— Офигеть! — медленно прошептала Клара. — И что это значит? Мне придётся всё же сделать тебе лоботомию? Как я проверю, фунциклирует твой мозг или нет? А вдруг, — Дорн приставила ладонь ко рту, боясь произнести страшный диагноз вслух, — вдруг и вправду разжижение!

Морган глубоко вздохнул и через силу из себя выдавил:

— Депрессия.

— А-а-а! — потянула Дорн и сочувственно улыбнулась. — Тебе грустно, да? Фу ты, напугал! Всё из-за капитанши? Потому что она наконец показала своё истинное лицо? А ведь я предупреждала…

— Клара! — застонал, не давая ей договорить, Морган.

Ну, зачем, зачем она пришла? Зачем сидит тут и распотёкивает? Ему так хорошо было. В тишине и одиночестве, в попытках абстрагироваться от мира и тела. Теперь, вот, отвечай на дурацкие вопросы.

— Да я-то что? Всего лишь поддержать хочу. Не переживай, встретишь ещё нормальную женщину. Которая тебя и любить будет, и уважать. Сердечные раны очень хорошо лечатся чаем с травками. Заварить? Как рукой снимет любые любовные недомогания.

— Нет у меня никаких таких недомоганий. Мы с Мурси обоюдно пришли к разрыву. Я её не люблю и не понимаю!

— Ох, как я рада это слышать! Тогда всё гораздо проще. Я знаю, как тебя взбодрить. Раствор глюкозы тоже не лишним был, повторю через пару часов, хотя бы заговорил. Но вот тебе новость, от которой закачаешься! Мы выступим против Лорда Зейна. Ну, того, который Бобби и Коди пытался укокошить. Да-да! Отомстим ему, — Клара привстала со стула и потрясла в воздухе кулаком, грозя невидимому врагу. — Пусть йонгеи знают, что простые смертные не кворчем деланы, тоже могут постоять за себя. Я вот долго на этот счёт размышляла. И знаешь, проводники эти и всякие там лорды с канцлерами, они ведь все друг друга на самом деле избегают. Им приходится действовать в одиночку. Думаешь, почему сестра нашей капитанши никогда на борту не появляется? Дела свои по холофону решают? Потому что они обе боятся. Вдруг одной из них приспичит обогатиться Тёмной Материей за счёт другой. Всегда остаётся шанс, что какой-нибудь держатель Силы посягнет на внутренности «подружки». А у нас, у смертных, такого нет. Поэтому и возможны искренние чувства. Настоящие, а не показушные, как у капитанши. Например, та же дружба. Вот я с тобой дружу и не боюсь, что ты меня придушишь, чтобы забрать мою душу. Это просто невозможно! Наша сила в объединении. Понимаешь? Мы, смертные, очень слабые, но мы можем организовать крупный добровольный альянс. Как, например, СШГ. Вот выгнать бы этих храмовников на отдалённые планетарные системы! Пусть бы они в одном государстве все жили, а мы бы в другом. Вот бы жизнь тогда настала! Сказка.

Морган громко и раздражённо вздохнул. Он вроде бы и понял, о чём говорит подруга, но мозг посчитал это полной чушью. По привычке. Разве Клара говорила когда-нибудь действительно важные вещи? Сейчас она действовала ему на нервы.

— Ой, ладно-ладно. Ты, когда не в духе, становишься таким ворчливым и всем недовольным. Даже рядом находиться неприятно. Просто представь ситуацию в общем плане. На операцию пойдём под командованием коммодора Флинта. И нам даже дадут, в случае успеха, всем повышение и награды. Ну как тебе такая новость?

— Всё равно, — вяло ответил Морган.

— В каком смысле? Во-первых, мы станем героями. И не простыми, а всегалактическими! Во-вторых, ты только представь, сколько нам заплатят! Я смогу купить маме дом и помочь ей начать новую жизнь. Оплатить психотерапевта, чтобы она проработала свои травмы в отношениях с отцом. Это оказывается очень важно! Завершить предыдущие, чтобы начать новые. Ну и в-третьих, мы всей командой, понимаешь, всей командой уйдём из подчинения капитанши!

— Это всё не важно, — так же вяло повторил Морган.

— А, ну да, я забыла про Инквизицию, — прикусила Дорн ноготь на пальце. — Ты же хочешь лично с ней бороться.

— Не хочу.

— В смысле? И это тоже? А как же Галактика в опасности, жизнь смертных? Кто нас защитит, если не ты?

