Она пробралась через хаос на полу, сняла замеры и на обратном пути чуть не подвернула лодыжку, споткнувшись о разбитую кофейную кружку. Надпись на ней гласила: «Лучшему папочке в мире»; то же самое, видимо, выражал и поднятый большой палец зеленого инопланетянина. Айрис в сердцах пнула кружку, и та с грохотом ударилась о книжный шкаф.

На бронзовой табличке у двери значилось: «Уильям С. Томпсон, начальник контрольно-ревизионного отдела». Вдруг девушка ощутила покалывание в затылке, словно кто-то за ней наблюдал. После бесконечных хождений в одиночку по заброшенному зданию она уже свыклась с этим чувством, но порой ее ни с того ни с сего охватывал порыв броситься со всех ног от некоего невидимого преследователя. Пожалуй, у нее слишком уж разыгрывается воображение. Нет здесь никого.

Ладно, она и без того уже потратила изрядное количество времени. Айрис решительно направилась к рабочему месту Беатрис за своими вещами, однако у самого стола застыла как вкопанная. Содержимое ее наплечной сумки было выгружено на стол, а книга Беатрис лежала открытой.

Вещи, без всяких сомнений, в таком виде она не оставляла. Девушка резко обернулась, почти уверенная, что за спиной у нее кто-то стоит. Никого. И все же в промежуток времени между тем, как она ушла отсюда и закончила с кабинетом Томпсона, здесь кто-то побывал и покопался в ее вещах. Затаив дыхание, Айрис прислушалась, не донесутся ли чьи-то шаги, одновременно пытаясь припомнить звук шагов Рамона. Нет, все тихо.

— Эй! — крикнула она на всю пустующую комнату. — Есть тут кто? Рамон?

Ответа не последовало. Возможно, сюда нагрянул тот самый взломщик, что светил фонариком на пятнадцатом этаже. Рамон говорил, что это мог быть какой-нибудь бездомный. Девушка проверила ручки, калькулятор, сигареты, отвертку и канцелярский нож. Все на месте. Может, она просто слетает с катушек. Она точно услышала бы, появись кто здесь.

Пособие Беатрис лежало открытым на странице с посланием мужчины по имени Макс. Айрис схватила книгу и со всем остальным добром бросила назад в сумку. Но вот канцелярский ножик убирать не стала.

Выставив лезвие перед собой, она осторожно выглянула в коридор. Никого. Только отпечатки ног в пыли на полу. Девушка достала из сумки фонарь и посветила на следы. Как будто все она и оставила. Айрис выключила фонарь. Да, она наверняка окончательно рехнулась тут. Сама же и вытряхнула сумку, да напрочь позабыла об этом, потому что башка у нее была забита всякими Беатрис Бейкер и мистерами Ротштейнами. Она сложила канцелярский ножик.

Когда Айрис переступила порог собственной квартиры, нервы у нее по-прежнему так и звенели, и она вздрагивала при каждом звуке. Прежде чем завалиться на диван, она включила свет, где только можно. Банка пива и пара сигарет вроде как сняли напряжение, однако ощущение слежки никуда не делось. Айрис встала и на всякий случай закрыла входную дверь на второй замок.

Чтобы хоть как-то отвлечься, она достала из рабочей сумки похищенную папку Беатрис. В тысячный раз просмотрела загадочную писанину, а затем взялась за пособие по скорописи. Попытка разобраться с методикой с налету успехом не увенчалась: первые же наставления слились в одно сплошное пятно, а простой шифровальной таблицы в книжке, увы, не приводилось. Похоже, придется потратить какое-то время на более детальное изучение стенографии.

Айрис положила досье на Беатрис рядышком с учебником. Каждая закорючка в тексте походила на следующую. Судя по всему, система письма заключалась в том, как эти закорючки друг с другом связываются. Провозившись минут двадцать, девушка только и получила, что «на фиг», «город», «взятки». «Ну бред же, очевидно. Вот же черт!» Наверно, все это шифровальное дерьмо просто не для нее. Она захлопнула пособие и с грохотом бросила на журнальный столик.

В голове у нее сама собой возникла картина сваленных на столе Беатрис вещей. Неужели она и вправду вытряхнула сумку сама? А если нет, то какого черта Рамон, или кто там еще, искал в ней?

