Это калейдоскоп эмоций на этом поле. Там, где один человек в восторге и бьет грудью своего товарища по команде или целует жену, у другого глаза опущены, и он подавляет разочарование.

Я теряю Натана из виду и чувствую легкую панику. Как он держится? Мой стальной плюшевый мишка-перфекционист где-то на этом поле, и я знаю, что он раздавлен. Мне нужно добраться до него.

Стоя на цыпочках в конечной зоне, я вытягиваю шею, чтобы увидеть, но это сложно, когда на поле так много других тел. Я подумываю попросить одного из этих гигантов в подушках поднять меня на плечи, но я спасена, когда наконец замечаю Натана в стороне, переговаривающегося с одним из его тренеров. Мужчина протягивает ему что-то и указывает в мою сторону. Я широко раскидываю руки, готовая обнять Натана, пока он плачет у меня на груди.

Когда он поворачивается, его взгляд поражает меня, как чемпион в тяжелом весе на ринге. Я задыхаюсь. Ему не нужно плакать в мою грудь. Тот мужчина улыбается.

Он идет ко мне, на него сыплется дождь конфетти, люди обнимаются, празднуют и плачут вокруг него, и он разделяет эмоции, как Красное море. Он вспотел и блестит. Жилистые руки накачаны и вены от долгой, изнурительной игры. Съемочные группы видят его улыбку и окружают его. (Я понимаю их любопытство.) Может быть, у него сейчас нервный срыв? Может он игру специально забросил? Потому что это не взгляд человека, который только что потерял все, чего он когда-либо хотел.

Нет. Он приближается ко мне, и его яркие белые зубы блестят в свете фонарей. Он бросает шлем себе под ноги, а затем его колено следует его примеру. Весь хаос вокруг нас исчезает. Это я и мой лучший друг. И он делает предложение.

— Привет, милый друг, — говорит он мне, беря мою руку в свою, шероховатую от новых мозолей и обмотанную медицинской лентой. — Я знаю, что мы уже запланировали это прошлой ночью, но я подумал, что ты, возможно, захочешь услышать это из моих уст, а не через текст. — Натан сжимает мою руку, и я уже плачу. — Бри, мой лучший друг, я люблю тебя. Мы не очень долго вместе, но вместе уже много лет. Ты выйдешь за меня? Позволишь ли ты мне любить тебя каждый день с этого момента? Ты, наконец, переедешь из своей дерьмовой квартиры в мою?

Я смеюсь.

— Это всего лишь уловка, чтобы увести меня от плесени, не так ли?

— Это единственный способ, которым ты это позволишь.

— Ты так хорош в лазейках.

Он моргает, глядя на меня, и я также вижу влагу на его ресницах.

— Это да?

Я отчаянно киваю, смеясь, плача и чуть не писая в процессе.

— Да!

Натан вскакивает с ног и подхватывает меня, закручивая, а вокруг нас падает конфетти, словно свежий снегопад. Это действительно может происходить?

— Сегодня ночью? — шепчет он мне на ухо. — Ты сбежишь со мной?

В этот момент съемочной группе наскучивает наш момент Hallmark, и они возвращаются к команде-победителю, чтобы услышать, как они объявляют, что едут в Диснейленд.

Все еще в его руках, когда мои ноги свисают на два фута над землей, все кажется сюрреалистичным.

— Ты уверен? Не знаю, понимаешь ты это или нет, но для тебя это был большой день. И… ты понимаешь, что твоя команда только что проиграла? — Я не хочу об этом спрашивать, но по тому, как он себя ведет, можно подумать, что этот человек празднует, а не скорбит. И хотя побег с Натаном по праву является моей мечтой, мне нужно знать, что он уверен. Нужно убедиться, что он не действует опрометчиво, потому что разочарован.

Он хихикает, и его руки сжимаются вокруг моей поясницы.

— Да, я знаю, что мы проиграли. И да, я разочарован, но в основном я просто рад, что все наконец закончилось. Я чувствую, как этот огромный вес свалился с меня. Теперь я просто готов некоторое время дышать рядом с тобой. Желательно где-нибудь на пляже. С тобой в самом откровенном бикини, которое я только могу найти.

Я бы ткнула его в бока, но он носит полные подушечки — вряд ли это справедливо. Вместо этого я наклоняюсь вперед и целую его губы одним кровоподтеком. Вот ты и наказан.

