“Не красавец” — думала Селин и тут же пресекала себя — а скольких по-настоящему красивых мужчин она видела? Флетчер был не уродливей остальных — высок, строен, гладко выбрит. Да, он не был юн, как Атвин, но молодость его бушевала в самом своем расцвете и явно не собиралась уходить.

И все же на что ему Селин? Она ведь обыкновенная деревенская простушка без рода и племени, да и страшила, каких поискать… Девушке стало стыдно за саму себя.

“Наваждение” — твердила себе она. Видимо, ее разум настолько заскучал, что решил придумать какую-то глупость, чтобы ее развлечь.

— Еще читать? — Спросила она на кирацийском.

Не отрывая от нее пристального взгляда, Флетчер кивнул.

“Черт бы побрал Биркитта!” — со злостью подумал Ланфорд, отталкивая в сторону молодого гвардейца, которому хватило ума больше не произнести ни слова. И без того сказал достаточно!

Воодушевление, которое Ланфорд ощутил после аудиенции с королем, прошло быстро — стоило им едва выехать из Линтхаласа. С каждым днем оно все вернее сходило на нет, сменяясь злостью и раздражением, а может даже и отчаянием.

Не так он себе представлял войну против ереси и греха. Ланфорд ожидал, что камарилы под его командованием будут идти в авангарде и нести в мир истинную веру, а на деле они оказались охотничьими псами короля. На них даже собственная королевская охрана смотрела косо, не говоря уже об орденских солдатах и регулярной армии.

Несмотря на то, что приказ Биркитта явиться в шатер короля был срочным, Ланфорд шел по лагерю неторопливо — слушать очередные монаршие шуточки и терпеть каменную мину наставника до жути не хотелось, тем более, что от этого не было никакого толку. Армия ползла по Эделоссу так медленно, что Ланфорд почти не сомневался — на месте они будут в лучшем случае к зиме, когда в Кирации уже все затихнет и забудется к чертям собачьим. В лучшем случае там будет править новый король, в худшем — восстание подавят ветувьяры, и никчемные Кастиллоны продолжат засорять весь мир своей скверной.

А все потому, что король с его сыночком хотели комфорта. Эти двое словно собрались на прогулку, а не на войну — для них тащили роскошную мебель и посуду, бумагу и книги, готовили еду ничуть не хуже, чем в замке. Все это отнимало у армии драгоценное время и еще сильнее гневило и без того неспокойного Ланфорда.

Он оглядел бесконечное множество походных палаток, установленных в чистом поле — страшно было представить, как таким огромным числом они будут переправляться через горы, таща за собой пушки и провизию. Сколько это займет времени?

Горная гряда, что занимала собой приличный кусок юга Эделосса и севера Кирации, была уже совсем рядом — голые каменные вершины словно нависали над головой. Биркитт все же убедил короля не идти в обход, объяснив это потерей времени, но Ланфорд опасался, что на узких горных дорогах, да еще и с таким количеством людей, лошадей и грузов, у них уйдет ничуть не меньше недель на переход.

Все попытки добиться приказа Биркитта отправить камарилов вперед, наставник вместе с королем тоже пресекли, заявив, что удар по Кирации должен быть мощным и сокрушительным, чего ни за что не добиться двум сотням пусть даже самых непобедимых воинов.

Прохладный сентябрьский ветерок донес до Ланфорда аромат жареного мяса, дыма от костров, но вместе с ними и конского навоза, заставив камарила разозлиться и презрительно оглядеть ту дыру, в которой он находился.

Вместо того, чтобы вместе со своим войском сжигать оскверняющие богов кирацийские церкви и казнить их жалких монахов, он был вынужден сидеть в этом вонючем лагере, среди зазнавшихся, но ничего из себя не представляющих офицеров и бестолковой солдатни, не умеющей даже нормально держать шпагу. Вся эта деревенщина без умолку горланила свои похабные песни, заливала себе в глотки брагу и дралась при каждом удобном случае. Все, что слышал Ланфорд вокруг — это их заливистую брань, ржание лошадей и хлюпанье грязи под ногами.

