И пока Мурси так размышляла да разглядывала диковинную свою близняшку, появившуюся на свет с приличной разницей во времени, Христов как будто ожил. Он открыл глаза и спокойно посмотрел на гостью.

— Пришла, — не сказал, а констатировал наставник, неспешно вставая с пола.

— Ну да, — тихонько ответила Мурси и непроизвольно попятилась.

И в глазах учителя не читалось ничего прежнего! Так Христов ещё никогда её не осматривал. Оценивая, словно потенциального соперника на спарринге. И теперь по-настоящему безэмоционально. Что до этого Мурси испытывала — всё не то! Каким-то образом Христов всегда оставлял за холодными взглядами ключи к реальности. Чтобы ученица точно разглядела подлог и сомневалась. Воздействовал своим нарочитым пренебрежением сразу на разум и сердце. Но сейчас равнодушие стало настолько реальным и пугающим, словно стальные серые глаза наставника наткнулись на незнакомца или нечаянно забредшего в зал чужого ученика. И оно холодком побежало по венам, заставляя нос и пальцы леденеть.

— Да будет бой честным!

И, больше не говоря ни слова, Христов напал. Он размахнулся мечом, и лезвие его прошлось буквально в миллиметре над головой ученицы.

— Шо-о-о-о? — потянула растерянная Мурси и пригнулась, уходя от следующего замаха. — Ополоумели, наставник?

Христов не ответил. Он продолжал наносить один удар за другим, заставляя капитана кружить по залу, пятиться, натыкаться на стены, кувырками уходить от жала меча. Мурси вынуждена была вспомнить всевозможные акробатические трюки, какие её обязывал в своё время учить Ванно. Однако в бронекостюме сделать это — та ещё задача! И, когда Христов в очередной раз зажал Мурси между тренажёрами, ей не оставалось иного выхода, как оттолкнуть того от себя психосилой. Вышло недалеко и слабо, потому как сама мысль драться с наставником для Мурси всё ещё оставалась дикой. К такому ни жизнь, ни Морган её не готовили. Она чётко ощутила себя на месте Христова, когда тот вынужден был подчиняться гипнотическим словам Дуку. Но что сейчас на него нашло? Никакого «Дракона Сибел» не присутствовало в помещении. Не мог же брат Изврат настолько извратиться, чтобы загримировать себя под Моту?

Впрочем, одновременно размышлять о глухой обороне, предрешать выпады Христова и искать точки воздействия извращённого Первородного на своего ученика возможности у Мурси определённо не наблюдалось.

— Наставник, вы чё эт, совсем ку-ку? — попыталась она выйти на разговор, ловко перепрыгивая очередное препятствие в виде гантели.

Христов опять промолчал. Только слегка, едва заметно, поклонил голову, как среди дуэлянтов принято выражать одобрение на упорство и физическую подготовку противника, а следом сразу пошёл в наступление. Наконец и Мурси выхватила свой меч.

— Я не хочу драться! — пискнула она, буквально сбегая с места столкновения поближе к двери. — Я не могу с вами драться! Я лучше пойду!

— Мне нет никакого дела о твоих желаниях! Иди сюда, поганое отродье. Ты умрёшь сегодня от моей руки! — зло и весьма настойчиво позвал Христов, закрывая психосилой перед ней выход, а до кучи завалив его двумя беговыми дорожками. — Врёшь, не уйдёшь!

Мурси попыталась разбить стену всё теми же беговыми дорожками, рассчитывая расчистить себе разом два пути к отступлению. При этом она обиженно гундела под нос скабрезную чепуху об умственных способностях Джеса и успевала убегать от его оружия по кругу. Прорисовалась первая брешь в ауре Христова. Тот рассердился. Брови его нахмурились, в густой рыжей поросли возле рта показались зубы. Атмосфера закрытого помещения зафонила гневом и нетерпением.

— Остановись и сражайся достойно! — взбешённо выкрикнул он. — Познай мою ненависть!

— Божечки-кошечки, шо вы такой непостоянный? — успела простонать Мурси перед тем, как её накрыла волна от удара психосилой.

Капитан отлетела в противоположный угол зала и больно стукнулась о спортивную стенку затылком. Нет, ну не может же он всерьёз с ней драться? Вероятно, это какой-то очередной урок! Она опять неправильно поняла его задание и конкретно где-то накосячила.

