Макс перекрасила волосы и носила одежду не по размеру. Она скрывалась. По ее словам, за больницей следят. В памяти Беатрис всплыла подпись R Т. Халлорана в журнале посещений реанимационного отделения. «Дядюшка» навещал Дорис неделю назад.

«С Дорис было по-другому, — сказала Макс. — У нее имелся ключ».

Девушка как раз доставала из сумочки ключ от депозитной ячейки, когда послышался звонок лифта. Блестящие металлические двери на другом конце вестибюля открылись, и из кабины вышел мужчина в коричневом костюме. Седые бачки и брюшко напомнили ей Билла Томпсона, и Беатрис поспешила скрыть лицо за сумочкой, однако тот направился к выходу, даже не взглянув в ее сторону. Она проводила мужчину взглядом, наблюдая за его походкой, но уверенности в том, что это Билл, не прибавилось.

Еще Макс сказала, что за палатой следят. Значит, могут следить и за ней. Билл, Тедди или кто еще там могут наблюдать за ней прямо сейчас. А она, в совершенно пустом вестибюле, окруженная окнами, где видна как на ладони, сидит себе и разглядывает врученный ей на хранение ключ.

Беатрис вскочила, собрала вещи и бросилась к дверям. Возле входа стояло свободное такси, девушка запрыгнула в него и захлопнула дверцу.

— Что… — словно бы спросонья пробормотал таксист. Затем прочистил горло и взглянул на нее в зеркало заднего вида. — Хм, прошу прощенья. Вам куда, мисс?

Беатрис беспомощно уставилась на приборную панель. Часы на ней показывали пять минут первого.

— Э-э… В «Театральный гриль», пожалуйста. Угол Девятой и Винсент, — ляпнула она, даже не подумав. Бар скоро закроется, и что тогда?

Фонарные столбы по пути в даунтаун мерцали рождественскими гирляндами. Она и забыла, что совсем скоро Рождество. Но стоило машине свернуть с Честер-авеню в депрессивный район Хок, как жизнерадостные огоньки разом исчезли. Тротуары и улицы здесь были унылы и пусты. За окном мелькнул силуэт пробирающегося через снег человека и исчез за сеточным забором.

В баре был только Кармайкл, который одиноко читал газету. Ночь понедельника — не то время, чтобы ожидать наплыва посетителей. Бармен поднял взгляд и улыбнулся под густыми черными усами.

— Беатрис! Рад тебя видеть! — замахал он девушке.

Она смущенно улыбнулась в ответ и уселась за стойкой. Тут же дала о себе знать усталость.

— Во имя всего святого, что красивая девушка вроде тебя делает здесь посреди ночи и совсем одна?

Беатрис и сама не знала.

— Долгая история. Можно мне чаю?

— Ну конечно! — Кармайкл принялся шарить под стойкой в поисках чашки. — Такой очаровательной девушке нужно быть осторожнее.

— Совершенно верно. Э-э… Я сейчас. — Она встала и поспешно прошла в женский туалет. Запершись в кабинке, достала из кошелька ключ Макс. Кусочек металла лежал на ее ладони, словно знак вопроса. Почему Макс не спрятала его сама? К тому же, она могла отдать ключ кому угодно, но по какой-то причине выбрала именно ее. Беатрис осмотрела кабинку. Где ей-то его спрятать?

Со вздохом она пристегнула безликий ключ к собственной связке, рядышком с не менее загадочным ключом от депозитной ячейки тетушки, да так и замерла от неожиданности: ключи оказались практически идентичными. Беатрис подняла их к свету. Размер и форма совпадали, только на ключе Дорис читалось название банка и номер ячейки, а на максовском — совсем ничего. В остальном же их сходство было просто поразительным. Выходит, оба из банка. Рассматривая ключи, девушка все больше хмурилась. Загадок теперь стало еще больше.

Затем она убрала связку в кошелек и попыталась сосредоточиться на более актуальном вопросе относительно места ночлега на сегодня. Однако ничего путного ей в голову так и не пришло.

Проторчав в уборной, как ей показалось, подозрительно долго, Беатрис наконец направилась назад к стойке, к ожидавшему ее горячему чаю. Она благодарно кивнула Кармайклу, однако постаралась не встречаться с ним взглядом. Бармен намек понял и вновь уткнулся в газету.

