— Иди, — Он махнул рукой в сторону города, что лежал за пристанью, — Еда. Платье. Вода.

Он изобразил какой-то жест, который Селин поняла, как “мыться”. Ничего не ответив, девушка наблюдала за тем, как старик вверяет ее солдату и уходит прочь, что-то громко крича своим подчиненным.

Над головой раздался низкий голос, и Селин, едва не вздрогнув, повернулась к моряку, который, очевидно, должен был ее куда-то проводить.

До этого момента она считала Робина самым высоким мужчиной на свете. Теперь же перед ней предстал тот, кто превосходил огромного камарила не только в росте, но и в ширине плеч, хотя и это когда-то казалось девушке невозможным.

Но при всем этом у моряка было юношеское, почти детское лицо с большими глазами, круглыми щеками и пухлыми губами. Оно совершенно не подходило огромному телу, затянутому в строгий мундир, и низкому раскатистому голосу, чем-то даже напоминающему голос Робина.

Длинные темно-русые кудри моряка были стянуты в низкий хвост на затылке, на подбородке не было и намека на щетину — Селин вдруг поняла, что если этот парень и был ее старше, то не намного.

Моряк пробормотал что-то еще раз, а потом, видимо, догадался, что девушка не понимает ни слова из его речи.

— At…vin, — Медленно выговорил он, — Atvin.

“Атвин” — мысленно повторила Селин. Так его зовут.

Моряк протянул ей свою огромную руку в знак знакомства, но пожать ее девушка не решилась. Парень замялся и спрятал взгляд, после чего как-то неуклюже развернулся и пошел прочь с пристани.

Рассмотреть город Селин практически не успела — Атвин вел ее так быстро, что ноги девушки заныли уже спустя несколько минут. Мимо проносились жилые дома и торговые лавки, люди на лошадях и телегах — на первый взгляд, все точно такое же, как дома, в Эделосее. Вот только Кидесс был почти деревней, а этот город, судя по всему, не обойдешь полностью и за день.

Когда они оказались в огромном доме, Селин испугалась еще сильнее. Она и без того чувствовала себя маленькой, слабой и беспомощной рядом со всеми этими солдатами, а теперь и вовсе растерялась. Этот дом, наверное, был самым роскошным и богатым во всем городе — ничего подобного девушка не видела ни разу в жизни.

Несмотря на то, что повсюду маячили моряки и солдаты, помещение напоминало дворец из сказок, которые ей в детстве рассказывала матушка — дорогие ковры на полу, резные лестницы, кованые канделябры на стенах и множество коридоров, в которых не составит труда запутаться и заблудиться.

Сбежать отсюда не получится. Селин удивилась, что ей в голову вообще пришла эта безрассудная мысль, но все равно задвинула ее подальше. Исходя из того, как кирацийцы вели себя с ней, можно было сделать вывод, что зла ей они не желают, а потому девушка призвала себя к спокойствию и смиренно двинулась за Атвином вверх по лестнице.

Он привел ее в небольшую, но чистую комнатку с узкой кроватью у стены, маленьким столиком и наполненной почти до краев ванной. От воды исходил бледный пар, зовущий поскорее в нее окунуться. Этот подарок Селин приняла бы даже от самого дьявола.

Переступив через порог, она увидела, что на кровати лежит простое неприметное платье, а на столике стоит тарелка с чем-то съестным. Атвин, оставшийся в коридоре, вновь что-то сказал, и девушка с непонимающим видом повернулась к нему.

Последовали какие-то жесты, разобрать которые у Селин так и не вышло. Наверное, этот странный моряк со смущенным выражением лица пытался объяснить ей, что прибежит по первому зову, или ей просто хотелось, чтобы так оно и было. В любом случае, закончив свою пламенную речь, парень оставил Селин в одиночестве, и девушка тут же принялась запирать свою дверь изнутри.

Дверь оказалась крепкая, с неплохим засовом, который ей с трудом, но все же удалось задвинуть, чтобы хоть немного ощутить себя в безопасности. Убедившись, что к ней никто не ворвется, Селин поспешно стянула с себя платье и бросила его на пол, расплела косу и залезла в ванну с горячей водой. Тепло нежно разлилось по ее озябшему телу и позволило наконец-то расслабиться.