Психосила наставника подняла её в воздух и отправила в следующий полёт — к уже другой стене. Капитан теперь неудачно приземлилась на лавочки, разбив одну из них на несколько частей. Хорошо ещё броню надела по настоянию Моргана — спина практически не ощутила на себе этого удара.

Мурси не успела толком и сообразить, что же делать дальше, как вновь полетела. Это начинало бесить. Неизвестно, то ли гневливая аура наставника заставила её сжать челюсть и буквально позеленеть от злости, то ли очередной удар затылком, но капитан вдруг чётко ощутила непривычное ей доселе чувство собственного достоинства перед лицом старшего и наделённого титулами мужчины. Да пусть он хоть в тысячу раз мудрей, но с ней так обращаться недопустимо! Неприемлемо!

Следующий удар психосилы она предотвратила. Заземлила себя заповедью. Христов надменно усмехнулся, будто бы только и ждал этого. Покрутил рукой, разминая запястье. Приготовился нападать и сражаться. Гадский гад! Опять вместо того, чтобы нормально объяснить, где напортачила, сразу наказывает. Хватит это терпеть!

Мурси первой пошла в атаку. Но и теперь наставник, будто предвосхищая такое развитие событий, стал более хладнокровным, сосредоточился на битве, отражал все её выпады, пытаясь изнурить ученицу бесполезными пируэтами. Запал капитана быстро иссяк. Она всё ещё надеялась, что Христов вот-вот остановится, ободрит, скажет: «Ты готова к великой битве, я просто проверял» — ну или что-то в этом роде, но как назло он отчего-то медлил с признаниями. Наоборот, распалился сражением и, когда полилась первая кровь из пореза на предплечье Мурси, только уверовал в свою непревзойдённую силу, и азартная радость близлежащей победы отразилась в его расширенных зрачках. А последовавшие после явные попытки дорваться остриём до незащищенных броней мест окончательно убедили в его твёрдых намерениях не останавливаться до полного уничтожения противника.

— Ну, вы чего, наставник? — всхлипнула капитан, уходя от ставшего слишком быстрым лезвия.

Она прошмыгнула у Христова под рукой и попыталась нанести контрудар в спину. Гардой, чтобы просто встряхнуть. Пусть очнётся уже, поймёт, что всё не сон, не лекарственное наваждение. Но Христов мгновенно развернулся и произвёл серию выпадов, переводя оборону в наступление. Напором оттеснил Мурси в противоположную сторону. В процессе сумел оцарапать бок, попасть по икре. На лице его не читалось ни утомления, ни сожаления. В этот момент и самой Мурси стало казаться, что это она заперта в собственном наркотическом трипе: слишком уж наставник походил на машину, которая бездумно выполняет заложенную в неё программу. Чёткую, детально спланированную и безэмоциональную.

— Да послушайте же меня! — попыталась опять достучаться до него Мурси. — Я же вас спасать пришла! Гору животворящую уконтропупила, Дуку заняла танцульками. Мы же на одной стороне с вами.

Она взвизгнула, меч Христова мелькнул совсем рядом с шеей, с противным скрежетом проходясь по стене. Мурси не удержалась на ногах и плюхнулась на зад, чуть не задавив им Моту.

— Ай-ай-ай! — в панике прокричала клон. — Она меня сейчас убьёт! Противоестественным способом!

И тут случилась первая неожиданность, колокольчиком звякнув на подсознании капитана. Христов одновременно с Мурси отвлеклись друг от друга и с плохо скрываемым беспокойством осмотрели Моту. При этом встали рядом, будто и в самом деле не дрались, а просто дурачились только что.

Клон сидела, обхватив колени руками, раскачивалась и тихонько бормотала про себя молитву, пуча свои испуганные глаза на Джеса.

— Ты что с моим клоном сделал? — возмутилась Мурси. — И её заповеди заставлял учить?

И будто очнувшись от мимолетной трезвости, опять начали потасовку. Теперь капитан по-настоящему злилась. Ладно с ней так обходиться недружелюбно, пускай! Она сильная, стерпит. Но клона-то почто мучить? Прям бесит! За это наставник точно у неё ответит. Тупоумный упрямец. Мурси со всей мочи оттолкнула от себя психосилой Христова. Он не ожидал настолько мощного влияния и никак не успел противодействовать. Свалился в районе тех же лавочек, разметав подолом мантии осколки по периметру. Моту громко завыла: