Коди машинально прошёл в каюту вслед за начальницей и сел на стул. Громко вздохнул и уставился в пол под ногами, размышляя о своей невесёлой одинокой старости. Может, и прав отец, когда предлагает завести отношения с Мо, а не искать «любовь» на стороне. Всё это плохо кончится, даже не начавшись. А с сеньоритой-капитаном вероятно и выгорит. Стерпится-слюбится, или как там говорят? Он внимательно оглядел агента Мо с ног до головы. В ответ на это она нахмурилась.

— Та-а-ак, — потянула Мурси. — Вы меня сегодня решили добить? Да? Ну, говори уже! Пусть всё свершится в один день.

— Ты о чём? — не понял Коди.

— Как ко мне относишься. В том ракурсе, какие у тебя ко мне чувства?

— Э… Как бэ… А что надо ответить, чтобы жить долго и счастливо?

— Правду, Коди. Правду!

— Знаешь, я всегда относился к тебе с большим уважением. Ты мне вроде как старшая сестра…

— Слышать про сестринство не могу! — замахала руками, нервно протестуя, Мурси. — Прямо скажи, питаешь на мой счёт какие-нибудь пошлые завихренья или нет?

— Воу, воу, полегче! Не психуй так, сеньорита. Не обижайся только, лады? Я же говорил тебе, вот если нарастишь массу в некоторых местах. Ну, в стратегически важных, тут и там, — Коди покосился на зад собеседницы. — Они у тебя нормальные, эти места, хорошей формы, только незаметные какие-то, боюсь, из рук выскользнут, если я их вообще нащупаю. Из соображений эстетики, ничего личного. С ушами нужно что-то придумать, они у тебя торчат, как у чебурашки. Помнишь тот хоррор-страшилку? Вот уж раньше умели ужастики снимать для детей. Я иногда на тебя смотрю, и озноб по крови бегает. Хотя нет! Знаешь, уши можешь оставить, причёску сделаем тебе элегантную, чтобы всё закрывало. Да, волосы придётся отпустить, хотя бы по лопатки. И тогда, со временем, лет через двадцать, и подумаем о нашем союзе. Я не против.

— То есть такую, как сейчас, ты меня не хочешь? Не любишь и не жаждешь?

— Только не шокай, умоляю! — притворно захныкал Коди. — Я бы хотел, но…

— Хвала Вселенной, хоть один не поехавший! — пробормотала Мурси, расслабленно плюхаясь на кровать.

— Я не понял. Так ты не пыталась сейчас подменить мною дядю Джеса? Не хотела засублимировать меня вместо Моргана? Совсем не расстраивает, что они собрались там делать?

— Какая сублимация, Коди? Морик и Клара заслужили свои повышения и награды, заслужили жить, как ты говоришь, долго и счастливо. Пусть радуются.

— А я вот так не могу, — вырвалось разочаровано у Коди. — Ну как это!? Она же мне улыбалась, намекала на незабываемую ночь в казарме при посторонних солдафонах. А как нашла безопасную постель, так позвала туда другого! Снимать зуд и напряжение. Не будь я радикальным пацифистом, прибил бы обоих. Достал бы бластер и перестрелял!

— Коди, ты чего? — усмехнулась капитан. — Да Морган в слове «секс» делает четыре ошибки из-за стеснительности. И, думаешь, он мне так легко скажет, что пришёл за этим? Ты спину его видел? А банку в руках? Клара оказывала медицинскую помощь, выполняла свою прямую обязанность на борту.

— А почему же ты тогда такая посеревшая оттуда галопом побежала?

— А ты раны Морика видел? Тихий ужас. Я чуть в обморок не брякнулась. Бедняга, как он мучается.

— Вот оно что! — улыбнулся Коди. — Значит, у меня есть шанс замутить с Кларой, а на тебе совсем не обязательно жениться?

— Сомневаюсь, что ты успеешь за несколько оставшихся дней. Но можешь поныть, что перед смертью тебе необходимо вдохновиться.

— Мо, — осторожно начал Коди. — Я всё хотел спросить. А мне обязательно присутствовать при всём при этом? На Немезис лететь, на Зиост? Что я могу сделать, маленький и слабый человечек? Нет, если прикажешь, сделаю, но умирать неохота.