— Бри, весь ответ в том, что я не хочу ждать ни секунды, не будучи на 100 % искренне и полностью твоим. Но если ты хочешь подождать и устроить большую свадьбу, я это сделаю. Не думай, что ты должна выйти замуж за меня сегодня вечером, чтобы мне стало легче из-за поражения. Потому что это не то, что это для меня.

Я наклоняюсь и снова целую его, не спеша рассматривая его губы, как будто тысячи незнакомцев не смотрят. На вкус он как пот и надежда, и я ни за что не упущу эту возможность. Мы можем устроить грандиозную вечеринку, когда вернемся домой.

— Я сойду с ума, если ты не женишься на мне сегодня вечером, — совершенно серьезно говорю я Натану.

Его щеки изгибаются в улыбке, и он опускает меня.

— О, я совершенно забыл дать тебе это — может, начнем сначала?

Он держит коробку с кольцом и открывает ее.

Я купаюсь в его красоте. Это кольцо такое красивое, что можно ударить меня под дых, но больше всего оно похоже на меня. Он не безвкусный и не массивный. Мне не придется волочить руку по земле, когда я иду. Это простой, красивый бриллиант огранки «принцесса». Именно то, что я бы выбрала сама.

Как только я надеваю кольцо, Джамал, Дерек, Прайс и Лоуренс толпятся вокруг нас. Это шум поздравлений и потных объятий. Это не продлится долго, потому что ребятам нужно идти в душ, а Натан должен быть доступен для интервью после игры. Ему как раз хватило времени, чтобы поцеловать меня один раз в щеку, два раза в шею и еще раз в губы, прежде чем он раздраженно хмыкнул и заставил себя отступить.

Он указывает на меня, как будто готовится бросить мне выигрышный улов.

— Бри Чиз. Все еще со мной?

Прикрывая рот ладонями, я кричу:

— Всегда!

Через десять минут я снова нахожу Лили в кабинке. Миссис Донельсон уже ушла, слава богу, так что мне не нужно ей ничего сейчас объяснять.

— ТОРОПИСЬ! — говорю я, поднимая ее со стула. — ДВИГАЙ СВОЮ ПОПКУ — МЫ ДОЛЖНЫ ГОТОВИТЬ МЕНЯ К МОЕЙ СВАДЬБЕ!

— Я женюсь, я женюсь, я женюсь.

Я повторяю это про себя еще пятнадцать раз перед зеркалом в ванной отеля. К счастью для меня, на игре я уже была в белом платье. Я сбросила майку и вуаля, мгновенная невеста! Из-за этого я похожа на суп. Я наклоняю голову к своему отражению в зеркале. Надеюсь, я не похожа на суп.

Лили стоит позади меня и кладет руки мне на плечи.

— У тебя есть сомнения? У меня будет машина, готовая увезти тебя отсюда через пять минут, если ты этого хочешь.

— Я посажу тебя в эту машину, отвезу в аэропорт и отправлю в Австралию, если ты попытаешься отговорить меня от этого! Я так готова выйти замуж за Натана, что это больно.

Лили улыбается.

— Я знаю, что ты. Я так счастлива, что могу быть здесь ради этого.

Мы уже позвонили моим маме и папе, и хотя они не были в восторге от того, что пропустили свадьбу своего ребенка, они оба полностью зависимы от Hallmark и могут оценить романтический вихрь, когда увидят его. Я предполагаю, что они будут на свадьбе через FaceTime, как и родители Натана.

Следующие тридцать минут мы проводим, прихорашиваясь, но, поскольку ни Лили, ни я не очень опытны в обращении с палитрой теней для век и заколками для волос, мы мастерски общаемся по FaceTime.

— Отведите правую сторону назад, как великолепную волну, катящуюся по пляжу на закате, — говорит Дилан с экрана моего телефона.

Лили морщится, и ее неуклюжая рука слишком туго стягивает мои волосы назад. Моя кожа головы горит.

— Что это вообще значит, Дилан?

— ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ВОЛНА НА ЗАКАТЕ, ЛИЛИ! Я не говорил «скупая старая бабушка на Рождество.

Моя сестра сдулась и прошептала:

— Я не знаю, что все это значит!

— Я тоже. Старайся изо всех сил.

В итоге Лили нравится мастеру, и мы переходим к теням для век. Кисть дрожит в ее пальцах, когда она приближается к моему веку, и она повторяет инструкции Дилана.