Королевский шатер был раза в три больше всех остальных, бело-золотого цвета и со всем необходимым внутри. Там мог уместиться полноценный эделосский совет, состоящий из двенадцати человек, и еще осталось бы место для прислуги, разносящей еду и вино. Войдя внутрь, Ланфорд почтительно поклонился и оглядел собравшихся. Король постоянно держал возле себя самых необходимых ему людей, в числе которых был и Биркитт, расположившийся за большим походным столом, заваленным картами и чертежами, мало понятными Ланфорду без близкого рассмотрения.

С другой стороны, напротив Его Величества, расположился Гиллат Теферс — единственный человек из регулярной армии Эделосса, к кому Ланфорд испытывал хоть каплю уважения. Гиллат был ведущим генералом королевства уже больше десяти лет и действительно отличался толковым умом и редкостной прозорливостью. Единственное, в чем камарил мог бы его упрекнуть — так это в неуемном обжорстве, которое привело к тому, что эту разжиревшую тушу мог выдержать только самый крепкий конь.

Из-за своего огромного пуза, да еще и облаченный в меха, генерал Теферс казался гигантом на фоне остальных собравшихся, особенно, на фоне принца Илласа, который так удачно скукожился на своем стуле в самом углу, что поначалу Ланфорд его даже не заметил.

— Чего так долго? — Нарушил молчание король, — Мы тут уже заждались.

— Я добрался, как только получил приказ прибыть, Ваше Величество.

— Чертовы адъютанты, вечно их только за смертью посылать! — Больше рассмеялся, чем возмутился король, чтобы тут же перевести взгляд на Ланфорда и сменить тему, — Ну а ты как сам? Не заскучал еще плестись с нами?

Ланфорд глянул на Биркитта, но лицо наставника ничего не выражало. Значит, можно ответить честно, и будь что будет:

— Есть немного, Ваше Величество. Хотелось бы пойти вперед…

— Ну, ты губу-то не раскатывай, парень, — Осадил его король, — А то, что ты застояться не хочешь, мне нравится. Возьми-ка своих парней, да съездите, проведайте одно местечко… Разведчики генерала донесли, мол, отряд там какой-то стоит, прямо в лесу. Без знамен, говорят, но вооружены добротно. И народу хватает…

— Сколько? — Сухо поинтересовался Ланфорд.

— Около пятидесяти человек, — Ответил вместо короля генерал Теферс, — На разбойников вроде не похожи, но, видимо, и не солдаты. Разведчики их трогать не стали — силы не равны — а вот камарилам как раз поразмяться можно.

— Возьми человек эдак шестьдесят, и вдарьте по ним хорошенько, если выкобениваться станут, — Настоятельно, словно давая совет, сказал король.

— Шестьдесят? — Хмыкнув, Ланфорд посмотрел на Биркитта, — Вы недооцениваете моих людей, Ваше Величество. Мне хватит и тридцати.

Генерал с королем переглянулись, но ничего не сказали, видимо, сочтя уверенность Ланфорда обоснованной.

— Вели разыскать полковника Мейола, — Приказал камарилу Теферс, — Он поедет с вами, покажет, где они засели.

Откланявшись, Ланфорд вылетел из шатра на прохладный воздух и тут же отправил подвернувшегося под руку адъютанта разыскать того разведчика, о котором говорил адмирал, и незамедлительно отослать его в штаб камарилов. Сам же он почти бежал по лагерю в сторону родных темно-коричневых палаток, где, в отличие от остальной армии, царила дисциплина, выдержка и спокойствие.

Он нашел Робина сидящим у костра и изрядно заскучавшим, почти что сонным. Друг медленно полировал свой любимый кинжал и безразлично таращился в одну точку где-то на горизонте.

— Эй, просыпайся! — Ланфорд едва удержался, чтобы не дать Робину подзатыльник для бодрости, — Дельце для нас появилось…

— Что, опять объезжать пустые поля вместе с разведчиками? — Робин устало поднял голову, — А нельзя ли без меня? Я не для того вступал в орден, чтобы любоваться видами природы.

Ланфорд редко слышал в речи друга собственные нотки, но сейчас он словно посмотрел на себя в зеркало — с каких пор Робин стал таким же угрюмым?