В нос ей ударила волна застойного затхлого воздуха.

— Фу-у! — Айрис осторожно зашла в потайную комнату. Та действительно оказалась персональной уборной, как и предполагал Рамон, и она практически не отличалась от уборной выше, где Ник ее завалил, разве что здесь было невероятно грязно. Возле унитаза пол покрывала черная корка, и на разных сантехнических приспособлениях тоже лежал слой сажи. В лучах сочившегося из окошка света плавала пыль и копоть.

Девушка сделала еще пару шагов, и из-под ноги у нее что-то с бряканьем выскользнуло, прокатилось по плитке и звякнуло о стенку. Надо же, опять ключ! Айрис подняла его, и прямо у нее в руках с вещицы осыпалась черная корка, оголив латунь. Какие-либо метки на обеих сторонах ушка отсутствовали. Может, он от двери, предположила девушка, непроизвольно оглянувшись на расколотый косяк.

Душевую кабинку закрывала дешевая белая занавеска. Что-то здесь не так. Во всех остальных уборных никаких занавесок она не замечала.

Внезапно ей показалось, что за ней кто-то наблюдает. Она громко откашлялась, не отрывая глаз от занавески. Та не шелохнулась. От застоявшегося воздуха отчаянно першило в горле. Айрис мысленно велела себе убраться отсюда к чертям и взяться наконец за работу.

Однако вместо этого она шагнула к кабинке и боязливо взялась за занавеску. Полиэтилен зашуршал в руке, а за ним как будто бы послышался странный шорох. Сощурившись, девушка резко отдернула занавеску в сторону.

Буквально в десятке сантиметров от ее лица с душевой головки свисала завязанная в петлю веревка, покрытая черно-коричневым налетом. Айрис опустила взгляд. В раковине слива возвышалась огромная гора дохлых мух. Трупики насекомых с рваными крылышками и пустыми брюшками валялись повсюду: за унитазом, на подоконнике, по всему полу.

Взгляд девушки заметался, перебегая с веревки на кучу мух. Затем она разглядела меж серебристо-черными тельцами нечто напоминающее серый костюм в тонкую полоску. А из угла выглядывало что-то похожее на мужскую туфлю из черной кожи.

Это и была туфля. Это и был костюм. И они скрывались под покровом из мух. Крылатые твари когда-то здесь изрядно попировали. У Айрис перехватило дыхание, к горлу подступила тошнота. Маленькие пожиратели! Она мертвой хваткой вцепилась в занавеску, ее всю так и заколотило. От потревоженной занавески дохлые насекомые словно ожили, и на рабочие ботинки девушки хлынула лавина высушенных оболочек, оголив что-то желтое и твердое — человеческую кость.

Кто-то завизжал. Она и завизжала. Айрис через силу оторвала руку от занавески, и в воздух взметнулись мушиные тельца. Сейчас ее вырвет, мелькнула у нее мысль. На подкашивающихся ногах девушка двинулась к унитазу, но и в нем оказалась омерзительная куча мух. Развернулась к раковине — она тоже была заполнена ворохом оторванных лапок и крылышек. Айрис отпрянула. Рот у нее наполнился рвотой.

Пол, кажется, заливал поток мух, их тельца захрустели у нее под ногами. А в душе все так же зловеще болталась петля. Пошатываясь, девушка побрела к двери.

В кабинете она рухнула на четвереньки, и ее вырвало прямо на ковер. Айрис рефлекторно отпрянула назад и наткнулась спиной на стенку уборной. Перед глазами у нее стояли мухи. Миллионы голодных мух.

Вдруг через треск рации пробился голос Рамона:

— Айрис, ты там? Айрис?

Рация лежала в недосягаемой дали, на столе. Но Айрис все равно едва ли что расслышала. Она не могла издать ни звука, только хлопала ртом, словно выброшенная на берег рыба.

— Айрис, я иду! — донеслось из рации.

Буквально через несколько минут на пороге кабинета возникла крупная фигура Рамона. Низко пригнувшись и с револьвером наизготовку, охранник двинулся к разбитой двери. Заметив девушку у стены, он выпрямился и опустил оружие.

— Айрис, что, черт возьми, здесь творится? Я услышал грохот. — Он сурово уставился на нее, ожидая объяснений. Затем заметил возле двери пятно рвоты.

Девушка только и смогла, что затрясти головой.

