Беатрис зашла в кабину и неуверенно нажала на кнопку двенадцатого этажа. Однако ничего не произошло — кнопка и не думала загораться. Девушка попробовала еще раз, а потом принялась тыкать все кнопки, начиная с десятого этажа и заканчивая пятнадцатым, но по-прежнему безрезультатно. Тогда она нажала на девятку, и на этот раз дверь закрылась. Беатрис хмуро оглядела щиток управления и заметила на нем небольшую замочную скважину. Она провела по ней пальцем, и тут ей пришло в голову, что, возможно, доступ на закрытые этажи обеспечивается при помощи ключа. И, судя по замку, ключ этот должен быть меньше обычного дверного. Девушка еще раз взглянула на скважину и принялась рыться в чемодане, пока не отыскала связку ключей из тайника Макс.

Она все еще перебирала связку, когда двери лифта распахнулись на девятом этаже. Чтобы выиграть время, девушка быстро нажала двойку, и кабина двинулась вниз. Один за другим она отделяла ключи и рассматривала небольшие буквы и цифры, выгравированные на их ушках: «11S» — одиннадцатый этаж? «TR» — техническая подсобка? «WC» — ну это, наверное, какая-то уборная. На маленьком, помеченном «Е», она остановилась.

— Лифт? — шепотом предположила Беатрис.

Ключ к замку в щитке управления действительно подошел. Девушка повернула его, как раз когда двери лифта открылись на втором этаже, в кафетерии. Там сновал занятый разгрузкой поварской персонал, и она быстро прижалась к боковой стенке кабины, чтобы ее не заметили. Потом нажала на цифру двенадцать. Кнопка на этот раз загорелась, и двери закрылись.

Двенадцатый этаж оказался выпотрошенным подчистую. В огромном зале через равные промежутки, словно редкий лес, стояли голые стальные колонны, с потолка на проводах свисали флуоресцентные лампы, через пустые окна лился солнечный свет. Спрятать чемодан здесь было совершенно негде. На него запросто может наткнуться охранник и выкинуть, а то и сообразить, кому он принадлежит. Хотя пыль на линолеуме свидетельствовала о том, что сюда уже несколько лет никто не заходил, Беатрис все же предпочла не рисковать и вернулась в кабину, где нажала кнопку с цифрой одиннадцать.

За одиннадцатый этаж, судя по первому впечатлению, так и не брались с тех пор, как выехали предыдущие арендаторы. На дверях в дальнем конце лифтового холла по-прежнему висела вывеска с золотыми буквами: «Адвокатская контора Гольдштейна». Беатрис вышла из лифта и подергала за ручку. Дверь оказалась не заперта.

Контора очень походила на ее собственную, только здесь полностью отсутствовала мебель. Такие же уборные в коридоре, гардеробная, открытое помещение для обслуживающего персонала, где на зеленом ковре можно было различить темные участки от ножек столов, некогда стоявших там, и кольцо персональных кабинетов. Все двери были открыты, а из офисов все вынесено.

Девушка обходила помещения, выискивая подходящее местечко для тайника, пока не оказалась в угловом кабинете, который был в два раза больше, чем у Рэнди. А уж от его внутреннего убранства Беатрис и вовсе изумленно застыла на пороге. Стены были отделаны панелями из дорогого дерева, пол устилал ковер с густым ворсом, а потолок украшали позолоченная резьба и огромная фреска с изображением в центре полуобнаженной древнегреческой богини. Девушка на цыпочках прокралась в персональную уборную. Все в ней покрывал тонкий слой пыли. Над широкой фарфоровой раковиной торчали два крана под античную бронзу: один для горячей воды, другой для холодной. Беатрис из любопытства повернула один, и тот выплюнул бурую воду, но затем потекла чистая. Вид душевой кабины за унитазом напомнил ей, что она не принимала душ вот уже несколько дней.

Судя по слою пыли, уборщик или охранник наведывались в кабинет уже много месяцев назад. За дверью кабинета послышался звук работающего лифта. Вот-вот фойе внизу начнет наполняться сотрудниками и посетителями. Времени оставалось в обрез.

