Послушно прикрыл глаза. Руки, шея, лицо — особенно лицо — ужасно саднило. До такой степени было больно, что я зашипел, хотя обычно терплю все манипуляции. Но через какое-то время действительно стало легче, в местах, где ведьмочка нанесла зелье, ощущался холодок, снимающий боль и все неприятные ощущения.

Даже представлять не хочу, насколько сильно меня покорёжило пламя. С многочисленными ожогами на морде лица я, наверное, тот ещё «красавчик».

И, кажется, последнее я озвучил вслух, иначе почему бы Анфисе мне отвечать?

— Не так всё страшно, как ты думаешь. Могло быть и хуже. Сейчас ещё зельями тебя подлатаю, энергию отдам, а лекарь поправит всё остальное. Никаких серьёзных повреждений нет, только ожоги первой и второй степени. Магические, правда, но они все сводятся… И вообще, очнулся — уже хорошо! — она легонько ткнула пальчиком мне в плечо.

Видимо, туда, где был достаточно большой кусок целой кожи, чтобы не повредить и без того подпаленную шкуру.

— Ага, не очнулся — ещё лучше, — хохотнул я, открывая глаза. Зелье уже «схватилось» и не стекало, а застыло тонкой эластичной плёнкой, что давало возможность говорить.

— Ой, да ну тебя, — ведьмочка забавно надула губки. — Я тут его, понимаешь ли, поддержать пытаюсь…

— За что тебе большое спасибо, — поймал тонкую ручку, поднёс к губам и коснулся лёгким, невесомым поцелуем длинных пальчиков. — Это важно для меня.

Щёки Анфисы предательски зарозовели, выдавая смущение, и она тут же попробовала отвлечься на разговор:

— Как вообще так получилось, что толпа фанатиков устроила пожарище в центре Милгрона?

А руку, кстати, вырывать не стала.

Ответил не сразу. Провёл большим пальцем по тыльной стороне её ладони, наслаждаясь прикосновением к нежной коже.

— М-м… мы нашли их схрон, накрыли, но там оказались не все, — максимально осторожно сказал я.

— Они пошли мстить за убитых товарищей? — ровно спросила Анфиса. — И не смотри на меня так! Я что, глупая что ли, не понимаю, в чём твоя основная деятельность заключается?

Отвёл взгляд. Не хотелось мне, конечно, чтобы она знала об этой стороне моей работы.

Хотя не секрет, что нестабильных магов и ведов устраняют. Что этим обычно занимается моё ведомство — тоже известный факт.

Но всё равно… Быть убийцей в глазах своей пары — мало приятного.

— К счастью, не основная. Большую часть времени я разгребаю отчёты и гоняю стажёров, — всё же ответил я.

— А почему «к счастью»? — с любопытством глядя на меня, Анфиса склонила голову набок.

— Потому что я терпеть не могу эту часть моей работы. Руки по локоть в крови.

— Но зачем же ты тогда там работаешь?

Сама наивность и непосредственность. В ярких серых глазах светилось искреннее удивление.

Вздохнул. Ну вот как объяснить?..

— Потому что у меня нет выбора. Ты же знаешь, что уровень дара у каждого ребёнка-мага фиксируется?

— Это не секрет, — кивнула она. — Но сильных магов много, а в зачистке работает меньшинство.

— Потому что снимаются ещё и другие магические показатели. Способность к раскачке дара, максимальный объём принимаемой и отдаваемой энергии, способность к заклинаниям высших степеней… в общем, много всего. И если ребёнку не повезло подходить по всем характеристикам под определённые требования, то, несмотря на желание его или родителей, определяют в военную магическую академию, где у каждого студента выявляют склонности к разного вида работам. Зачистка, службы безопасности и быстрого реагирования, высшее руководство полиции, магическая армия… Иногда приходят вакантные места в группы типа тех, которыми руководит Вильгельм. Мне в своё время предлагали к нему идти штатным некромантом, но я отказался.

— Потому что не хотел быть под присмотром? — догадалась ведьмочка.

