В комнату вошёл высокий мужчина с чёрной бородой, облачённый в воронёный ламеллярный доспех с золотым орнаментом. В руке воин держал остроконечный шлем с нащёчниками и полумаской, украшенный длинным хвостом пурпурного цвета.

— Здравствуй отец! — Богдан сделал полупоклон.

— Здравствуй, сын, — Дорбромир уселся за стол. — С возвращением! Слава о твоих подвигах достигла моих ушей. Ты одержал большую победу. Я доволен.

— Боги направляли мою руку. Талах взят. Город и семь дней не продержался. Это был последний оплот мятежников. Его больше нет. Стены его обратились в груды камня, а трупы его защитников болтаются в петлях вдоль дороги. Пленных князей и бояр я привёз, как ты и велел. Обоз отстаёт. Он пребудут в Светлоярск завтра или послезавтра.

— Я счастлив слышать добрые вести. А что с сыновьями Святополка? Они убиты? Взяты в плен?

— Лютомир убит в бою. Я писал об этом в письме, отец.

— А младший?

— Увы, мне неизвестна его судьба. Один из моих сотских уверяет, что Святослав тяжело ранен. Но нам не удалось найти его на поле боя. Не нашли мы его и в Талахе. Пленные же поведали, будто он с дружиной отправился на восток, за Серое море в земли ингевонов.

— Непорядок, — Добромир свёл брови. — Твоё упущение, Богдан. Как же так получилось? Битва выиграна, крепость взята, а Святослав удрал?

— К сожалению, это так, отец. Я отправил в погоню отряд, но ему не удалось захватить Святослава. Однако дружина его малочисленна, а сам Святослав, вероятно, при смерти. Если они уплывут за Серое море, вряд ли нам есть резон опасаться…

— Сорняки надо выдирать с корнем, — резко оборвал Добромил сына и так грозно взглянул на парня, что тот опустил глаза.

— Да, отец. Это моя вина. Признаю.

Добромир погладил бороду и задумался. Конечно, взятие Талаха — серьёзный успех. Последние князья, которые пытались сопротивляться, разбиты и уничтожены, путь на восток свободен. Но то, что младший сын Святополка остался жив, не радовало. Добромир вспомнил, как сам когда-то бежал от князя Ярополка, что полвека назад правил Светлоярским великим княжеством. Пятьдесят долгих лет прошло с тех пор, и вот сын и внук Ярополка лежат во сырой земле, а столица в руках нового владыки. Кто знает, не повторится ли это однажды?

Ярополк жестоко расправлялся со своими противниками, именно он пятьдесят лет назад казнил Олега — старшего брата Добромира. А Святополк дал слабину. Святополк хотел со всеми дружбу водить, всех задобрить пытался. И вот итог: когда Добромир прошлой весной вошёл с тысячей баграмских воинов в южные земли Светлоярского княжества, половина князей, не задумываясь, заняли его сторону.

Добромир не собирался повторять ошибок своего врага.

— Твоя ошибка — тебе и исправлять, — подытожил он, строго глядя на сына. — Сегодня-завтра отдыхай, а послезавтра я дам тебе пятьсот всадников, и ты отправишься на восток.

На лице Богдана мелькнула тень недовольства, но он не посмел перечить.

— Как скажешь, отец.

— Отправляйся по следу Святослава и его дружины. Наведайся в пограничные княжества и убедись, что князья и бояре на рубежах верны своему кагану. Ступай.

С одной стороны, фехтование, как и езда на лошади, казалось делом привычным. Оружие удобно лежало в руке, интуитивно было понятно, что делать и как двигаться. С другой стороны, в прошлой жизни я ни разу не рубился ни на саблях, ни на мечах, да и вообще средневековое оружие видел лишь на картинках, да в музее, и не знал, получится ли одолеть опытного воина.

Передо мной было два пути: либо уступить и потерять всё, либо драться и победить, обретя авторитет среди собственной дружины, самому принимать решения и вести этих людей туда, куда сам считаю нужным. Не привык по жизни быть ведомым, поэтому и выход видел только один.

С магией я тоже был немного знаком. Более того, успел попрактиковаться, пока валялся на перинах. Для создания чар физических усилий не требовалось, и я мог спокойно упражняться столько сколько надо.

