый раз ей всё объяснил, она больше не придет.

— Спасибо, Вам. Я просто переживаю за неё. А Ваша Ева… — она замолкает.

— Во-первых, не моя. А во-вторых, договаривай.

— Она обещала устроить неприятности той, с которой Вы решите встречаться.

— Когда она такое говорила?

— Да, какая разница, Вы только Ксюшу в покое оставьте, не хочу, чтоб у неё проблемы были.

Прячу руки в карманах, так хочется встряхнуть её. Неужели, она не замечает, что со мной происходит? Что меня, как наркомана, ведёт от неё. Она всего лишь переживает за сестру. Ей всё равно!!!

Лина аккуратно, чтобы не размазывать тушь, вытирает слёзы, и выходит из кабинета. Я опять падаю на диван. Зарываюсь пальцами в волосы и стону от тупой боли, что наполняет грудную клетку. И только потом мне приходит на ум вопрос. Откуда она узнала про сестру?

Явно ведь, не Ксюша ей рассказала. Олег, понимаю я. Мелкий ублюдок. Пакостит за спиной. Одно непонятно, с какой целью? Или… чувствует во мне конкурента? Так может, не всё так хорошо в "Датском королевстве"?

Это мысль заставляет вскочить с места. Я начинаю мерить шагами кабинет. Мысли несутся, как те скакуны у Газманова. Не успеваю их оформить, собрать воедино. Но чётко понимаю, чувствую, шанс есть. Совсем маленький, крошечный, но он есть.

ЛИНА

Дорабатываю кое-как. Состояние нехорошее. Веню ли я Давида Всеволодовича? Нет. Я слишком хорошо знаю Ксюшу. А вот выдержу ли я до завтра, чтобы выяснить всё?

Когда уходила с работы, я видела на стоянке Олега, он проводил меня взглядом, но хорошо, что не подошёл. Я была не готова с ним разговаривать. Я не знаю, какого эффекта он хотел добиться. Зачем вообще всё это затеял? Он придумал себе то, чего нет и повёл себя как-то очень странно. Я не ожидала от него подобного, а то, что все эти прикосновения были показными и продуманными, стало неприятно. Неужели, всё это было нельзя делать для меня, а не для Давида Всеволодовича. Все эти мысли заставили меня впасть в какое-то нервное состояние, даже Тигрёнок это заметил.

Вечером позвонила маме, предупредила, что мы приедем завтра.

— Мой Тигр! — встретила нас Ксюша, подхватывая на руки и целуя смеющегося от щекотки сына.

Прежде чем нападать на Ксюшу, мне было необходимо выяснить, что на самом деле в её голове. Она была взбалмошна и избалована, а уж если придумает что-нибудь, свернуть её с намеченного пути сложно. И разумные доводы не всегда помогают. Но, главное, чтобы этот разговор прошёл без свидетелей. Как бы там ни было, я бы не хотела, чтобы родители знали о косяках младшей дочери. Я выгораживала её не раз, ещё со школы.

— Мама, ты не против, если мы с Ксю сходим, посидим где-нибудь?

— Нет, конечно, идите. Мы тут найдём, чем заняться. Так? — спрашивает она Тигрёнка.

— Так, — кивает он. — Будем смотреть кино, про нинопланетян.

— Про нинопланетян? — смеётся мама. — Ну, что ж, будем смотреть про них.

Мы с Ксюшей пришли в кафе, заняли столик в углу. К моему счастью, Ксюша не подозревала причины похода в кафе.

— Ну, что сестричка, гульнём? — весело предложила она, открывая папку с меню.

— А то!

Мы сделали заказ и даже заказали по бокалу мартини. Я начала издалека, расспросила про учёбу, о её друзьях, а затем и задала волнующий меня вопрос.

— Как там твой объект обожания?

— Нормально, — отмахнулась она.

— В прошлый раз ты была более вдохновлённой.

— Мы немного не сошлись во мнениях, это поправимо.

— То есть, менять объект ты не планируешь?

— Нет, он меня устраивает.

— Имя не скажешь? Как-то неловко называть его "объектом", — сестра ехидно улыбнулась.

— Не скажу, — нам приносят заказ.

— Спасибо, — говорю симпатичному официанту, и возвращаю своё внимание сестре.

— Ксю, ты же знаешь, я всегда была на твоей стороне.

— Ты это к чему?

— К тому, что твоё увлечение моим шефом — абсурдно, — она замирает, так и не донеся вилку до рта.

— Почему абсурдно? — берёт она себя в руки.

— Помимо очевидных вещей? — усмехаясь я. — Я не хочу тебе неприятностей.

— Ой, — взбрыкнула она. Правда, нахождение в общественном месте не позволило ей дать волю эмоциям. — Ты, прям, сейчас за меня волнуешься? Так, не беспокойся, я знаю поро контрацепцию больше чем ты.

— А вот это низко.

— Прости, я Тигрёнка очень люблю, ты же знаешь, — тут же ретируется она.

— Я боюсь, не того, что ты залетишь. А того, что о тебе узнает Ева. И тогда неприятности тебе будут обеспечены. Она его просто так не отпустит.

— То есть, тебя только это волнует? Ты и правда обо мне беспокоишься?

— Нет, блин, забочусь о спокойной жизни Евы.

— А я думала шефа себе прикарманить хочешь. Он, кстати, огонь.

— Знаю, — буркнула я.

— Что?! — воскликнула сестра, на нас даже обернулись. — Так ты… вы… — зашептала не в силах подобрать слова от эмоций.

— Это было давно, случайно и на пьяную голову. Его пьяную голову, как ты понимаешь.

— И что? — её глаза загорелись живым интересом.

— И ничего, не о чем говорить.

— Нет, нет, нет. Я хочу подробности.

— Ксюша, не будет подробностей. Он был пьян, и ничего не помнит. И вообще, влюблённая ты моя, а как же ревность и выдёргивание волос?

— Да, ладно, — отмахивается она, — в этом вся Ксюша. — Он меня прогнал. Я же не на помойке себя нашла, чтобы за ним бегать. Я хочу, чтобы это меня добивались, — выдохнула Ксю.