— Конечно, я не буду засовывать твою задницу в разные дыры. Ты мне сейчас нужен за кораблём следить, только и всего. А мы уже с Леной и Ги приключать приключения. Кстати, времени у тебя будет вагон переписываться с Кларой. И проникать её к себе любовью.

— Только чур не приставай ко мне, когда останемся одни, уговор?

— Иди, ради всех греховных братьев, иди отсюда, а? — закрыла глаза Мурси. — Я очень рада, что ты никогда не меняешь своих предпочтений. До завтра.

Два дня пролетели незаметно, наполненные до краёв суетой. Отряд постоянно вызывали то на допрос, то на освидетельствование, то просто показать журналистам как картинку. Разговоров в спейснете только и было, что о них. Герои, отважные смертные, новая сила, власть народа — какими только заголовками не пестрили все издания, от серьёзных новостных до самых жёлтых. Морган с ужасом представлял, что же о нём напишут в катарских газетах. Какую грандиозную «правду» высосут из маленькой новостной заметки. С почитателями появились и первые хейтеры, которые обвиняли причастных к штурму Камня Каасса в расшатывании устоев, в корыстных целях, в связи с Империей и прочих немыслимых инсинуациях. От излишнего внимания ребята пытались спрятаться на корабле.

Все в отряде, кроме Моргана, перепрыгнули аж на два уровня по служебной лестнице. Никого из рядовых не осталось. Клара, Бобби и Иржи теперь стали лейтенантами, а самому катару вернули звание капитана. Но Морган не особо расстроился. Ведь это играло на руку его репутации. Всего лишь капрал, а уже вон какой подвиг совершил, какую коррупционную схему раскрыл.

Дуку ожидаемо выступал по холовизорам в образе брата Изврата, провозглашённый пресс-секретарём Верховного канцлера, и всеми своими речами приветствовал подобные действия регулярной армии. Он неустанно нахваливал и Флинта, и Моргана, и остальных, приводя их в пример как достойных жителей СШГ, прося и прочих быть беспристрастными и смелыми, не бояться вступить в открытое сопротивление против притесняющих наместников в системах. Удивительно, но ему верили. В сводках боевых действий теперь появились и гражданские столкновения, восстания, угроза отсоединения некоторых штатов. Назревал переломный момент всего общества, что сформировало под своей эгидой СШГ.

Но многие понимали, что это просто этап развития. Люди пошумят да забудут. И жизнь потечёт привычным чередом. Поэтому канцлеры и храмовники шли на уступки, легко соглашались пересмотреть и налоги, и десятину, отдаваемую в монастыри, и даже раскрыть свои доходы. Конечно, большую часть накопленных богатств попрятали, некоторое имущество переписали на патриархов семейств, дети высоких канцлеров в одночасье оказались обычными школьниками и работниками штатных предприятий, а не элитой. Скоротечно, как, впрочем, и ненадолго, это понимали многие, но в СШГ зародилось видимость равенства.

С Мурси за эти два дня катару не удалось перекинуться и парой слов. Ему вообще показалось, что капитан его избегает. Хотя он не мог не отметить, что работы у неё действительно было невпроворот. Впрочем, а когда случалось по-иному? Но причин волноваться Морган не находил. Выглядела она хорошо, даже блистательно. Мурсику к лицу была решимость и уверенность, с какими она отдавала приказания появившимся на борту работникам. Все они укрепляли новый скайтрей, то ли купленный капитаном в последнем забеге по магазинам, то ли кем-то подаренный. К машине никого из отряда не подпускали, её назначение держалось в секрете, как и то, куда подевался их старенький и вполне годный скайтрей. Даже Кларе не удалось выяснить точно, к чему такие тайны среди ребят. Коди неожиданно оказался несгибаем, затыкал свой рот или уводил разговор в иной поток неинформативной словесности. Видимо, мысленно капитан уже попрощалась с ними и не желала распространять секретные сведения «посторонним».

В любом случае Морган не мог не порадоваться за свою бывшую нянни. Она и не плакала больше, и не страдала, и не хохотала как припадочная. Настроение Мурси оставалось ровным, чтобы не произошло. Бывало, иногда смотрела на него, задерживая взгляд на лице дольше обычного, что вызывало в Моргане привычное волнение и смущение. Но сразу, будто чувствуя его неловкость, едва заметно сдержанно улыбалась и переключала внимание на кого-то другого.