И зачем Флавио повторил то же самое, что не получилось сделать у Ланфорда? Сейчас рана на ее шее заживет без следа, и королева просто прикажет казнить очередного заговорщика.

Но не тут-то было — демоница издала какой-то странный звук, словно пытаясь закричать, повернулась лицом к наемнику и замертво рухнула ему под ноги. Из разреза на шее пульсирующим фонтаном лилась кровь, и заживать эта рана не спешила.

Убрав кинжал в ножны, Флавио поднял глаза на обескураженных наемников и обвиненных в покушении заговорщиков.

— Нье стоит доверять женщинам, — С мягким южным акцентом сказал он на кирацийском, — Всьегда надо проверять. Эта говорила правду.

Ланфорд ни черта не понимал. Совсем недавно он вонзил кинжал в бок демонице, и рана зажила на ней в мгновение ока, а теперь то же самое сделал какой-то хидьясский наемник, и перед ним лежало мертвое тело проклятой еретички!

За каких-то пару секунд спокойное напряжение, царящее в зале, сменилось настоящей паникой, и панику эту устроил всего один человек — кирацийский самозванец.

— Что это такое творится!? Охрана! Стража! — Завопил он, и в парадный зал тотчас вломилось шестеро солдат с обнаженными шпагами.

Ланфорд незаметно для самого себя стал прикидывать исход боя. На чью сторону ему встать, если начнется драка? Наемники победят — если их не задавят количеством — но на чьей стороне они, черт возьми, были!?

Флавио при этом выглядел невероятно спокойным. Перешагнув через тело убитой демоницы, он что-то сказал своим подчиненным на причудливом южном языке и повернулся к толстяку:

— Можете быть спокойны. Мы нье причиним вам врьеда.

— Это что же выходит — Ингерда обманула нас? — Толстяк указал на бездыханное тело демоницы.

Ланфорд знал, что она говорила правду — обряд действительно даровал ей бессмертие, но, как и подозревал Нэриус — неполное. Она не могла принять смерть от рук человека или камарила, но если убийца — ветувьяр…

И все же каким образом обыкновенный хидьясский наемник Флавио мог оказаться ветувьяром, Ланфорд не понимал.

Ничего не ответив, южанин развернулся и вместе со своими людьми спокойно вышел прочь из зала. Естество камарила требовало у Ланфорда погнаться за ним и совершить то, что необходимо, но он понимал, что в теле монаха это все равно что приговорить себя к смерти — ему ни за что не справиться с обученным воином, и тем более — с несколькими.

Вместо этого он бросился к демонице. Проверить, действительно ли мертв ветувьяр — одна из важнейших заповедей любого камарила. Нужно обязательно удостовериться, что двуликий демон уже не сможет произнести заклятье перехода, чем лишит своего ветувьяра возможности к существованию.

Еретичка была мертва. Окончательно и бесповоротно.

С облегчением выдохнув, Ланфорд прикрыл глаза. Вот уже двадцать лет ни один из камарилов не ощущал подобного чувства — чувства наслаждения, когда у твоих ног лежит поверженный ветувьяр. Но и он сейчас его не испытывал ничего подобного, потому что работу камарила, как бы бредово это не звучало, сделал за него другой ветувьяр!

Как орден мог упустить из виду сам факт существования Флавио и его ветувьяра? Наемник скрывался? Разве такое могло быть возможно?

— И как это называть, великий? — Раздался язвительный голос толстяка.

Он все еще сидел на скамье, развалившись всем своим огромным телом, Нэриус же успел подняться и встать перед ним.

— Полагаю, что непредвиденными обстоятельствами, — Отозвался тот безо всякого намека на праведность в голосе. Вот оно — истинное лицо этого еретика.

Ланфорд отыскал свой кинжал, что валялся возле тела демоницы, выпав из ее омертвевшей руки, осторожно разрезал веревки на запястьях, и спрятал его под рясой. Приказ Биркитта не мог больше ждать. Теперь камарил не сомневался в том, что Нэриус — изменник и еретик. Он может промывать своими речами Ланфорду мозги сколько угодно, но свое истинное лицо от камарила ему уже не скрыть.

