— Половцев? — Мурси покосилась на Коди, но тот отрицательно мотнул головой, так как тоже в первый раз услышал название такой группировки.

— Не надо недооценивать нас, шерстистых. Половцы — следующий виток развития волколаков. Они еще сумеют составить достойный конкуренци палачам. Берут меньше, а к молниям не восприимчивы. Зато щиты удержателей Силы не справляются с их зубами. Так что половцы в дугу скрутят этого проводника, будьте покойны. Теки и Самба лучшие в деле по части угроз, хоть и ходют до сей поры на четырех ногах.

— А не этот ли человек отец Свино? — Мурси схватила Коди за руку и принялась шарить по его холофону, наконец, нашла одного из подозреваемых, канцлера Бониати, и показала его пану Бобусю.

— Нет, что вы! Это близкий друг и сердечный брат, может даже наставник брата Кавота. Он вроде неплохой мужик, даже канцлер. Думаете, стал бы он спать с женщиной из клана свистунов?

— Тогда, наверное, этот? — Мурси указала на Головача.

— Да, этот похож. Очень похож. Ну и рожа у него, аж аппетит испортился.

— Так и думала. Придется и мне потолковать с этой неприятной рожей, если ваши половцы не успели его укокошить.

— У них задание только припугнуть, — заверил пан Бобусь. — В любом случае успеете. Вот он обрадуется! Столько гостей сразу.

— А как я могу поболтать с Кавотом? Можно его как-то сюда позвать на свидание?

— Простите, но его не зовут, он сам приходит. Говорит, что занят государственными делами. Да, он знаете какой важный, говорит почти даже полковник! Ну или похож на него. Я не владею ID номером Кавота. Хотя по секрету, думаю, вам поможет этот его дружественный канцлер. Они точно знают, что поделывают их последователи. Всегда так.

— Так и сделаю. Спасибо, вы нам помогли, — Мурси уже собралась уходить, развернулась и поманила за собой Коди, но вдруг опять обратилась к пану Бобусю: — Я только хотела еще кое-что попросить. Знаю, у вас очень обширная сеть связей между катарами. Знаете канцлера Шнобби?

— А кто же не знает Шнобби? Шнобби знают все. Он хороший малый, добился многого. Хотя большая часть катар считает его, как и меня, каджитом. Но разве это плохо, желать лучшей жизни?

— Вы можете передать ему весточку, но так, чтобы никто не заподозрил мой след в ней?

— Хотите его загнать в коварные сети? — нахохлился пан Бобусь и даже отставил ягодку от губ.

— Наоборот, хочу предупредить, но так, чтобы никто не прознал, что он предупрежден.

— Звучит логично, — согласился пан Бобусь.

— Передайте Шнобби, что пахнущая татуированная женщина просит проявить терпение и принять лучшую жизнь, как того требуют его новые знакомые. Придет время и мы с ним воссоединимся в удовольствии, сдирая красные одежки с наших истомившихся тел.

— Очень поэтично! А поэту Барашу могу это же передать, как наводку для стиха?

— Нет. Иначе он сам может пострадать, не хуже чем деревня Моргана от свиней, — категорично запретила капитан.

— Жаль, очень жаль! Но, что поделать, милый друг. Мы передадим Шнобби от вас привет, да так, что никто не узнает, что привет был передан от вас.

— Еще раз спасибо, пан Бобусь.

***

Коди и Мурси сели в скайтрей и какое-то время ехали молча. Каждый обдумывал услышанное и увиденное. Но, вспоминая дом, хозяина, картины и аристократическую утварь, агент Ко вначале тихо и по нескольку раз в минуту принялся хмыкать, улыбка его расплывалась всё шире, и наконец он не выдержал и засмеялся в голос.

— Ты мне скажи, как ты всё это время держалась так по-деловому и даже изображала деликатность? — залился смехом Коди.

— Почему изображала? — улыбнулась капитан. — Я видела, на что способны катары в бою, и поверь, их внешность очень обманчива. Не удивлюсь, если наш пан действительно ветеран битв, еще и боец не последнего ранга.

— Ага, боец по поеданию пельменей. Вот скажи, он серьезно думает, что значимое лицо в этом мире? Серьезно считает, что кому-то есть дело до его карьеры? Что может насылать наемников канцлерам?

— А почему нет? — удивилась капитан. — Деньги много проблем решают, а у пана Бобуся, по-видимому, их столько, что кворчи не клюют.