Знал и про то, как это работает. В моём теле имелось три вида энергии: энергии Солнца и Луны и энергия Неба или прана. Первые две были у всех. Почти каждый при должном усердии и правильных тренировках мог научиться управлять ими, повысив либо прочность собственного организма, либо увеличив силу, либо и то, и другое. Я тоже знал, как это делается.

Третьим же видом энергии обладали далеко не все в этом мире, но именно она позволяла создавать всевозможную магию. Человек, наделённый энергией Неба, мог сотворить всё, что угодно, хотя на практике воины обычно ограничивались небольшим количеством техник, имели строгую специализацию и развивались преимущественно в её рамках.

Людей с пробуждённой энергией Неба было мало. Даже в моей дружине из двадцати семи человек чарами владели только семеро, включая меня и Ратибора, который сейчас стоял передо мной, готовясь к бою. Оружие и доспехи его были зачарованными, как и мои: на щите, клинке и пластинках брони горели знаки. Это делало его почти неуязвимым. Впрочем, мы находились в равных условиях.

Сосредоточившись на тёмной и светлой энергиях, я укрепил своё тело. Мы с Ратибором принялись медленно двигаться по кругу, выжидая подходящий момент для атаки.

Ратибор не спешил нападать, я — тоже. Я весь обратился во внимание. Сквозь прорези железной личины на меня смотрел хищный взгляд моего недруга. Кажется, он был уверен в победе.

Ратибор сделал рывок. Я поднял щит, отскочил в сторону. Это был обманный выпад. За ним последовал настоящий. Я увернулся и контратаковал. Короткий замах, удар. Мой клинок встретился со щитом. Ответный удар был чудовищный по своей силе. Не знаю, как я устоял на ногах. Второй, третий — послабее. Я рубанул и опять попал по щиту.

Мы яростно лупили друг друга. Искры летели во все стороны, на выпуклом стальном полотне щита образовывались вмятины. Я едва успевал закрываться, Ратибор теснил меня. Очевидно, он был опытным воином. Мне никак не удавалось остановить его.

В ответ на очередной удар Ратибор толкнул меня ногой в щит. Его сабля полоснула по моему шлему и соскользнула. В башке зазвенело. Затем звякнула по наплечнику. Третий раз мне удалось отклониться. Щиты у нас были небольшими и не закрывали тело полностью. Мне щит казался ещё и чрезмерно тяжёлым, в то время как Ратибор весьма ловко орудовал им.

Я пригнулся, сабля свистнула над головой. Метнулся влево, разорвав дистанцию. Ратибор — за мной, я снова ушёл от его клинка. Так могло продолжаться до бесконечности, но бегая от противника, бой не выиграешь. Я попытался взять инициативу в свои руки, атаковал. Мы обменялись ударами, мне опять прилетело по шлему. Пришлось снова отступить.

Как победить в сабельной драке такого умелого воина, я даже не представлял. Да к нему вообще не подступиться! Я ещё и ослабел от долгого лежания. Запыхался. И как назло рана в животе вновь дала о себе знать приступом боли.

Пытаясь не утратить концентрацию, я сжал зубы. Отступать некуда. Надо драться. Но как? Только магией оставалось попробовать победить.

Ратибор понял, что я ослаб, стал теснить меня. Приходилось отступать, время от времени принимая удары на щит. Впрочем, Ратибор был не железный. Несколько резких рывков, и ему тоже потребовалась передышка. Возникла короткая пауза.

Я вонзил саблю в землю, а сам, продолжая двигаться по кругу, принялся создавать в ладони тёмно-фиолетовый дымчатый сгусток.

Это и были мои чары. Никто вокруг не умел делать ничего похожего, а по словам Олега, среди дружинников и бояр моего отца и раньше таких не встречалось. Я уже знал, как создавать сгустки. Если сфоримировать ядро (так назывались магические сгустки) побольше, оно могло даже дуб прожечь — вот какой мощью обладали эти чары. Но для создания сильной магии требовалось много времени, и даже на слабую уходило две-три секунды, поэтому в ближнем бою воины предпочитали лупить друг друга традиционным холодным оружием.

Ратибор стал атаковать меня с удвоенной силой. Я отбил его саблю щитом и ушёл от следующего удара. Сделал резкое толкающее движение, выкинув вперёд ладонь с растопыренными пальцами и сфокусировав энергию в нужном направлении.