— Ты, должно быть, желаешь смерти, Рокси, — прорычал он, шагнув вперед и сократив расстояние между нами до дюйма, разделявшего наши тела.

— У меня просто желание не иметь больше мудаков, — возразила я. — И я больше не собираюсь мириться с твоим дерьмом.

— Такие желания не сбываются в Солярии, принцесса. И если ты собираешься встать и сразиться со мной, то ты будешь расплачиваться за последствия.

— Я думаю, это ты будешь расплачиваться, о могущественный Наследник Огня, потому что твое пламя не может причинить мне вред, а твоя сила не может сравниться со мной. Так почему бы тебе не сдаться сейчас, пока я не протащила тебя по грязи перед всем королевством?

Дариус зарычал мне прямо в лицо, угрожающе наклонившись, и я ударила ладонями ему в грудь, оттолкнув его на шаг назад силой своей ненависти.

Его глаза вспыхнули, и он толкнул меня в ответ. Моя спина столкнулась с каменной стеной позади, слабый укол боли пронесся вдоль позвоночника, когда он направился прямо ко мне.

Я уставилась на него, вызывающе подняв подбородок, осмеливаясь сделать все, что в моих силах, когда он протянул руку и схватил горсть моих волос, сильно дернув за них, чтобы откинуть мою голову назад. Вскрик боли вырвался из моих губ, а через мгновение его рот столкнулся с моим, и мое сердце подпрыгнуло от неожиданности поворота событий.

На несколько долгих секунд меня выбило из колеи и бросило в жар, когда мои губы беспрекословно разошлись для его губ, и его язык вторгся в мой рот. Он целовал меня жадно. Одержимо. Претендуя на каждую частичку меня для себя самого, и стон вырвался из меня, когда мои колени подкосились, и я наполнилась непреодолимым желанием уступить именно тому, чего он хотел от меня. Позволить ему взять меня, использовать меня, владеть мной, поиметь каждую частичку и разорвать их на части только потому, что он может.

Я погрузилась в клетку его рук и искушению его плоти. Но ему не удавалось утопить меня раньше, и я не собиралась позволить ему сделать это сейчас.

Набравшись решимости, я резко дернулась назад, разрывая наши губы чистым усилием воли.

Как только я освободилась от него, я замахнулась на него правой рукой, ударив его по челюсти, и ярость сожрала меня заживо.

Дариус удивленно уставился на меня, и чистая, необузданная ненависть зажгла воздух между нами. Мы смотрели друг на друга, каждый ждал, когда другой сделает следующий шаг.

Пар от горячих источников клубился между нами, закрывая мне вид на него и заставляя мое сердце колотиться в панике, когда я гадала, что найду в его взгляде, когда он рассеется.

Туман снова рассеялся, и покалывание моих губ привлекло мой взгляд к его рту.

Мы оставались совершенно неподвижными, моя грудь вздымалась от глубоких вдохов, и около тысячи оскорблений висели на кончике моего языка. Но я сдержала их, вместо этого потянулась в пространство между нами и запустила руку в материал его черной футболки, снова притянув его к себе.

Его поцелуй почти обжег меня, так как жар этого момента вытащил нашу магию на поверхность кожи, и энергия устремилась через каждую маленькую точку соприкосновения.

Его тело вжалось в мое, прижимая меня спиной к стене, когда я задыхалась в его рту, а его язык взял меня в плен.

Его рука оказалась на моей челюсти, когда он прижал меня к себе, его бедра прижались к моим так, что я могла почувствовать, насколько он уже тверд сквозь слои материала, разделяющие нас. Это послало волну восхитительного искушения через меня, когда я была вынуждена сжать бедра вместе и бороться с позывами, возникающими в моей плоти от его прикосновения.

Я потянула материал, который все еще сжимала в кулак, ниже и дернула за него так сильно, что услышала, как он порвался. Дариус зарычал на мои губы, и я застонала от голода, когда он поцеловал меня сильнее, а мои руки добрались до разрыва на его футболке, прежде чем протиснуться внутрь. Мое сердце заколотилось, когда я провела ладонями по упругим мышцам его груди, кончиками пальцев исследуя каждый изгиб и бугорок.