С журнального столика на Айрис осуждающе взирали все вещи, что она украла из старого банка: учебник по стенографии, папка Беатрис и ключ с номером 547. Вряд ли кто на всем белом свете знает о ее проступке, да и, скорее всего, никого это даже не волнует. Она просто сходит с ума, только и всего. В мозгу у нее засели страшилки полоумной Сюзанны об угрозах и расследовании. Да и разговор с тем старым барменом определенно не сказался положительным образом. «В краях, откуда я родом, есть пословица, — с итальянским акцентом передразнила его Айрис и закурила сигарету. — Не воруй на кладбищах, иначе потревожишь призраков».

Вот только звучало это совсем не смешно.

Понедельник, 4 декабря 1978 года

Сквозь сомкнутые веки Беатрис почувствовала солнечный свет и услышала, как главный вестибюль Университетской больницы потихоньку начал наполняться людским гомоном. Врачи стекались в свои кабинеты, пациенты с капельницами ковыляли в кафетерий. Девушка с трудом потянулась и поморгала от яркого солнца. А спустя некоторое время она наконец осознала, что наступил понедельник. Беатрис встала со скамейки и поискала часы. Еще только семь. Что ж, до работы у нее уйма времени.

Она поднялась на лифте на этаж реанимационного отделения. Как раз начиналась утренняя пересменка, и за регистрационной стойкой никого не оказалось. Беатрис взяла регистрационный журнал и привычно расписалась в графе посетителей. Потом вспомнила, что ее «дядя» тоже должен был оставить здесь свою подпись, и пролистала страницы, однако, к своему разочарованию, обнаружила, что записи за предыдущие дни уже удалены. Она вернулась к странице, где только что отметилась, и повела пальцем по списку. Среди имен незнакомцев, за последние двадцать четыре часа посещавших отделение реанимации, не попадалось ни мистера Томпсона, ни кого-либо из ее родни. Но одна фамилия буквально резанула глаза: вчера после девяти вечера в журнале расписался Р. Т. Халлоран.

Имя навещаемого пациента Р. Т. Халлоран не указал. В отделении интенсивной терапии имелось двадцать палат, и на протяжении вот уже многих вечеров она часто проходила мимо них, разминая ноги. Халлоран мог наведываться в любую из них. Да и Р. Т. вовсе не обязательно должно означать Рэнди, рассуждала Беатрис. И все же тревожное чувство не покидало ее. Когда Р. Т. Халлоран находился на этаже, она как раз спала на стуле возле Дорис. От мысли, что Рэнди разглядывал ее спящую, девушку передернуло.

Она отпрянула от журнала. Укрытие для чемодана с одеждой внезапно показалось ей не таким уж и надежным. Беатрис бросилась по коридору в палату тетушки и, лишь мельком глянув на Дорис, распахнула дверь кладовки.

Чемодан вывалился прямо ей на ногу, и она шумно выдохнула. Но дергающая боль в ушибленной ноге обернулась настоящим облегчением: по крайней мере, у нее имеется одежда. Она подняла тяжеленный чемодан. Несомненно, жить в больнице больше нельзя.

Кое-как помывшись и переодевшись в больничной уборной, к четверти девятого Беатрис добралась до даунтауна. Официально банк открывался в девять, и потому в главном фойе было безлюдно, не считая одинокого охранника. И в этом ей повезло, поскольку в противном случае переполненный чемодан, что она волочила за собой, обязательно привлек бы к себе внимание. Снова оставить его в больничном чулане она не рискнула. В нем содержались все ее пожитки, наряду с загадочными папками Макс и ключом тетушки.

Охранник за стойкой оказался тем самым, что застиг ее за обыском стола Макс три дня назад. Беатрис кивнула ему на ходу, вновь обратив внимание на имя Рамон на его рубашке. К счастью, он не стал приставать к ней с вопросами, и девушка поспешила к лифтовому холлу, уже не просматривающемуся с поста охраны.

В ожидании лифта она глянула на свой потертый чемодан из бурой кожи. Пожалуй, он слишком велик, чтобы прятать его под рабочим столом. В гардеробной, что она делила с семью остальными секретаршами и тремя бухгалтерами, места для него тоже не найдется. Но где-то же в пятнадцатиэтажном здании можно его спрятать! Пока Беатрис, по мере спуска кабины в фойе, наблюдала за вспыхивающими по очереди лампочками этажей, ей припомнился рассказ Макс. По словам подруги, кабинеты на этажах с одиннадцатого по четырнадцатый пустовали. Предыдущие арендаторы съехали оттуда еще несколько лет назад, когда расширили Восточную девятую улицу.