Даже дома девушка позволяла себе помыться теплой водой крайне редко — отец считал, что это пустая трата дров и времени — так что сейчас Селин сочла кирацийский прием поистине королевским.

Чего они от нее хотели? Вряд ли, если бы Селин была пленницей, ей бы предоставили горячую ванну, платье и еду. А если иначе, то девушка ничего не могла предложить своим врагам — шпионки из нее не выйдет, кого бы то ни было еще — тоже.

Сейчас Селин не хотелось думать о страхе — она и так боялась постоянно. Страх сопровождал ее повсюду и уже начинал надоедать. Опустившись под воду с головой, девушка попыталась его отпустить — хотя бы ненадолго — и, как ни странно, у нее получилось.

Она не сразу заметила, что на стене висело зеркало. Дорогое — большое и в красивой раме — такое должно смотреть на принцесс и королев, а не на испуганных крестьянок, которых и симпатичными-то не назовешь. Даже из вежливости.

Девушка со злостью посмотрела на свое отражение. Из зеркала на нее уставилась нескладная тощая девчонка с огромными глазами, маленьким носом, усыпанным едва заметными веснушками, и крохотным ртом с тонкими губами.

Ушастая костлявая уродина — вот кто она! Конечно же, ее никто никогда не полюбит — кому такая нужна!? Ничего, кроме бесполезных хлопающих глаз, огромных ладошек и копны тонких волос непонятного цвета!

Правильно, что Чудовище ее возненавидел. Чем была для такого, как он, новость о женитьбе на подобной страшиле? Приговором. Вот он и возненавидел Селин с первого взгляда.

Отвернувшись от зеркала, девушка обшарила взглядом комнату. Ее замызганное старое платье блеклой кучей валялось на полу. И все. Никаких больше вещей, ничего, что Селин могла бы назвать своим.

Свиток!

От неожиданности девушка вскочила и тут же снова рухнула в воду, выплеснув на пол целую лужу. Свиток, который ей поручили оберегать камарилы! Селин позабыла о нем в самом начале боя.

А значит, он до сих пор лежал в сумке на столе ее разгромленной каюты. Как можно было забыть про то, что тебе надлежало бережно хранить?

Сердце с новой силой тревожно забилось в груди. Нужно было придумать, как вернуться на “Черную змею”. Сбежать отсюда ночью? И что дальше? Вплавь до корабля ей все равно не добраться, да и дорогу до пристани она вряд ли найдет. Попросить о помощи кирацийцев? И как она объяснит врагам, зачем ей нужно вернуться в свою каюту?

Что бы Селин не придумывала, ее собственный разум отвергал этот план уже в следующее мгновение. Единственный, кто и впрямь мог помочь ей — это Рауд, но девушка не знала даже, жив ли он, а если и жив, то вряд ли враги оказали ему такие почести, как ей — бесполезной девчонке.

Она билась головой о стены собственной глупости, не переставая проклинать себя за то, что подвела всех, кого только могла. Из-за этого никчемного свитка был убит ее отец, за ним охотились самые опасные люди Эделосса, а Селин просто взяла и забыла про него! Уму непостижимо!

Упершись лбом в мокрые колени, девушка горько заплакала, чувствуя себя еще более ничтожной, чем обычно.

Где-то через полчаса в ее дверь постучали. Не открывать тем, кто оказал ей такой теплый прием, было бы глупой идеей, а потому изрядно проплакавшаяяся и впавшая в отчаяние Селин медленно встала с узкой кровати и отперла засов.

На пороге оказался Атвин — отчего-то мило улыбающийся и все так же немного смущенный. Опомнившись, Селин смутилась своих распущенных волос, что еще не успели высохнуть и рассыпались по плечам крупными прядями. Она поспешно собрала их в хвост и отступила в сторону, пропуская моряка в комнату.

Но Атвин заходить не спешил. Вместо это он жестом поманил ее к себе и указал на коридор, видимо, требуя пойти с ним.

Это должно было произойти. Селин не могла вечно сидеть в этой комнате — вот вспомнили и про нее. Мысленно приготовившись к любой участи, девушка шагнула в коридор и покорно двинулась вслед за огромным моряком, ощущая при этом, как сильно трясутся колени. Пытаясь отвлечься от гадких мыслей, она принялась на ходу заплетать мокрые волосы в косу, но это совершенно не помогало.