Литмир - Электронная Библиотека

— Где?

— Да в сумочке, — ухмыльнулась Макс.

Беатрис недоверчиво уставилась на нее. Вопрос показался ей совершенно неуместным и даже издевательским, но, похоже, именно такой реакции от нее и добивалась подруга. После целого часа беспрестанных рыданий она наконец-то слабо улыбнулась.

— А знаешь, я ведь и вправду нашла там кое-что интересное. — Девушка выложила на стол связку ключей Дорис. — Вот этот ключ какой-то странный.

— Так это ключ от депозитной ячейки.

— Откуда ты знаешь? — Беатрис снова принялась рассматривать находку.

— На нем указан номер ячейки, причем из нашего же банка. Видишь, тут написано: «Первый кливлендский банк».

— Интересно, зачем тете Дорис понадобилась депозитная ячейка? — Беатрис прищурилась и перечитала крошечную выгравированную надпись. На самом деле, больше ее интересовало, связан ли как-то этот ключ с загадочными письмами, что она обнаружила в нижнем ящике комода тетушки.

— О, ты не поверишь, что только люди в них не хранят. Деньги, драгоценности, документы, да все что угодно.

— А какие документы? — Беатрис представлялось невероятным, чтобы у тетушки имелись деньги или драгоценности.

— Ну не знаю. Завещания, свидетельства о рождении, договоры, истории болезней и тому подобное. — Макс пожала плечами. — Со всем этим я и возилась по заданию Билла, ты же знаешь.

Но Беатрис лишь покачала головой. На самом-то деле знала она так мало.

Макс закурила очередную сигарету.

— Ох уж эти депозитные ячейки. Владельцы перестают за них платить. Просто забывают о них, или заболевают, а то и вовсе умирают, а банку одни проблемы от их добра.

— И как тогда банк поступает?

— Ну, согласно закону, он обязан обслуживать ячейки еще пять лет, и если после этого никто на содержимое не претендует, его необходимо передать властям штата.

— А власти что делают с этими вещами?

— Да продают и оставляют себе деньги. Они тоже должны вести учет на случай, если вдруг объявится какая родня, но вряд ли от них стоит этого ожидать. По сути, они занимаются грабежом!

— Но это же ужасно! — Беатрис вытерла нос салфеткой. — А если до людей дойдет, что случилось, и они захотят получить свои вещи обратно?

— Именно это и произошло несколько лет назад! — возмущенно подхватила Макс. — Года четыре, наверное. Мне на линию позвонила та старушка. Хотела знать, что стряслось с детскими ботиночками ее сына и кучей прочего барахла. Я целую вечность вытягивала из Билла ответ. И когда я в конце концов объяснила этой леди, что ее имущество штат наверняка выбросил на помойку, она совсем слетела с катушек. Через несколько недель приперлась в банк и стала угрожать, что закроет нас. Утверждала, мол, власти штата Огайо и слыхом не слыхивали о ее ячейке. Хотела натравить на нас газеты. Это надо было видеть! Как она заходилась в кабинете Билла, было слышно даже в нашем бюро!

— И чем все закончилось?

— А ничем, — ответила Макс, помешивая коктейль красной соломинкой. — Старушка больше не возвращалась. Ну а мне стало любопытно, и я решила ее разыскать.

Беатрис ожидала продолжения, но подруга все молчала, так что ей пришлось спросить самой:

— И как, нашла?

— Она погибла. Ее сбила машина. — Макс выпустила дым. — И знаешь, в этой истории что-то было не так. Несчастный случай произошел чуть ли не через два дня после ее визита в банк. В общем, как-то странно это выглядело. Я рассказала обо всем Тони и попыталась заставить его начать расследование. Какое там! Я ведь для него всегда только и была, что чокнутой. Впрочем, он все равно тогда еще не получил детектива.

— Что? Ты думаешь, будто банк как-то причастен к ее смерти? — Беатрис понизила голос почти до шепота, хотя в баре никого и не было. Макс пожала плечами и задумчиво покрутила прядь волос.

— Когда эта леди ушла, весь этаж словно вымер, так тихо стало. Потом засуетились, стали всякие совещания устраивать. В кабинете Билла заместители директора банка проторчали аж несколько часов. К концу дня он как будто на несколько лет постарел. А Тони считает, будто у меня разыгралось воображение.

