— Клара, ушла в казарму! Или к себе, — властно приказала капитан, поймав игривость в настрое Лены, и та поспешно поднялась и скрылась в медчасти.

***

Мурси наскоро объясняла, что они с Морганом вычитали из мемуаров каджита, воспоминаний Арика Джоргана и как всё это тесно переплетается со сведениями Гидроса. Затем в работу включились все. Ещё раз прошерстили сектор Х, примеряясь координатами и так, и эдак. Поспорили. Каждый высказался, даже Морику, смертному, дали слово. Но в итоге пришли к общему согласию, что звезда и пятая планета от неё в нижнем углу сектора — это их цель. Общая уверенность возросла на девяносто процентов. Только там действительно могла зародиться странная, но близкая к проземлянской жизнь. Не слишком похожая на человеческую, но в то же время эволюционно развивающуюся подобным образом. А из этого следовало, что Императрица умудрилась найти артефакты бывшей цивилизации и на основе их запустить собственное производство детей. И дальше как в точно описанной истории Арика — непосредственного участника эпохальных событий.

Однако перед тем, как давать команду Коди прыгать в незарегистрированную точку выхода и выстраивать маршрут, обсудили ещё несколько похожих секций, чтобы на всякий случай не гадать в опасном участке космоса, а лететь уже к запланированным целям.

— Итак, раз мы решили этот вопрос, то что дальше? Вот разрушишь ты резервуар с императорской Материей, кого планируешь звать на помощь при битве с Инквизицией? Есть чёткий план?

— Ещё не знаю, — скукожила нос Мурси. — Подумаем, пока лететь будем. Чё-нить да и стрельнет в голову.

— И это единственная надежда моего друга на спасение! — горько воскликнул Гидрос. — Я ему с самого начала твердил не полагаться на наречённую ученицу ни в коем случае. Так и есть, подставила! Как всё закончится, я лично тебя накажу, помяни моё слово.

— О-у, видимо, вам уже стрельнуло, учитель. Всё бы вам наказывать. Как заезженный холотрек. Фетиш какой, что ли? Может, вас познакомить с моим свёкром? Вы быстро найдёте общий язык: два сапога — лапти, — легкомысленно парировала Мурси.

— Не забывайся, канцлер! — вставила гневно Лена. — Твой друг сам довёл до патового положения. Он прекрасно осознавал, к чему приведут его действия. Конечно, был бы таким же трусливым, как ты, отдал бы Мо на растерзание Дуку. Но, хвала Вселенной, Христов имеет хоть толику ума! В отличие от…

— А я ему так и советовал с самого начала поступить. Но нет, упорный.

— Упоротый? — зачем-то уточнил Морган.

— И я не трус, но я боюсь! — Гидрос как будто не заметил реплики катара. Создавалось впечатление, что он действительно воспринимает смертных как часть меблировки комнаты. — В такой серьёзной ситуации необходимо всё решать рационально, но, к несчастью, мне слишком хорошо известна личность нашего главного «спасителя». Вот что меня страшит по-настоящему! Если бы Христов действительно соблюдал заповеди ОВР, не позволял эмоциям брать над Разумом верх, то всё могло обернуться совсем в другую плоскость. По крайней мере, сам он был бы жив и здоров.

Мурси рассмеялась, будто канцлер рассказал анекдот. Она хотела что-то сказать, но Гидрос её нервно перебил:

— Ничего смешного! Я тебя сейчас шокну за неуважение к человеку, который жизнь положил, чтобы ты выжила!

— Это я тебя сейчас шокну! — обескураженно выкрикнула Лена.

— А Ванно добьёт! — тут же оскалился вакуй. — Ты мне должен денег! Научил же девчонку драться? Научил. Хочешь, она тебе покажет, как владеет оружием? Да ты проиграешь в первом же раунде. Давай на спор! Девчонка, где твой меч?

— Канцлер, вы в меньшинстве, — заключил Морган. — Я, конечно же, не позволю своему руководителю вступить с вами в бой. Сам смогу вас покусать и разодрать. Не верите в мои силы? Так гляньте, в каком виде арестовали канцлера Бониати. Я был без оружия.

— Катар! — недоумённо нахмурился Гидрос. — Не лезь ни в свои дела. А то шокну!

