— Ты почти катар! — уважительно кивнул Шнобби. — Силой облодать недюжой стоит, чтобы такое мыслить. Моя честь возвышается от встречи с тобою.

Кавот только смущенно улыбнулся в ответ, не до конца понимая странную, излишне растянутую речь катарского канцлера.

Мурси сидела, облокотившись о стену, вытянув ноги, и старалась как можно интенсивней отрекаться от реальности, пока наставник её «лечил». Выходило неправдоподобно. Как только зонд оказался в их руках, Христов аккуратно, очень медленно, а от того болезненно, принялся вытаскивать кинжал, чтобы Тёмная Материя успевала справляться с кровотечением хотя бы из мелких сосудов, постепенно заживляя их, один за другим. Конечно, паразит не мог обеспечить быстрого и лёгкого излечения, как нанороботы, но умереть хозяйке тоже не позволил бы. Когда же лезвие полностью покинуло рану, Христов без какой-либо жалости или нежности придавил со всей силы края пореза, пытаясь сдержать хлынувшую кровь. Зонд завис в воздухе, орошая колто-спорами и сбитые руки Джеса, и будущий шрам, и ругающуюся грязными словами Мурси.

— Прекрати выражаться в моём присутствии, Мила! Чистые помыслы начинаются с чистой речи, — очень скоро осерчал Христов. — У меня реально уши вянут! Я понимаю, больно. Терпи! Не в первый раз. Молись: «Сила духа, вот мощь настоящая…» Продезинфицируем, кровь остановим, подлатаем, где можно. Поверхность заживёт, и поковыляем потихонечку. А там уже у твоего медика нанороботов раздобудем. Терпи!

— Ауууу, — завыла Мурси. — Что б ты;lkjdfw8e!

— Нет, это просто какой-то кошмар! Где ты таких слов нахваталась, родная? И как, по-твоему, такое проклятие можно воплотить в жизнь? — зажмурился и усмехнулся одновременно Джес. — Не обладаю я подобной гибкостью!

— Да я тебя сама узлом завяжу и: lkdfyeflk!

— Сама, сама. Обязательно. Как только, так сразу. Выздоровей для начала, да и мне дай прийти в себя, — буркнул Христов. — А идти хотела в схватки гущу! Не нервничай. Там Гидрос, мои ученики, справятся они. К тому же на подхвате Лена. Ещё кого оставила?

— Ванно должен быть, — проскулила Мурси. — И все мои хорошие.

— Отличное описание, кворчонок! Образно, выпукло и главное понятно. «Твои хорошие» — это трусливый твилекк, чудик-айтишник и красавица Клара? Такая себе команда.

— Ещё хвастун Коди, — добавила сквозь сжатые зубы Мурси. — А ты всё равно f;lksjgp!

— О, это друзья? Настоящие? — оживилась Моту. — Сразу так много? А они и впрямь хорошие или сарказм применила? Познакомишь? Хоть с одним? Можно мне тоже с ними подружиться? Я ведь твой клон, значит, мы всё должны делить поровну. Не только наставника.

Мурси даже о боли забыла на долю секунды, настолько разрастающаяся наглость собственного клона её поразила. Аппетиты у тихой девочки росли не по часам, а ежесекундно. Жадность в глазах так и светилась. Не ровен час и заберёт вообще всё нажитое непосильным трудом. Почему-то на ум пришли совсем уж не к месту подсчёты возрастающей прибыли во всех отраслях экономических предприятий. Вот в этом поле нужно и впрямь держать ухо на пульсе, клон с лёгкостью похитит состояние, если захочет. ДНК-то идентичны, а, значит, Моту будут открыты все двери. Нужно во что бы то ни стало не проговориться ей о финансовой независимости!

Христов убрал руки от раны, чтобы перезарядить колто-споры, и новая волна резкой боли выбила любые домыслы из головы капитана. Она вновь витиевато и очень грязно выругалась на наставника, припоминая ему былые обиды. Пользуясь плачевным состоянием здоровья и усталостью самого Христова, капитан высказывала ему всё, что давно хотела. Выстреливала отравленными болтами из слов долго копившиеся «громкие» эмоции. За этим занятием и застал их Морган, который буквально залетел в библиотеку, а следом, постоянно оглядываясь и с мечом наготове, зашёл Ванно.

— Сэр! Ваши грязные ругательства слышны на весь храм! Неприемлемо так выражаться на всю Инквизицию! — с порога начал возмущаться Морган.