Рамон вновь поднял револьвер и ворвался в уборную.

— Тьфу ты, господи! — донеслось изнутри сдавленное восклицание, и через мгновение охранник выскочил в кабинет. — Ты его так и нашла?

Айрис кивнула и зажала рот руками. Рамон назвал то, что было под кучей мух, «он». Желудок снова дал о себе знать, однако на этот раз ей удалось сдержаться.

— Ты в порядке?

Она снова неистово затрясла головой, на глаза у нее навернулись слезы.

— Давай-ка встанем с пола. — Рамон помог девушке подняться и усадил ее за стол Линды. — Мне надо пойти позвонить в полицию. Ты посиди пока здесь. А если можешь, лучше собери вещи, которые тебе понадобятся. Отныне это место преступления, и полиция наверняка тут все запрет.

И он действительно взял и оставил отрешенно уставившуюся в стол Айрис на пару с мертвецом в уборной. «Господи, все это время там находился труп!» Всякий раз, когда она оказывалась в отделе кадров, не иначе как в трех метрах от нее догнивала груда мертвечины. Она содрогнулась. За оконными жалюзи заметалась тень мотылька. Впавшей в прострацию Айрис казалось, что она наблюдает за ней вот уже несколько часов.

Где-то вдали на улице завыла сирена, и девушка наконец-то очнулась. Полиция едет. Рамон велел ей собрать все необходимое. Словно в тумане, Айрис осмотрела вещи на столе. Все это — собственность архитектурного бюро, на которую ей, вообще говоря, совершенно наплевать. Хотя эскизы, пожалуй, стоит прихватить — все-таки они стоили ей немалых трудов. Она взяла сумку и несколько минут искала в ней кошелек, пока не сообразила, что он внизу в погрузочном доке, в машине. Где же тогда ключи от машины? Без них она домой не доберется. В сумке нашлась уйма ключей, но все какие-то не те. Ключи от хранилища, от здания — все не то. Надо двигать домой. Больше оставаться она здесь не может — во всяком случае, сегодня. Ни минутой больше! Домой, надо домой!

На грани истерики Айрис вскочила и, размазывая слезы по лицу, принялась искать ключи от машины на столе и на полу. В конце концов, осознав, что уже давно что-то впивается ей в задницу, она догадалась проверить карманы. Естественно, там пропажа и оказалась. Ключи радостно звякнули у нее в ладони, и ей тут же вспомнилось металлическое бряцание в уборной. Его тогда издал маленький латунный ключик. Девушка взглянула на свои трясущиеся руки. Ключик пропал.

Она перевела взгляд на открытую дверь.

На дальней стенке тошнотворного склепа, в который превратилась уборная, возле унитаза Айрис разглядела металлический край вентиляционной решетки. Ее рама отбрасывала на настенный кафель странную тень, как будто ее когда-то чуть поддели. Девушка осторожно приблизилась к двери. На месте крепежных винтов на раме решетки зияли две дырки. Размеры вентиляционного отверстия вполне позволяли пролезть через него человеку. Ей снова послышался шепот из шахты: «Айрис…»

«Заткнись!» Девушка оторвала взгляд от вентиляции и осмотрела пол. «Ну куда же он подевался?» На глаза ей попалась дохлая муха. «Тьфу, черт!» Ее опять чуть не вырвало. Она прижалась спиной к стене, тихонько сползала вниз и положила голову на колени. Надо постараться отдышаться. На ковре возле ноги, всего лишь в нескольких сантиметрах от лужи ее блевотины, что-то блеснуло. Крепко зажмурив глаза, девушка повела рукой по ворсу, пока не ощутила холодный металл.

Она глубоко вздохнула и открыла глаза — ключ нашелся.

Понедельник, 11 декабря 1978 года

Возвращаться в банк было слишком поздно. Беатрис не оставалось ничего другого, кроме как заночевать в больничном вестибюле. В зоне отдыха за регистратурой никого не оказалось. В ярком свете флуоресцентных ламп она рухнула на скамейку в углу, но даже не попыталась заснуть — после разговора с Макс это было бесполезно. Девушка уставилась на маленький латунный ключ на ладони. Какие-либо надписи или пометки на нем отсутствовали, и он мог быть от чего угодно — от шкафчика в спортивной раздевалке, небольшого сейфа, номера в мотеле. Это секрет, и Макс велела ей его хранить.