— Божечки-кошечки, ну вы нашли, о чём и когда спорить! — продолжала смеяться Мурси. — Канцлер, вы верите своему «другу»? Он мне лично приказал не слушаться вас, потому что: «Гидрос всего лишь пешка». Вы, как и все мы, кто появлялся в жизни моего наставника, всего лишь инструмент, который ничего не контролирует. Христов — истинный последователь Ордена, у него нет чувств. Только холодный расчёт.

— Я не пешка! — яростно воспротивился Гидрос. — Христов мне как младший брат, всегда слушался моих советов!

— Делал вид, что слушался, — съехидничала Мурси. — Разные вещи, не находите? Только не триггерите! Никто из нас на самом деле не управляет происходящим. Мы все блуждаем по Путям, которые прописал нам Джес задолго до сегодняшнего дня. Это его Замысел. Смиритесь и примите такое положение вещей как данность.

— Я подумаю над твоими словами, — мрачно согласился Гидрос. — И раз уж пошла такая пьянка, вот. Христов просил передать тебе, если с ним вдруг случится ужасное. Я не хотел, но, видимо, это тоже часть «замысла».

Гидрос раскрыл свой пад, долго копался в записях, наконец, нашёл очень старое, отдельно сохранённое в важных документах среди наиболее красноречивых изречений святых письмо, и показал Мурси.

В том, что это действительно послание от наставника, капитан не сомневалась. Для шифровки Христов использовал метод, когда-то давно ими придуманный. Символы снизу вверх и справа налево, ещё и на очень древнем наречии с диалектической поправкой на современность. Никто, кроме неё и Христова, не знал об этом методе кодирования. Для остальных написанное оставалось бессвязным текстом, но Мурси чётко узрела смысл:

Я молчал в ответ, медлил в тень уйти, гнал дыхание дней,

Разлукой робел, печалился.

Брачный месяц цвёл, в целом свете нас не увидел родней,

Катилась слеза прощальная.

Вспыхнул шаттла след, сгорая, вскрикнул канцлер у ворот,

Путь от края и до края тот осилит, кто идёт.

Не горюй, не плачь, Разум даст — свидимся, жди крылатых вестей,

На память поцелуй горячий.

Где бы ни был я, про любовь твою помнить буду везде,

Дай срок, победим — поженимся.

Грех в ребро мне, ветер в спину, что «вояку» в поле ждёт?

Может быть, сыра могила, может, слава и почёт.

Только мачеха-судьбина правду знает наперёд,

Как твои следы остынут, под крыло сынка возьмёт.

Долг превыше ощущений, внемли, как он позовёт.

Путь от края и до края тот осилит, кто идёт. *

Мурси пробежалась глазами несколько раз по стихотворению, поджала губы и, не выразив больше никаких эмоций, тихо произнесла:

— Ясно-понятно.

— Что именно он тебе написал? Ключ к последующим действиям? — не удержался от вопроса Гидрос.

— Да не, ничего такого. Те же кворчи, только в профиль: внемли долгу, спасай убогих, — безразлично пожала плечами Мурси. — Скукота!

— Что там? — первым успел спросить Морган, на секунду опередив Лену. Он подался вперёд и совершенно, с точки зрения держателя Силы, нагло уставился в пад канцлеру.

— А ты, я смотрю, возомнил себя бессмертным? — хмыкнул, опять изумляясь, Гидрос. — И впрямь надо глянуть на старину Бониати, неужели всё настолько тяжко? Ну, кто ещё посмотреть хочет? Я не разгадал шифр, а у вас, думаете, получится?

Но и Ванно, и Лена уже сорвались со своих мест и окружили канцлера, уставившись в сообщение.

Лорд прочла начало: «Если со мной что-то случится, я пропаду или, может быть, Дуку раскроет нас, передай это Миле». Дальше шёл непереводимый храмовнический фольклор. Вакуй обратил внимание сперва на дату. Очень старая, минуло уже с десяток лет. Морган же, не теряя времени, сосредоточился на шифре. В голове пронёсся миллиард видимых когда-либо знаков и иероглифов. Первое слово удалось быстро разгадать: слишком уж часто оно встречается среди Держателей Силы и являлось своего рода маркером — «Путь». Он начал вникать дальше, несмотря на вздохи нетерпеливого канцлера.