Если бы только можно было попасть обратно в банк, размышляла меж тем девушка. Для байки о забытых вещах на рабочем месте сейчас слишком поздно. Двери уже давно заперты. И вдруг ей пришло в голову, что у нее может найтись подходящий ключ.

Связка Макс так и лежала на дне сумки Беатрис, а ведь в ней штук тридцать ключей — какой-нибудь да должен подойти. Она торопливо допила чай и высыпала на прилавок несколько монет.

— Спасибо, Кармайкл, именно это мне и нужно было сейчас.

Бармен оторвался от спортивной колонки.

— Вызвать тебе такси?

— О, нет, спасибо. Я справлюсь.

Кармайклу осталось только озабоченно проследить взглядом за девушкой до самого выхода.

На безлюдной Евклид-авеню завывал ледяной ветер. Даже бездомные в такую ночь перебрались в места потеплее. Беатрис перебежала дорогу на красный, хотя машин тоже не было видно. Над головой вздымался огромный силуэт здания банка с темными окнами, и лишь в двух, на самом верхнем этаже, горел свет. Она уставилась на них, гадая, кто может там работать в столь поздний час.

Девушка подкралась к трем вращающимся дверям, ведущим в главное фойе банка. У входа было темно, и пост охраны тоже как будто пустовал, но она все же держалась подальше и скрывала лицо, пока не убедилась, что в фойе действительно никого нет. Беатрис огляделась по сторонам, но на Евклид-авеню тоже не было ни души, лишь мигали рождественские гирлянды. Тогда она подошла к боковой двери фасада и достала связку Макс.

Беатрис склонилась над замком и принялась один за другим пробовать ключи. Скоро ей уже казалось, что она занимается этим целую вечность. Стоило на ветру прошуршать выброшенной газете или заскрипеть фонарю, и она цепенела от ужаса. Стеклянная дверь запотевала от ее дыхания, пока окоченевшие пальцы выбирали очередной ключ. Она то и дело заглядывала внутрь, опасаясь, что кто-нибудь услышит стук связки ключей о дверную раму. Однако там никто не появлялся.

Наконец один из ключей скользнул в скважину. Затаив дыхание, девушка повернула его. Защелка отъехала в сторону, и дверь приоткрылась.

Беатрис осторожно толкнула дверь и замерла на пороге. Сирены не взвыли, вооруженные охранники не набежали. Тогда она шагнула внутрь и закрыла за собой дверь на замок. Пол фойе рассекали длинные тени, она притаилась в одной из них и напряженно прислушалась. Потом стянула сапожки и в одних чулках понеслась к мраморной лестнице за лифтами. Перепрыгивая через ступеньку, с сапогами, с которых капала вода, в одной руке, и с позвякивающей сумкой в другой, она взлетела на второй этаж, добежала до колодца пожарной лестницы и только там остановилась.

Бесшумно притворив за собой дверь, девушка уселась на площадке, чтобы перевести дыхание. Сердце у нее бешено колотилось, ноги тряслись. Ей самой не верилось в только что совершенное. Пожалуй, нормальный человек на такое не способен. Она опустила голову к коленям, чтобы избежать гипервентиляции.

Когда ее перестало мутить, она подняла взгляд на бесконечную спираль лестницы. Потом сделала глубокий вдох и встала. Путь ей предстоял долгий.

После пяти этажей у нее уже горели ноги, а меж тем ей предстояло еще идти и идти. Ухватившись за перила, Беатрис остановилась передохнуть.

Вдруг несколькими этажами выше хлопнула дверь, и по лестничному колодцу пронеслась волна воздуха. Девушка подавила вскрик и отпрянула к стене. Сверху донеслись голоса.

— Да мне плевать, что там Тедди говорит. Надо уже всерьез думать, куда переместить средства. В ячейках больше не безопасно.

— Это временное затруднение. Не драматизируй.

— Ключи пропадают. Крота так и не нашли, да еще и лишились наводчика. Это далеко не затруднение. Надо переместить средства, пока не запахло жареным.

— Каким еще жареным?

— Правление и не думает отказываться от расторжения договора…

Голоса затихли, снова грохнула дверь. Беатрис уставилась вверх, все еще не в силах оторваться от стены. А ведь мистер Халлоран упоминал какого-то крота. Когда он просил ее шпионить за Макс, сказал, мол, ищет «кого-то, пытающегося подорвать компанию изнутри». Но сейчас она услышала, что «крота не нашли, лишились наводчика». Что все это значит? Она медленно досчитала до двадцати и только тогда продолжила подъем.