— Что? — не понял Морган. — То есть как это наградят?
— Созовут банкет, пригласят на подиум, вручат грамоты и медаль, может быть…
— Нет, это я понял. А потом, что потом? Инквизиция как же?
— А потом вы пойдёте своим Путём. Будете делать то, что велит вам сердце. Защищать убогих и скудоумных от таких жестоких выскочек, как мы с Лилей. Морган, вы — смертный. Очень даже, как мы убедились на Земле. Может быть, вы, капрал, и хотите выглядеть в моих глазах настоящим мужчиной, но я хочу, чтобы вы выглядели живой персоной. Примерно как сейчас.
— Вы только этого хотите? — зачем-то спросил Морган.
— Да, Морик, — Мурси тяжело вздохнула, избавляясь от следов напускного веселья. — Дракон расставила всё по своим местам, сама того не ведая. Мне неприятно это говорить, но дело не в тебе, дело во мне. Ты убьёшься рядом.
— Вы этого хотите? Убить меня? Даже если меня назначат командером, вы тогда станете коммодором. И я останусь в вашем подчинении. Это не решит наш конфликт. Отставка же символизирует совсем другое! Надо решать наши проблемы, а не бежать от них!
— Я и решаю. Нет «нас», нет проблем. Меня не будет на Камне Каасса. Вы перепрыгнете по должности выше. А ваше руководство мы уже проходили. Морган, вы слишком мягкий и добрый, чтобы руководить такой оторвой, как я.
— У вас сложилось превратное обо мне впечатление. Вовсе я не мягкий! И не добрый! Спросите у Ваццлава. Не вы ли вменяли мне в вину его забитость в отряде?
— О, Разум! При чём тут Ваццлав? Просто давайте притормозим наши спидера и возьмём паузу. Вот решится дело с СРС, я убью Сина, посажу Ленку на трон, а там поглядим, кто кем командовать будет и в какой позиции. Просто на время перестанем сидеть в одном скайтрее. А потом! Потом, если вы, конечно, не передумаете, попробуем вновь. Но сейчас сложилась опасная обстановка, у нас слишком много приоритетов, не до отвлечения на шуры-муры, — выпалила как на духу Мурси.
— Вы… вы этого хотите?
— Да, я хочу, чтобы ты дожил до победы, это минимум. Морик, да пойми же ты. Ещё раз говорю, дело не в тебе, дело во мне. Ты был прав, когда говорил, что мне надо прекратить себя жалеть, выйти из зоны комфорта, решить проблему с наставником, поговорить с ним, в конце концов! Оставить прошлое позади и шагнуть вперёд. Я попробовала. Да! Представь! «И бездна развёрзлась прям под ногами глядящего в бездну большими глазами». И спасибо тебе, Котик. Большое йонгейское спасибище. Ты даже не представляешь, сколь многое сделал для меня. Век тебя помнить буду!
— Вы… вы этого хотите? — опять повторил Морган, не веря своим ушам. А как же его ультиматумы и раскаяние от нянни? Как же всё остальное?
— Послушай, давай отринем эмоции и рационально взвесим все за и против сложившегося положения.
— Это я уже сегодня слышал.
— Ну, так, может, пришло время? А? — заискивающе улыбнулась Мурси.
— Не вовремя это время пришло! — выкрикнул, еще сильней озлобившись, Морган.
Нянни совсем не выглядела сожалеющей о своих поступках и словах, и катар совершенно не понимал, как следует поступить дальше. Куда повести разговор? О чём договариваться? Как заставить Мурси сдержать слово об этом «потом»? Что бы Христов сделал на его месте?
— Тише, Котик. Тише. Садись, — Мурси похлопала рядом с собой. — Так будет лучше всем. Дай себе время остыть и всё взвесить. Сам же говорил, что между нами только влюблённость. Это же и хорошо. Значит, пока разрыв возможно сделать не таким болезненным для обоих.
— Плакать я не стану! — гордо проговорил Морган. — У меня ещё сохранилось достоинство. И всё из-за Лили, да? Именно Дракон вам показал, как нужно развлекаться настоящему Первородному. Армию любовников себе завести решили?
— Плюс-минус. Чего скрывать? Рано или поздно я ведь стану такой, как Лиля. Люди не меняются, они усугубляются со временем. Я — йонгей, и ничего ты с этим не поделаешь. Мы два разных мира. Я просто не хочу причинять тебе боль. Ты хороший парень, добрый, ответственный, милый…
— Можете не продолжать! — Морган развернулся к двери. — Если это то, что вы хотели мне сказать с самого начала, то я, в самом деле, очень сильно в вас ошибся. Нам действительно не по пути. До свидания!
