Нет, ну в кого она такая проницательная?

На меня на самом деле демоны два раза покушались.

Первый раз был, когда мне было совсем немного лет. Я и не помню его по-хорошему, так, урывками. Защитный механизм психики. Меня тогда хотели украсть, чтобы вырастить преданного какому-то клану человека, заставить работать на них, но я подняла такой визг, что перебудила слуг. И родителей. Папа тогда прибежал в наспех запахнутом халате. Картина ему открылась… интересная. Маленькая девочка успешно отбивается от пятерых здоровых мужиков, забрасывая их игрушками и неосознанными проклятиями. Последними — весьма успешно, между прочим. Двоих после той ночи так и не откачали именно из-за меня. А остальных — из-за папиной реакции. Он просто прибил их спонтанным выплеском силы.

Второй раз случился, когда мне было лет двенадцать. Но тогда меня хотели убить. Даже притащили пламя на крови, но… меня тогда закрыла собой одна из горничных. Сгорела заживо за несколько секунд, осыпавшись пеплом к моим ногам. А я была настолько потрясена случившимся, что потом ещё пару недель не могла вымолвить ни слова. Но в тот момент приложила ту тройку демонов заклятием стазиса, на нервах не рассчитав силы. Тот, что был покрепче, остался жив, а два других… честное слово, я не знаю, как вместо стазиса они натурально стали статуями самим себе! Я обратила их в камень, и сама не поняла, как это произошло. Никто не понял. И повторить больше никто не смог, насколько я знаю. А пытались, это точно известно.

Хотя… на адреналине чего только веды не творят… Рита вон из пламени на крови выбралась живой и только обгоревшей, с относительно целыми руками-ногами и всеми прочими частями тела. Верховная, говорят, разнесла половину императорского дворца короткой вспышкой гнева, когда её подругу похитили прямо из-под носа императора…

В общем, много что можем, если очень сильно на нервах.

— А чего ты отцу не сказала, что демон твой принёс тебе клятву о непричинении вреда? — Тьма вырвала меня из воспоминаний.

— Он кричал и не хотел ничего слушать. Потом, когда успокоился и пришёл извиняться, сказала. Но папа не сильно был воодушевлён этим, — пожаловалась я.

— Ну да, демоны же все поголовно корыстные и трепетно вынашивают в отношении всех Видящих планы по порабощению, — фыркнула фамильяр. — Ладно. А с работой что?

— Ну… в лаборатории всех оставшихся отправили в отпуск до конца осени, потому что их осталось трое. Я на больничном сегодня последний день сижу. А так я занималась тем заказом Вальте… — не договорила, согнувшись пополам и сдавленно охнув.

Я снова провалилась в видение. На полуслове со мной такого ещё не случалось…

Гордый горец — причина всех бед. Но кого же призвать на ответ? Он последний в роду, Применённый с дуру́, Мог во благо служить, Жизни сотен целить, Но во зло обращён, Будет он обречён. Две общины столкнутся, Пеплом вдруг обернутся. Жизни кончились у многих, Не вернутся те назад, Чьи дороги прикоснулись К Алони́су ради благ.

Когда я смогла разлепить глаза, первое, что я увидела, было обеспокоенное дядино лицо.

— Ты как? — он протянул мне стакан воды.

Я тут же выпила его залпом.

— Спасибо, хреново, — просипела я. — Есть что-нибудь поесть?

— Сейчас найдём.

Оказалось, что Тёма, запаниковав, бросилась к моему родственнику и притащила его ко мне, мотивируя это тем, что за мной в таком состоянии глаз да глаз нужен.

Не знаю, зачем. Меня только накормить надо после видений, так что пять минут спустя я уже во всю уминала оставшееся с вечера запечённое со специями мясо в прикуску с хлебом, запивая это всё литром молока.

— Что видела? — спросил дядя, когда я немого утолила голод и начала шариться по кухне в поисках чего-нибудь вкусненького.

— Что два ордена фанатиков устроят стычку. Веды против магов, — ответила я полуправду. — Живых не осталось.

Такой ответ Гордея вполне устроил и задавать уточняющих вопросов он не стал. Дар у меня последние полтора месяца немного шалит, так что увидеть я могла многое без привязки к какому-то конкретному человеку.