— Может быть. Я не подумал про деньги. Да, они хороший инструмент для избегания сложностей. А зачем ты предупреждаешь Шнобби? Он уже давно среди инквизиторов и если еще жив, значит, принял их правила игры.

— Затем, что Шнобби всегда действует из соображений справедливости для галактики. А потом уже исходя из личных интересов. Если Инквизиция даст копоти, то Шнобби может вовремя оказать сопротивления. Если же наоборот, примет их учения, значит бояться стоит только за мою жизнь. С этим я справлюсь. Шнобби станет для нас маяком.

— С чего ты это взяла? Откуда такая уверенность в его соображениях?

— Один очень хороший друг знавал его раньше. И заверил в полной Шноббилевской порядочности.

— Не хочу тебя огорчать, но люди, бывает, меняются! — настаивал Коди. — К тому же, Шнобби не слишком умный, мне Кондрат рассказывал.

— Это твой Кондрат не слишком умный. Люди не меняются, они усугубляются. Так что Шнобби только мог стать еще более повернутым на правильном функционировании вселенной. Он конечно не из СРС, но и к СШГ испытывает весьма противоречивые чувства. Воюет против Сина, а не против Империи. Все хотят вернуться под лоно какой-нибудь более вменяемой Императрицы.

— Тебя что ли? И что же это за друг такой, который всё это рассказал? Где ты его взяла?

— Места знать надо! — огрызнулась капитан.

— Ну и подумаешь, — показал язык Коди. — Ну что, к Кларе? То есть мы летим на корабль?

— Успеешь, не кипишуй. Теперь и у меня аппетит испортился. Всё же навестим Головача и лично потолкуем с ним. Если он не утихомирится в своих попытках укокошить деревню Моргана, его придется насильно утихомирить.

— Прости, но нет, — возразил Коди. — Я слышал, что сказала агент Ла. Не суйся туда. Зачем?

— Неспокойно мне. Нутром чую, что можем опоздать. Вдруг эти половцы перестараются с запугиванием? А если не включишь самостоятельную голову сейчас, считай себя исключенным из моей команды.

— Это самое короткое моё пребывание в отряде, — опять развеселился Коди. — Ладно, фиг с тобой, полетели к Головачу, усы ему открутим.

— У него нет усов, — уставилась на собеседника Мурси.

— Так мы налепим и накрутим!

— Знаешь, у тебя тоже с чувством юмора сложности, — проворчала капитан. — Или я перестала его понимать. Прежде чем полетим заставлять канцлера носить усы, ты еще кое-что сделаешь, ок? Остались детали от ловушки для энергии?

— Остались, две или три разобранные валяются в грузовом отсеке.

— Можешь мне за пару часов начинить их маячком и собрать обратно?

— Могу, а зачем?

— А затем, что если мы подбросим незаметно такую ловушку Головачу в дом, он обязательно её возьмет на место, где она была сделана. Понимаешь?

— Не понимаю, — замотал головой Коди. — Почему он должен будет её туда взять? Вдруг включит и увидит, что она не работает?

— Тогда отнесет её создателям, чтобы починили. А если решит, что она заполнена, отнесет туда, где её разряжают. Или ты считаешь, что они собрали в ловушку энергию с материей и так хранят? Или что у неё бездонная вместимость?

— Я об этом не задумывался, Мо. Как скажешь, сделаю, что надо, — безразлично пожал плечами Коди. — Только давай скорей, пока к практике кое-кто не перешел.

— Успеешь, зуб даю, — хмыкнула Мурси, понимая, что у агента Ко появился рычаг, которым можно регулировать его лояльность.

***

Капитан сразу по возвращению позвонила еще одному потенциальному союзнику, несмотря на то, что очень не хотела этого делать. Последний с ним разговор хоть и состоялся по холофону, но всё же вызвал у неё немалое раздражение. Была бы возможность, о существовании его Мурси предпочла бы и вовсе позабыть. Но суровые времена требуют суровых решений, как говорит Морган: «Отказаться от личных предпочтений и делать, что должен». Странно только, почему этот «союзник» сам не посылает весточек о себе. Возможно, не хочет делиться добытыми сведениями, возможно, ничего нового не узнал, а возможно даже и не намерен сотрудничать. Но вот местоположение канцлера вполне мог бы и указать, по доброте душевной, если таковая у него вообще имелась.