— До свидания, — ответила вслед Мурси и, когда дверь за катаром щёлкнула замком, закрыла глаза и горько прошептала: — Теперь уж точно до свидания, драгоценное моё создание.
Сосиска: «Прекрасный финал торхинарского сериала! Будешь рыдать?»
— Пшёл в бездну! — огрызнулась Мурси. — Попрошу Ирку опять тебя отключить.
Сосиска: «Я — молчаливый наблюдатель. Ухожу».
Мурси ещё немного посидела с закрытыми глазами, прислушиваясь к шуму в общей комнате. Мелодичный голосок Клары и ворчание Моргана. Хлопнули двери. Всё стихло.
Она сказала. Почти всё, что запланировала. Надо было, наверное, как-то мягче. Хотя вроде бы Морган просто разочаровался в ней, а не в себе. Но даже такая мысль слабо утешала. На душе стало гадко. Может, наоборот, догнать, извиниться за слабость и затащить в постель? Не решать проблемы, а уйти от них! Хотя бы на час, на коротенькое время в его нежных руках.
Нет! Это и будет как раз слабость, а сейчас она поступила правильно. Да и Морган вроде бы и сам был доволен таким поворотом. Как будто бы ждал этого. Ультиматум привёл об отставке, зная, как она может взбеситься от таких категоричных заявлений. Орал, приказывал, угрожал и шантажировал. Не похоже на него. Наверняка сам уже давно всё решил, только не знал, как преподнести. Иди, Котик, ты свободен, какая бы сила не заставляла крутиться рядом.
Сейчас Мурси станет легче. Немного помучается, но всё вернётся в привычное русло, по заведённому порядку. Лена с навязчивыми идеями излечить от Христова, сам наставник с незыблемым стремлением к чистоте Разума и свету Пути, заговоры, интриги, сплетни, ложь. С появлением Моргана жизнь Мурси стала в прямом смысле рассыпаться, превратилась в чехарду. Все, кому она хоть сколько-нибудь доверяла, потеряли всякие проценты и укатили далеко за минусовую отметку. Конечно, сам Котик не виноват, но именно он обратил внимание на эти нестыковки, он её вынул из «зоны комфорта», показал другой мир — чудесный, волшебный, радужный. Свой мир, с этими самыми единорогами и розовыми понями. Возможно, тоже ненастоящий, но другой! Спасибо, милый, спасибо.
Мурси проследовала в грузовой отсек, подсела к Ванно и прижалась к его плечу. Вакуй молча посмотрел на неё и обнял.
— Соскучилась, девчонка? Ванно всё ждал, когда у тебя уже силы восстановятся и до обнимашек.
— Признайся, это ведь ты соскучился, — невесело усмехнулась Мурси. — Ну, давай, крепче прижми к себе, противный старикашка. Я устала.
— Чем пахнет? — сразу помрачнел Ванно и подставил под нос кулак. — Я те дам! Стартеры из скайтрея вырвал. Где ты взяла новые?
— Долгая история. И я не в этом смысле, — Мурси похлопала напарника по груди. — Впервые в жизни я не хочу умирать, чтобы избавиться от проблем, хотя их впервые в жизни так много и они реальны. Нет, папочка, я решу эту загадку и с Немезис, и с наставником, и с Дуку. Со всеми. Они у меня попляшут.
— Вот это настрой! — обрадовался Ванно. — А чего тогда такая хмурая?
— Просто как-то день не задался. Ещё это покаяние. Ни поговорить нормально, ни расслабиться. Жрать хочу, ща помру, но и это незя, — Мурси помолчала. — Ты знаешь, что нас с тобой надурили как олушей синеногих?
— Кого?
— Олушей, птички такие, как бакланы, только синеногие.
— Гонишь, — усмехнулся Ванно, обнимая крепче. — И кто посмел нас надурить? Бессмертные что ли?
— Ага. Гидрос и Христов. Они наняли тебя, зная, что я не смогу убить насмерть.
— Ты поняла про своего юродивого? Ванно не хотел говорить.
— Давно уже. Но дело в другом. Они предугадали, что ты не смиришься с поражением. По их задумке ты и не должен был обезглавливать меня. А мы, всегалактические ландухи, разыграли всё как по написанному. Может быть, и я, и ты — биороботы, просто очень очеловеченные, и нашу программу выучили наизусть? Дёргают, когда надо, за ниточки, давят на болевые точки, которые сами же и создали?