Выходило у него очень натурально, красочно, с катарской непоколебимостью, и такое его коронное появление вызвало прилив невесть откуда взявшейся твёрдости в капитане. Словно теперь всё разрешится само собой, станет стабильным, привычным. Негодование Моргана сильно отличалось от того же негодования наставника, не приносило терзаний, скорее даже смешило. А немного задорного, «придурковатого» огня — это то, чего как раз сейчас и не хватало всем.

Морик присел рядом, безотчетно отталкивая руки Христова, да собственно и его самого от своей нянни, и в ужасе осмотрел рану.

— Муся, вы с этим собрались идти воевать? Это, по-вашему, маленькая дырочка? Почему вы без брони! Мы с вами как договаривались? Неприемлемо!

— Говорил ей слово в слово! Но Мила как обычно, на послушание её полагаться не стоит.

— Какого хера этот приперся? — перевела разговор к личности вакуйя Мурси. — Я где тебе сказала быть?

— И пропустить твою смерть, девчонка? — гыкнул Ванно. — Да ни в жизнь!

Морган, усаживаясь удобней, обхватил коленями ноги нянни, включил фонарик и более дотошно осмотрел рану. Христов тоже обрадовался хорошему освещению, склонился над ними, чтобы лично убедиться, что всё не так уж плохо, но катар неожиданно дёрнулся, сменил позицию всего своего корпуса и загородил обзор. Джес хмыкнул, посчитав, что не слишком удачно выбрал момент и попытался подступиться с другой стороны, но и тут Морик вдруг поменял положение, опять спиной отрезая от Мурси. Озадаченный Христов хотел задать немой вопрос ученице, глаза в глаза, но голова Моргана и лицо её загораживала. Как будто весь катар укрыл собой пострадавшую. Христов ещё несколько раз попытался подлезть хоть с какого-нибудь края, и всегда был один и тот же вариант ответа на его действия. Он ухмыльнулся себе в усы и решил никак этого не комментировать.

— Вы загораживаете мне свет и дышите в затылок, пока я сосредоточенно работаю. Вообще-то, высокий канцлер, это моё запатентованное извращение! Так что не мешайте, — на полном серьёзе отчеканил Морган, как будто прочитал мысли Христова.

— Смешно, — равнодушно бросил своё излюбленное словечко Джес.

— Морик, не нервничай, — зашептала капитан, пытаясь успокоить катара. Её теперь больше заботило, чтобы две дорогие сердцу персоны не подрались между собой. — Наставник же тоже волнуется.

— У него было время за вами ухаживать, сэр. Теперь настало моё. Сейчас сделаю вам хорошо, обещаю. Видите, не зря я ношу с собой ампулы даже в большем количестве, чем рекомендовано Уставом. Ну и потом, как мне не нервничать, сэр? Тут же шире и глубже, чем даже мои собственные, когда-либо полученные! — Морган пока тараторил, рылся в карманах штанов. Наконец выудил оттуда извечные ёмкости с обезбалевающим и с нанороботами. — Так, дозу я примерно понял, меру принял, сейчас вколим норму, а потом будем добавлять потихоньку.

— Давай сразу перейдём к обезболу? — умоляюще простонала капитан.

Морган не ответил. Он сосредоточенно взялся за дело. Вначале обколол рану механизмами, всё время приговаривая какие-то ласковости, стараясь унять и свою волнительную дрожь в руках, а потом уже приготовил ампулу с обезболивающим. Морик улыбнулся, стараясь подбодрить:

— Вы большая молодец-«кукумберец», сэр! Ни разу не пикнули. Готовы «кайфануть»?

— Ты что там вкалываешь так много? — строго спросил Христов, переминаясь с ноги на ногу позади катара. — Мила, ты ему доверяешь?

Наставник вновь попытался и так, и эдак подобраться к ученице, но беспардонный катар ни во что не ставил ни его Силу, ни ранг. Всё время, будто бы противник в схватке, парировал, перегораживая и отрезая пути подступления к цели. Но и выглядело это со стороны обычной случайностью, не придерешься.

— Не мешайте! — повторил сердито Морган. — Я лучше знаю, как лечить своего капитана! Не в первый раз на меня эта обязанность свалилась! Полчаса, или даже меньше, и можно будет двигаться дальше.

«Учителка! Шнобби поймал Дуку, тащим к тебе. Помнишь, мы хотели его не убивать?» — пришло сообщение от Кавота на холофон Мурси.