А ближе к вечеру я раскрутила Гордея на рассказ о цветах Алони́са.

— Ну… что ты хочешь узнать? — недоумённо спросил он. — Их же все уничтожили.

— Ну расскажи, — заканючила я, почёсывая Тьму за ушком.

Я сама об этих цветах знала не очень много. А про Горный Алонис так вообще упоминаний практически не осталось. А мне было очень нужно.

В своём видении я видела цветок именно этого семейства, но в силу отсутствия знаний не могла сказать, какое именно это было растение.

Возможно, я неправильно истолковала видение, но гордый горец в сочетании с названием Алонис очень удачно складывались в Горный Алонис. Поэтому надо как-то найти картинку этого цветка и сверить. А для начала узнать про все Алонисы хотя бы в общих чертах.

— Ну слушай, — начал дядя, поудобнее устраиваясь на диване. — Сохранились сведения о Лесном, Горном и Болотном Алонисе. Лесной использовался в зельеварении. Знаешь сказки про живую воду? Это изначально зелье на основе именно Лесного Алониса. Говорят, им можно было лечить даже смертельные раны.

— С помощью пары капель? — усмехнулась я, припомнив, как в сказках всё время чуть ли не с пипеткой отмеряли драгоценную жидкость по каплям.

Но шутку Гордей не оценил.

— Зря смеёшься. Пара капель — это, конечно, для красного словца, но двух-трёх флаконов вполне могло хватить для заживления несовместимых с жизнью ран. Ну, это если верить древним документам. Болотный Алонис — это мёртвая вода. Убить… ну не парой капель, но тоже флаконом-другим вполне реально. Человек просто начинает чахнуть на глазах, умирает буквально за несколько недель. Причём любые исследования трупа показывают, что ничем неизлечимым умерший не болел. Просто зачах. Опять-таки, если верить древним записям. Их правдивость никто не гарантирует.

Интересно, конечно, но это всё не то. Я явно видела, что цветок применяли для чего-то другого.

— Но самый интересный случай с Горным Алонисом, — воодушевлённо продолжил дядя, не заметив, как я подобралась и обратилась в слух. — По преданиям он мог как целить безнадёжно больных, так и разрушать всё, что его касалось. Вопрос лишь в обработке.

— Его уничтожили первым, я правильно понимаю? — задала я волнующий меня вопрос.

Интересно, а кто-то… ну чисто теоретически… мог найти семечко этого растения и возродить эту мощь? Магия на крови вполне могла такое. Она вообще много что могла.

— Нет, не правильно. Его хотели оставить для целительства. Первым уничтожили Болотный, но оказалось, что он напрямую связан с Лесным, так что по факту устранили сразу два… И только потом уже искореняли Горный. Слишком много людей стало использовать его во зло. Сама подумай, это же самый лёгкий способ к власти прийти — через запугивание населения реальным оружием массового уничтожения.

Я медленно кивнула:

— Нет предела человеческой алчности. Спасибо за рассказ, — поблагодарила я.

— Пожалуйста. А тебе зачем, если это не секрет?

Я неопределённо повела плечиком:

— Как-то цветок странный привиделся, была точно уверена, что это что-то из Алонисов, вот и спросила.

Дядя покивал. Вероятно, подумал, что я о сне говорю. Формулировка ведь у моего ответа была вполне обтекаемая.

— Ты сегодня с Шульцем куда-нибудь планируешь? — перевёл он тему.

— Да, мы хотели пойти в ресторан. Снова, — усмехнулась я.

Но что-то мне подсказывает, вместо радости от встречи я буду думать о видении. Вале, кстати, было бы неплохо рассказать.

— Не надоело ещё? — вернул усмешку Гордей. И, получив отрицательный ответ, махнул рукой: — Ладно, иди собирайся. Скоро уже твой ненаглядный припрётся.

Не стала спорить и ушла к себе в комнату. До прихода Вальтера оставалось ещё около двух часов, он меня ещё вчера предупредил, что задержится на работе. Привести в порядок себя я ещё успею, а вот узнать получше, что же такое я видела, стоит попробовать прямо сейчас. Потому что было очень много непонятного.