— А Биллу ты о своих подозрениях рассказывала?

— Господи, нет, конечно же! Но вот кучу вопросов задавала. Он заявил, мол, я показала себя «инициативной». И на следующий день решил поставить меня на новый проект. С тех пор я и провожу ревизию индивидуальных банковских ячеек. — В ответ на непонимающий взгляд Беатрис Макс пояснила: — Ну обзваниваю владельцев, проверяю записи и всякое такое.

— Зачем же делать из этого тайну? По мне, так обычная работа.

— Билл говорит, будто секретность необходима, чтобы депозитный отдел не пронюхал о проверке. — Тут Макс помолчала и затем потише добавила: — Кроме того, время от времени я сталкиваюсь с пропажей тех или иных записей.

Беатрис кивнула. На День благодарения мать Максин упоминала о пропавшей документации. Ей было не избавиться от ощущения, что во всем этом как-то замешана Дорис. В первом найденном ею письме как раз и говорилось о депозитной ячейке. Потом ей вспомнились слова Тони о сестре: «Ей следовало стать детективом».

— А можно мне как-то узнать, что хранится в ячейке моей тети? — Девушка осознала, как прозвучали ее слова, и поспешила пояснить: — Я бы ничего оттуда не взяла, но вдруг там завещание… или что-нибудь ей необходимое.

— Нет. Законно никак нельзя. Пока она жива. — Макс помолчала и растянулась в ухмылке. — Но правила для того и правила, чтобы их нарушать.

ГЛАВА 7

Понедельник, 10 августа 1998 года

Наконец-то оказавшись дома, Айрис изнеможенно привалилась к стене. «Что за нескончаемый гребаный день!» Она бросила сумку в прихожей и отправилась на кухню в поисках съестных припасов. Лишь разделавшись с остатками китайской еды в картонной коробке, девушка решилась уделить внимание автоответчику. Опять все то же: она закатила глаза и со стоном «Ну что на этот раз, мама?!» нажала кнопку.

— Айрис? Айрис, милая, тебе уже лучше? Позвони мне. Я за тебя волнуюсь.

«Удалить.»

Девушка со вздохом стянула с себя запыленную одежду и услышала какое-то бряцание о пол. Это оказался ключ, который она нашла в заброшенном секретарском столе. Не заброшенном, поправила она себя. Сюзанну Пеплински и всех ее коллег без всякого предупреждения лишили возможности попасть внутрь.

Айрис подняла ключ и подбросила на ладони. В голове у нее возник образ длинного хранилища с тысячью дверок. И все как одна заперты. По словам Рамона, во многих депозитных ячейках до сих пор хранятся личные вещи, потому что при продаже двадцать лет тому назад банк потерял ключи. Но как? Как можно ухитриться потерять ключи от всего хранилища? Почему общественность не потребовала, чтобы ячейки взломали? Она повертела ключ и в одном нижнем белье растянулась на диванчике. Кто бы ни являлся владельцем ключа, возможно, он лишился чего-то ценного. Вероятно, это так и осталось на веки вечные запертым и позабытым в ячейке 547.

А может, о потере попросту забыли. «Ключ бесполезен, если не знаешь, для чего он», — подумала Айрис, проведя пальцем по его бороздке. Она вспомнила, как много лет назад рылась в личном ящике отца и обнаружила там старый кожаный бумажник, набитый ключами. Потом она на протяжении нескольких месяцев пыталась определить их назначение. Ни один не подходил ни к дому, ни к машине. И отец никогда не брал эти ключи с собой на работу, и даже, когда несколько недель отсутствовал в командировке, они так и оставались в ящике. В свои восемь лет Айрис для объяснения тайны ключей сочинила сотню извращенных сценариев с потайными комнатами и закопанными сундуками с сокровищами. Тем не менее ей так и не удалось обнаружить ни одного замка, который бы они открывали. И ей не хватило смелости признаться, что она совала нос в отцовские вещи, и потому о загадочных ключах никогда и не спрашивала. В конце концов она сдалась и переключила внимание на что-то другое, но с тех пор смотрела на отца уже по-другому. Он что-то запер. Что-то совершенно недоступное для нее, как бы она ни старалась к этому пробиться.

21
{"b":"779228","o":1}