— И это тоже, — подтвердил я. — Ну… ещё были всякие романтические бредни, что буду спасать мир от опасных одарённых, помогать им приходить к нормальной жизни. А оказалось, что реальность далека от фантазий. Но выбор был не такой уж большой: к Вилке в подчинение или в зачистку. Мне другие виды деятельности не подходят, это подтверждается многочисленными тестами. Так что работаю там, где работаю.

Анфиса Горенко

На работе пришлось брать внеплановый выходной. Кто за Шульцем следить будет? Его состояние пока весьма и весьма плачевное.

Не могла же я Вальтера просто так выгнать? Ему моя помощь нужна, между прочим: без энергетической подпитки он будет очень долго восстанавливаться. Всё-таки пламя на крови оказывает влияние не только на тело, но и на энергетические и магические потоки. Без своевременной помощи можно калекой остаться, потерять бо́льшую часть способностей к магии или волшбе навсегда.

Так что я продолжала вливать энергию небольшими «порциями».

И за этим чудесным занятием нас как раз застала Клэр.

— Ты спала ли хоть часо-о… Фиса, мать твою! Не могла предупредить?! — воскликнула она, увидев лежащего на диване демона, который трепетно держал меня за ручку.

— Маму не трогай, — отмахнулась я.

Сестра спешно запахнула халат. Впрочем, Вальтер не заинтересовался, лишь бросил на ведьму беглый равнодушный взгляд.

Надо бы их познакомить, а то в лицо они друг друга не знают. Не пересекались ещё.

— Клэр, это лорд Шульц, — я кивнула на пострадавшего. — Вальтер, эта вопящая девица — Кларисса Горенко. Моя двоюродная сестра.

Демон хмыкнул.

— Рад знакомству.

— Взаи-имно, — с хитрой усмешкой протянула Клэр, поглядывая на наши руки. — Шульц, значит… А ты времени зря не теряешь, я гляжу.

Зашипела. Опять она со своими вечными подколками!

— Мне прямо интересно даже, это Вы, уважаемая, про меня или про свою сестру? — хохотнул Вальтер.

Клэр стрельнула глазками в его сторону.

На удивление, даже сейчас, весь покрытый ожогами, волдырями, с подпаленными волосами демон притягивал внимание, но совсем не к повреждениям. Было в нём что-то такое… какая-то невообразимая сила духа, мощная истинно мужская энергетика. И это, разумеется, притягивало женщин.

— А вот как хотите, так и понимайте, — улыбнулась Кларисса и сбежала на кухню.

Мы снова остались вдвоём. Повисло неловкое молчание.

Ну с моей стороны неловкое, а вот Вальтер сидел довольный и, кажется, чему-то радовался. Тихо, сам с собой.

— У тебя очень… интересное окружение, — тактично заметил демон.

— Что ты подразумеваешь под словом «интересное»? — я начала готовить ещё одну порцию зелья к нанесению.

— Ну… общительные такие, ироничные, — хмыкнул он.

— Ага. Желчные, саркастичные и язвительные, — криво улыбнулась я. — Закрывай глаза, сейчас снова буду восстановитель наносить.

Надо отдать демону должное, он терпел и не брыкался, пока я наносила ему добро и причиняла пользу. Только челюсти крепче сжимал и дышал рвано.

Страшно представить, насколько болезненными для него были все манипуляции.

Когда Рита жила у нас первые дни после удачно сорванной огненным «шоу» свадьбы, помню, она кричала и плакала практически не переставая даже от перемещения потоков воздуха и касания тонкой ткани до кожи в тех местах, где от неё хоть что-то осталось.

Но у Огонёчка было более серьёзное состояние, конечно.

Впрочем, это не отменят того очевидного факта, что человек, попавший в огонь Магической Справедливости, испытывает жуткую боль.

— Спасибо, — вновь поблагодарил Вальтер меня. — Что бы я без тебя делал…

— Издох бы, привалившись к забору, — Тёма появилась из ниоткуда и запрыгнула на диван.

Сама деликатность она у меня.

— Ты что, тоже разговариваешь? — демон смешно вытаращился на кошку.

— В каком смысле «тоже»?

Он ненадолго замолчал, подбирая слова.

— У Маргариты тоже говорящий фамильяр.

— Так мы все говорящие, — Тёма свернулась калачиком на животе у Шульца.

Тот почесал мою кошку за ушком. Раздалось довольное мурлыканье.