Она побежала назад к чемодану в лифтовом холле. Дальше по коридору располагалась бытовая кладовка, туда девушка и спрятала свой багаж. Потом под аккомпанемент звона ключей Макс снова бросилась к лифту и нажала кнопку вызова. Тут ей пришло в голову, что если в пришедшем лифте окажется какой-нибудь администратор, ей придется отвечать на весьма и весьма непростые вопросы. Она все еще ломала голову, не стоит ли спрятаться, как двери распахнулись. К счастью, в кабине никого не оказалось.

По прошествии восьми часов Беатрис снова таилась в темной уборной на девятом этаже в ожидании, когда все разойдутся по домам. Если бы она после рабочего дня появилась со своим огромным чемоданом в заполненном людьми фойе, слишком многие обратили бы на нее внимание. Да и потом, вернуться на одиннадцатый этаж незамеченной можно только когда все офисы опустеют. Поэтому-то девушка и ждала. Перспектива возвращения в больницу ради еще одной бессонной ночи была для нее просто немыслима. Да она лучше переночует прямо в этой туалетной кабинке. По крайней мере, здесь будет тихо.

Когда полоска под дверью в туалет померкла, Беатрис поняла, что на этаже выключили свет. Выждав еще минут десять, она осторожно прокралась в лифтовой холл, убедилась, что вокруг никого нет, и вызвала лифт.

Заброшенный одиннадцатый этаж был погружен в темноту. Девушка на ощупь добралась до кладовки и вытащила чемодан. Никто на ее пожитки не позарился. Она проволокла свою ношу через заброшенную контору до огромного углового кабинета и там прошла в роскошную, пускай и пыльную, уборную. В маленькое окошко просачивался скудный вечерний свет, в котором разглядеть можно было только размытые очертания белой фарфоровой раковины.

В кабинете на белом ковре огромным прямоугольником вырисовывалась тень чемодана. Беатрис нагнулась и потрогала густой ворс: спать на нем, определенно, будет гораздо комфортнее, нежели на деревянной больничной скамейке. Да и, пожалуй, безопаснее тоже. Ведь это всего лишь на несколько дней, убеждала она себя, пока не найдется какое-нибудь новое жилье.

Девушка заперла массивную деревянную дверь кабинета, понадеявшись, что не совершает ужасную ошибку. В помещении было слишком темно, и она рискнула включить свет. «В самом здании не увидят, а на улице никому и дела не будет», — успокоила она себя.

На миг яркий свет с непривычки ослепил Беатрис. Ковер, конечно же, был очень пыльным, зато никаких признаков клопов или мышей на нем не наблюдалось. На окнах остались деревянные жалюзи, и девушка опустила их.

Потом она зашторила окошко в уборной и включила светильник над раковиной. Собственное отражение в зеркале едва не повергло в ее ужас. Глаза были красными и, из-за размазавшейся косметики, выглядели глубоко запавшими. Волосы потускнели и сбились в отдельные пряди, а лицо похудело и осунулось. Сегодня она снова забыла поужинать. Определенно, завтрашний день стоит распланировать правильнее.

Кран в душевой чуть заржавел, но после некоторых усилий поддался, и сверху хлынула буро-красная, словно запекшаяся кровь, вода. На фоне матового белого мрамора смотрелась она и вовсе тошнотворно. Беатрис закрыла глаза и открыла их, только когда чистая горячая вода добралась наконец до одиннадцатого этажа и душевая наполнилась паром.

После душа девушка ощутила себя будто заново родившейся. Она облачилась в пижаму и расстелила на ковре зимнее пальто, сделав из него что-то вроде спального мешка. Потом положила под голову свитер и свернулась калачиком. Через пару минут она уже спала.

На рассвете Беатрис разбудило завывание полицейской сирены, доносившееся с улицы. Она быстро оделась и накрасилась. Целая ночь крепкого сна определенно пошла ей на пользу, однако ее изводил голод. Девушка старательно удалила все следы своего ночного пребывания в кабинете и на случай, если какому-нибудь охраннику взбредет в голову нагрянуть на этаж с проверкой, снова спрятала чемодан в кладовке.

Спускаясь в лифте в кафетерий, Беатрис размышляла, сколь долго она еще сможет безнаказанно ночевать в здании банка. Если после работы отсиживаться в женском туалете в ожидании, пока все разойдутся, тетушку Дорис навещать уже не получится: с семи вечера до семи утра парадные двери банка заперты.