Он прижался к моему лицу, когда я коснулась его, и его рука скользнула к моей шее.

Я резко вдохнула, на мгновение прервав наш поцелуй, когда он крепче сжал меня в объятиях. Он прижал меня к себе, обхватив рукой мое горло, и, пользуясь случаем, переключил свое внимание с моих ушибленных губ, чтобы провести дорожку поцелуев по моей шее, которые были прерывисты и сопровождались прочерчиванием его зубов по моей коже. Я слегка откинулась назад, наполовину желая убрать его хватку с моего горла, а наполовину желая дать ему больше доступа к нему. Он отказался отпустить меня, укусив прямо под тем местом, где его большой палец держал меня, достаточно сильно, чтобы причинить боль, но не настолько, чтобы разорвать кожу.

Я застонала в знак протеста, откинув голову назад и запустив руки под его испорченную футболку.

Дариус снова дернул меня за волосы, чтобы удержать на месте, и присосался к моей шее достаточно сильно, чтобы оставить засос.

Я застонала от разочарования, когда он продолжил использовать свое положение, чтобы оставлять следы на моей шее, а не продолжать целовать мои губы.

Я прекратила исследовать его тело и провела ногтями по его идеальной груди, чувствуя, как кожа разрывается под моим давлением.

Дариус зарычал на меня, и от этого звука по позвоночнику прокатилась волна страха и предвкушения, а между бедер разлилось тепло. Я выгнулась дугой, прижавшись грудью к его груди, и он поддался мне, снова вернув свое внимание к моему рту.

Я застонала, когда он поцеловал меня, ослабив хватку на моей шее, чтобы он мог найти мою грудь, его рука схватила тонкий материал моего свитера, и мой сосок затвердел в ответ на его прикосновение.

Он все еще держал мои волосы в захвате, затягивая их до боли, и это было так чертовски приятно, что я вскрикнула. Я натянула его испорченную футболку, поднимая материал вверх, пока он не был вынужден оторваться от меня, чтобы сорвать его через голову.

Он отпустил мои волосы, но в тот момент, когда его футболка упала на землю, он снова шагнул вперед и задрал мою юбку, поймав заднюю часть моих бедер и подняв меня на руки. Я раздвинула ноги, чтобы он мог оказаться между ними, и он снова прижал меня к стене скалы, ударив достаточно сильно, чтобы на нас обрушился каскад гравия.

Его пальцы впились в мою задницу, когда он прижал меня к себе, и я сцепила лодыжки за его спиной, сжав ноги вместе, чтобы он был прижат ко мне как можно ближе. Я чувствовала, насколько он тверд, когда он прижимался ко мне через джинсы, грубый материал которых неприятно царапал мои бедра, отчего моя кровь бурлила.

Его поцелуи воспламеняли меня, все мое тело склонялось перед плотским желанием, которое я испытывала к нему с самой первой встречи.

Он по-прежнему был всем тем, что я ненавидела в нем, но он также был моим личным клеймом ада. И я долгое время грешила, ожидая, когда он накажет меня.

Дариус прижал меня к стене своим телом и запустил руку под юбку, пока не добрался до кружевного материала моих черных трусиков.

Его пальцы обвились вокруг края трусиков, сжались в кулак, и он резко дернул их.

Я задохнулась, когда он сорвал их с меня, материал порезал мне бедро, прежде чем порваться.

Его рука двинулась между нами, и я вздохнула, когда он ввел палец прямо в меня.

Он застонал от голода, почувствовав, как сильно я хочу его, ввел в меня второй палец и стал вводить и выводить их в идеальном темпе, отчего я задыхалась в его объятиях.

Я провела руками по его черным волосам и снова поцеловала его, притягивая к себе, словно желая поглотить его целиком.

Я чувствовала, как он улыбается в предвкушении, когда он снова поцеловал меня в губы, и я втянула его нижнюю губу в свой рот, а затем прикусила достаточно сильно, чтобы пустить кровь.

Дариус откинул голову назад и провел языком по прикушенной губе, а в его глазах поплыли темные обещания, которые прокладывали свой путь через меня.