— Вы хоть понимаете, что мы должны быть благодарны этому южанину за то, что он избавил нас от нее! Какого черта вы медлили с убийством!?

“А ты еще не догадался?” — мысленно спросил у толстяка Ланфорд, — “Он хотел получить от нее то же самое”.

Естественно, Нэриус отвечать не стал.

— Сын мой, — Вместо этого позвал он, — Следуй за мной.

Сделать первый шаг навстречу этому еретику было трудно, но Ланфорд убедил себя в его необходимости. Всего несколько минут отделяло Нэриуса от его смерти, но еретик об этом еще не подозревал, выводя Ланфорда следом за собой в коридор.

— Как подлая демоница смогла раскрыть наш замысел? — То ли у самого себя, то ли все-таки у камарила спросил Нэриус, — Уж не в обряде ли дело?

Ланфорд понял, куда они направлялись — к Геллиусу. Скорее всего, Нэриус собирался преподнести главе вражеского ордена новую порцию пыток и разузнать, что было не так с тем обрядом, который провела демоница. Ланфорд в этом участвовать не собирался.

Он понял, что нужный момент настал, когда убедился, что в длинном и темном коридоре не было ни души. Криков о помощи никто не услышит, хотя камарил собирался сделать все аккуратно и быстро, чтобы Нэриус даже не успел понять, что происходит.

Еретик спокойно шел впереди, даже не оборачиваясь на Ланфорда. Неужели он настолько наивен, что в его голове даже не проскользнула мысль о том, что камарил, которого он приставил к себе, может быть не менее опасен, чем демоница, наемники или королевская гвардия?

“Ты продумал все, но не взял в расчет меня” — со злобной насмешкой подумал Ланфорд, сжимая пальцы на рукояти кинжала. Пусть поверх демоницы ляжет кровь еретика — им стоит быть вместе.

Камарил не любил читать молитвы, считая, что вера должна быть в душе, а не литься из уст, но сейчас зачем-то вознес пару слов древним богам, прошептав их одними губами.

Еще несколько часов назад он многое бы спросил у Нэриуса перед тем, как его убить, но сейчас Ланфорд знал ответы почти на все свои вопросы — по крайней мере на те, ответить на которые не мог никто, кроме главы ордена.

Поэтому он сделал это молча, может, даже, подло — просто схватил старика за руку, развернул к себе и резанул кинжалом по морщинистой шее. Отпрянул Ланфорд недостаточно быстро — пара капель крови оказалась на его одеянии, но их было почти не видно на темной ткани.

Нэриус захрипел и рухнул камарилу под ноги, заливая кровью весь пол и стены вокруг себя. Главный еретик Эделосса умирал как совершенно обычный человек, и Ланфорд испытал от этого даже какое-то подобие разочарования.

Он сделал то, что должен был, но ни радости, ни хотя бы удовлетворения это ему не принесло. В душе все еще оставалось какое-то хилое подобие сомнения, словно он перепутал дороги и свернул не туда.

Но все было правильно. Он уничтожил еретика, расколовшего орден, по вине которого погибло так много людей. Нэриус не заслуживал от Ланфорда ни единого слова — за Робина, за всех остальных камарилов, даже за него самого, одинокого и опустошенного.

Переступив через мертвое тело, Ланфорд двинулся дальше. Как-никак, Геллиуса действительно следовало навестить.

*

Странный человек, больше похожий на внезапно оживший труп, словно ждал камарильского визита. Что за сила поддерживала в нем жизнь, Ланфорд не понимал — Геллиус был избит до полусмерти, измучен и в край истощен, но почему-то оставался в сознании. Камарил надеялся, что хотя бы он не окажется бессмертным, вот только от кирацийских демонов можно было ожидать чего угодно.

Геллиус сидел на полу, закованный в цепи. Один его глаз полностью заплыл от побоев, губа распухла и кровоточила, а на правой стороне лица и вовсе почти не осталось живого места, но он все равно умудрялся выглядеть совершенно осознанно и разумно. Ланфорд сразу понял, что с ним будет сложнее, чем с Нэриусом.

— Вы один, — Хрипло констатировал он, не сводя здорового глаза с камарила, — Вас прислали меня убить?