— Галактика всё время в опасности, — раздражённо фыркнул Морган. — Тонет в крови, да никак не потонет. Какая разница, когда она сломается? Сейчас или потом? С помощью Инквизиции или таких, как Мурси?

— Офигеть! Ты что такое говоришь! Тебя капитанша перезагипнотизировала? Или что? Или как?

— Никак, — потерял всякий интерес к разговору Морган. — Уйди и оставь меня в одиночестве. Я хочу спать.

— Ты грубишь!

Морган молча отвернулся к стенке и демонстративно накрыл голову одеялом.

— Ну и подумаешь! Между прочим, пока ты там развлекался, пытаясь умереть от рук капитанши, я тут тоже завела несколько друзей!

Морган не ответил.

— Даже Коди не так раздражает, как эти твои перепады. Ты меня то глупой считаешь и оспариваешь прописные истины, то вообще со мной не разговариваешь, когда я оказываюсь права. А мне это надоело! Обидно, знаешь ли.

Морган не ответил.

— Ну и ладно! Как хочешь!

Рассерженная Клара вышла из его каюты. Морган же остался лежать. Что-то в душе шевельнулось, показалось неправильным, осуждающий внутренний голос вздохнул, но тут же всё потонуло в пучине безразличия. Не важно. Всё не так уж важно.

Он пролежал довольно долго, не двигаясь и убегая от собственных мыслей. Далеко уйти от них не удалось. Как бы ему не хотелось обратного, но стоило признать, что Клара права. Он поступил правильно, как настоящий мужчина, а не какой-то там подкаблучник. Не на помойке Морик выращенный и цену себе знает! Мурси ещё очень пожалеет, что не пошла на компромисс и отказалась от такого лучшего представителя света катарских мужчин! Плакать будет в подушку бессонными ночами. Ей наставник покажется недостойным даже шерстинки Моргана.

К тому же вот Христову она точно не сможет доверять на сто процентов никогда! Потому что он — держатель Силы, а значит, потенциальный враг. По-хорошему, стоит ей, конечно, напомнить об этом. Но не теперь! Теперь ему всё равно на дальнейшую судьбу несостоявшейся нянни. В смертный час, когда предатель воспользуется её доверием и вонзит нож или же обрюхатит её, вспомнит Мурси хорошего и храброго катара, который мог бы стать ей достойным партнёром в жизни. И начнёт горько плакать. Да! Обязательно начнёт. Может, даже уже начала.

Морган всё настраивал и настраивал себя на такие мысли, накручивая обиду до крайней степени. Чувствовать по отношению к себе несправедливость для него стало куда приемлемей, чем беспросветную тьму и пожирающее душу одиночество. Сам же не шелохнулся, а только продолжал пялиться в серую стену, пока его не выдернуло в реальность оповещение по громкой связи об общей боевой готовности.

***

К кораблю прислали транспортный скайтрей регулярных войск. Команда построилась возле выхода, дожидаясь Ванно, который должен был возглавить шествие. Со ступенек, даже не удосужившись спуститься к ним, Мурси помахала всем рукой и произнесла вдохновляющую напутственную речь о компетенции и силе сплочённой команды. Но Морган не запомнил слова. Они пролетели мимо него, как, впрочем, и всё остальное, за короткий промежуток времени, пока катар одевался, шёл на построение, автоматически проверял снаряжение каждого в отряде.

Мелькнуло в сознании едва заметное удивление, что даже Ваццлава снарядили на боевую операцию, но и оно быстро угасло. Ну, пойдёт с ними и ладно. Какая разница? Однако, когда все расселись в служебном транспортнике и тот завибрировал, поднимаясь в верхние слои атмосферы, Морган вдруг уже сильней, чем остальные сегодняшние чувства, ощутил прежнее привычное беспокойство. И, хотя знал заранее, что всё под контролем, тихо поинтересовался у Ванно, так, на всякий случай:

— Что капитан собралась делать, пока нас не будет?

— Я знаю, — тут же ответила рядом сидящая Клара. — Не хотела подслушивать, но она так громко договаривалась о встрече, что мне пришлось! Собралась наращивать себе ноготочки. Офигеть! Я, конечно, всего от неё ожидала, но не до такой же степени! Мы, значит, рискуя жизнью, идём в бой против Лорда и канцлера, а она — в салон красоты! Еще и на шоппинг, небось, потом заскочит.